Линкольн Чайлд - Реликварий

Д’Агоста продолжал делать записи. То, что говорил зеленоголовый, было совсем не похоже на того Кавакиту, которого он встретил в кабинете профессора Фрока после катастрофы на презентации выставки «Суеверия». Лейтенант порылся в памяти, стараясь припомнить все, что знал об ученом.

– Не могли бы вы описать его голос? – спросил он.

– Конечно. Очень низкий и шепелявый.

– Какой-нибудь акцент? – помрачнел д’Агоста.

– Нет. Но шепелявость такая сильная, что и передать невозможно. Как будто он говорит на кастильском наречии. Хотя это точно был английский, а не испанский.

Д’Агоста сделал пометку: «Не забыть спросить Пендергаста, что такое „кастильское наречие“.

– Когда он отсюда съехал и почему?

– Через пару недель после того, как постучал в мою дверь. Наверное, в октябре. Как-то ночью я услышал, как подкатили два девятиосных трейлера. В этом не было ничего необычного. Но на этот раз они грузили все его барахло, чтобы перевезти на другое место. Когда я в полдень встал с постели, то увидел, что его жилье полностью опустело. Они даже смыли черную краску с окон.

– В полдень? – уточнил д’Агоста.

– Обычно я сплю с пяти утра до полудня. Я не раб физической системы Земля – Луна, сержант. Мне плевать на период их обращения.

– Не обратили ли вы внимания на то, что было изображено на грузовиках? Эмблема, может быть, название фирмы?

Киртсема помолчал, пожевал губами и наконец ответил:

– Да. Обратил. Фирма «Точные научные перевозки».

Д’Агоста поднял глаза на уже немолодого человека с зеленым черепом и спросил:

– Вы уверены?

– Абсолютно.

Д’Агоста ему поверил. Имея такой вид, парень и гроша ломаного не стоил бы в качестве свидетеля на суде. Но в наблюдательности ему не откажешь. А может быть, в чрезмерном любопытстве.

– Больше ничего не желаете добавить?

– Желаю, – кивнул «Зеленый череп». – После того как он сюда переехал, вырубились все уличные фонари, и они до сих пор не горят. Мне кажется, это он с ними что-то сотворил, хотя и не знаю, что именно. Я позвонил в «Кон Эдисон», но эти безликие роботы, находящиеся на службе корпорации, как обычно, ничего не сделали. А вот если вы случайно забудете заплатить по счету…

– Благодарю за помощь, мистер Киртсема, – остановил его д’Агоста. – Если вам что-то еще придет на ум, позвоните. – Он закрыл блокнот, сунул его в карман и повернулся, чтобы уйти.

У дверей полицейский задержался и, окинув взглядом пакгауз, сказал:

– Вы заявили, что вас несколько раз грабили. Что они у вас забрали? Честно говоря, отсюда мало что можно унести. – Лейтенант еще раз оглядел огромный склад.

– Идеи, сержант! – воскликнул Киртсема, горделиво подняв голову и выставив вперед челюсть. – Материальные объекты – ничто! Лишь идеи являют собой непреходящую ценность. Посмотрите вокруг себя. Где еще вам приходилось видеть такое количество гениальных идей?!

В ентиляционный пункт номер двенадцать, похожий на устрашающих размеров дымовую трубу из кирпича и ржавого металла, тянулся на две сотни футов в небо на Тридцать восьмой улице неподалеку от входа в Тоннель Линкольна.

К огромному сооружению, почти у самой его вершины, охватив желтое тело трубы похожими на клешни скрепами, прилепилась металлическая кабина наблюдателя. Пендергаст взбирался по ступеням отвесной металлической лестницы, и кабина находилась точно над его головой. Лестница была прикреплена к трубе со стороны реки, и некоторые крепежные болты давно вывалились из гнезд. Пендергаст видел сквозь металлические ступени, как внизу, под ногами, в устье тоннеля вливается нескончаемый поток машин.

