Хворает, а то бы думала — ангел. Я-то люблю иногда кусочек свининки, тяжело без нее-то. Все следила, чтобы ненароком с языка не сорвалось. И что ж вы думаете? Он взял да и купил свинью. И домой прислал, на отбивные, значит. Это ж надо! А насчет того, когда вернется, не знаю, врать не буду. Телеграмма пришла, задержался он вчера, то бишь сегодня. У нас ведь, если что срочное, умер там кто или еще что, мистер Бетсби имеется.
— Да нет, ничего срочного, — сказал Леддинг. — Мистер Персиммонс просто узнать хотел, не надо ли к празднику урожая фруктов или цветов. Вот и спрашивает, когда этот самый праздник.
— На второе воскресенье сентября, — ответила экономка. — Так в прошлом годе было. Но уж это-то можно и у мистера Бетсби узнать, не дожидаться настоятеля.
Леддинг бросил взгляд через плечо и заметил, что со стороны церкви идет Бетсби, а рядом с ним — молодой человек в светло-сером костюме и мягкой шляпе. Экономка тоже увидела их и негромко воскликнула:
— Глядите-ка, китаец! Глаза-то в точности как у того, что года два назад у нас останавливался. — Это прозвучало у миссис Лексперроу так, словно на свете существовал один-единственный китаец.
Однако когда Бетсби со спутником подошли поближе, Леддинг усомнился в наблюдательности экономки. Молодой человек не был похож на китайца. «Скорее уж индус, — подумал Леддинг. — Смугловатый такой».
— Святилища, храмы отдохновения, — говорил между тем Бетсби, — вот чем следует стать нашим сельским церквям.
Впрочем, в большинстве своем они таковы и есть. Только входишь в ограду — и сразу тишина, как во сне, в прекрасном сне… А вокруг — спокойная сельская жизнь, простые смиренные души. Может, кто-то и хочет огней, фимиама и тому подобного, но это как-то не в тон, атмосфера не та. Истинная вера — дело сугубо внутреннее, не так ли? Помните, как в Писании:
«Царство Божие внутри нас». Вот видите: внутри!
— Оно незаметно приходит, — серьезно подтвердил незнакомец.
— Вот, вот, — закивал Бетсби. — Зачем же нам свечи?
Они уже подошли к дверям, и только тут Бетсби заметил Леддинга. В ответ на вопросительный взгляд посланец Персиммонса объяснил, почему он тут, и опять посетовал, что не застал настоятеля. Интересно бы знать, когда он вернется?
— По крайней мере, не сегодня, и не завтра, — подумав, ответил Бетсби. — Творит добрые дела… «Собирайте сено в стога, пока светит солнце, ибо приходит ночь». — И, усомнившись в этой цитате, поспешно продолжал:
— Надо сделать все, что в наших силах, не так ли? Каждый — в своем уголку.
Маленьком таком, как машина, — он взглянул на Леддинга, — или, скажем, кухня, — он взглянул на миссис Лексперроу, — или… что-нибудь еще, — закончил он, поглядев на спутника, который серьезно кивнул, но ясности не внес. Потом, заметив, как разочарован мистер Бетсби, он сказал:
— Я много странствовал.
— Да, да, конечно, — подхватил священник. — Весьма расширяет кругозор! Что ж, посмею предположить, лучшего вы нигде не видели. Хотя змея есть и здесь. Старый змий… Но мы сокрушаем его главу.
— А как ваша пята? — спросил незнакомец.
Мистер Бетсби едва не поперхнулся, но справился с собой и отвечал, мягко улыбнувшись:
— Да, да, жалят и нас19! На архидиакона вот не так давно напали среди бела дня. Какой позор! Если бы не наш добрый сосед, поистине — ближний, просто не знаю, что могло случиться. Да ведь и вы там были, Леддинг?
— Неужто были? — спросил незнакомец, глядя ему в лицо.
— Был, — угрюмо признался Леддинг. — А вообще-то не ваше дело!
— Может, и мое, — негромко сказал странник. — Я прибыл издалека, потому что увидел: так может быть. — Он повернулся к Бетсби. — Всего доброго. Весьма признателен за беседу. — Он снова посмотрел на Леддинга. — Не проводите ли меня немного? — спросил он. — Хочу задать вам вопрос.
— Послушайте, вы, — ворчал шофер, невольно следуя за незнакомцем, — с чего это я должен отвечать на эти ваши вопросы? Если вы…
— Вопрос у меня совсем простом, — перебил его странник. — Где живет ваш хозяин?
— Это вам тут любой скажет, — неохотно проговорил Леддинг, как бы объясняя самому себе, почему он отвечает. — Вон там, в Калли. Только его сейчас нету дома.
— Уж не в Лондоне ли он вместе с архидиаконом? — спросил незнакомец. — Нет-нет, не надо лгать, это не так важно. Все равно зайду к нему.
— Да нету же его! — сказал Леддинг и почему-то остановился. — Какого вам черта туда заходить? Шляются тут всякие желтые да черномазые! Эй, не слышишь? Я тебе говорю, чтоб вас всех черти взяли! Отвяжись от мистера Персиммонса!
Незнакомец невозмутимо шагал по дороге к дому, а крики за его спиной становились все громче, так что инспектор Колхаун, выйдя из-за поворота, чуть не налетел на человека, стоящего посередь дороги и орущего вслед другому, отошедшему уже довольно далеко. Инспектор решил провести несколько дней в деревне и почти непроизвольно выбрал Калли, смутно надеясь, не удастся ли сдвинуть с места застопорившееся следствие.
— Какие проблемы? — почти машинально спросил он.
Леддинг в ярости обернулся.
— А то! — сказал он. — Ходят тут всякие! Чего ты на меня вылупился, тля тупорылая?
Инспектор задумчиво оглядел его, заметил ливрею и посоветовал:
— Ты бы полегче, приятель.
— О Господи! Иисусе Христе! — взвыл Леддинг. — А ну, давай отсюда, а то башку оторву!
Колхаун подошел поближе.
— Эй, ты, пивная бочка, — процедил он, — еще одно слово, и ты у меня в аду попляшешь.
Возможность рассчитаться хотя бы со слугой за все проделки хозяина почти обрадовала полицейского. Едва ли инспектор ожидал, что шофер набросится на него с такой яростью, но защищался он профессионально, свел первый натиск на нет и успешно загнал Леддинга на обочину, где тот и свалился в канаву. Колхаун встал на краю.
— А ну, вылезай, — приказал он. — Вылезай, а я тебя еще раз спихну.
Таким, с трудом выбирающимся из канавы, и увидел Леддинга хозяин, идущий со станции. Шел он медленно, поэтому инспектор, приехавший тем же поездом, намного обогнал его.
Утром Грегори зашел на Лорд-Мэр-стрит и застал там Манассию вне себя от бешенства. Кажется, за одну ночь они сравнялись в страстном желании добраться до Грааля. Грек почти не принимал участия в беседе. За ночь он так вымотался, что теперь, полулежа в кресле, лишь подавал редкие, скупые реплики. Грегори кое-как объяснил, почему намерен сохранить дружбу с семейством Рекстоу. История с Морнинггоном могла помешать его видам на Адриана. Впрочем, он не предполагал здесь особенных трудностей. Любезное объяснение, неопределенное обещание, любовь Адриана к нему — сильные козыри. В конце концов, он уговорил Манассию, и они сообща решили, что грек с Манассией берут на себя Грааль, а он, Грегори, займется Адрианом.