Добравшись до кабины, Пендергаст заметил в нижней ее части нечто вроде люка с рукояткой штурвального типа. Такие рукоятки, насколько он знал, устанавливаются на герметических люках подводных лодок. На двери было начертано:

УПРАВЛЕНИЕ НЬЮ-ЙОРКСКОГО ПОРТА.

Рев в трубе весьма сильно смахивал на шум реактивного двигателя, и Пендергасту пришлось как следует побарабанить в крышку люка, прежде чем ее подняли изнутри.

Спецагент взобрался в крошечное помещение с металлическими стенами и принялся отряхивать костюм, невысокий человечек в клетчатой рубашке и рабочем комбинезоне тем временем закрывал люк. Кабина наблюдателя тремя своими сторонами выходила на Гудзон, устье тоннеля и массивное здание подстанции, компрессоры которой высасывали загазованный воздух из тоннеля и гнали его в вентиляционные шахты. Наклонив голову и вытянув шею, Пендергаст мог рассмотреть вращающиеся прямо под ним турбины фильтрационной системы.

Человек в клетчатой рубашке отошел от люка и сел на табурет рядом с небольшим чертежным столом. В крошечной, забитой приборами комнате никакой другой мебели не было. Пендергаст видел, как шевелятся губы человека, но ни единого слова не долетало до его ушей: все заглушало гудение находящейся рядом вентиляционной трубы.

– Что? – прокричал Пендергаст, подойдя ближе.

– Удостоверение! – выкрикнул в ответ человек. – Они сказали, что у вас будет удостоверение личности!

Пендергаст полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда карточку агента ФБР. Хозяин помещения внимательно изучил документ.

– Вы – мистер Альберт Даймонд, не так ли? – спросил Пендергаст.

– Просто Ал. – Человек в клетчатой рубашке небрежно махнул рукой.

– Я слышал, что вы эксперт во всем, что касается подземного Нью-Йорка. Вы тот инженер, с которым всегда консультируются по всем вопросам, начиная со строительства новых линий подземки и кончая ремонтом газовых магистралей.

Даймонд посмотрел на Пендергаста.

– Похоже, что так, – наконец ответил он.

– Когда вы последний раз спускались под землю?

Даймонд поднял кулак, разжал его. Снова сжал. Снова разжал.

– Десять? – спросил Пендергаст. – Десять месяцев тому назад?

Даймонд отрицательно покачал головой.

– Лет?

Даймонд кивнул.

– Почему так давно?

– Устал. Попросился на эту работу.

– Попросились? Любопытный подбор занятий. Дальше от подземелья просто невозможно. Если, конечно, не лететь на самолете. Вы это сделали намеренно?

Даймонд пожал плечами, не подтверждая, но и не опровергая.

– Мне нужны кое-какие сведения! – прокричал Пендергаст. В наблюдательной кабине было слишком шумно для того, чтобы продолжать светскую беседу.

Даймонд кивнул, а бугор на его щеке неторопливо двинулся в направлении верхних десен.

– Расскажите мне о Чердаке дьявола.

Вздутие на верхней губе прекратило движение. Даймонд заерзал на табурете, но не произнес ни слова.

– Мне сказали, что под Центральным парком имеется один особенно глубокий уровень тоннелей, – продолжал Пендергаст. – И этот уровень назвали Чердаком дьявола. Однако я не нашел об этих тоннелях никакого официального упоминания, во всяком случае, под таким названием.

– Чердак дьявола? – с превеликой неохотой переспросил Даймонд, уставившись в пол.

– Вам известно о существовании такого места?

Даймонд запустил руку в карман комбинезона и извлек на свет небольшую фляжку – видимо, не с водой. Сделав большой глоток, он убрал фляжку в карман, не предложив гостю. Затем Даймонд что-то произнес. Что именно, Пендергаст из-за шума не расслышал.

– Что?! – спросил он, придвигаясь ближе.

– Я сказал, что знаю о нем.

– Расскажите, пожалуйста.

Даймонд отвернулся и устремил взор через реку на нью-джерсийский берег.

– Эти богатые мерзавцы, – произнес он.

– Простите, не понял.

– Богатые мерзавцы не желали соприкасаться с рабочим классом.

– Все же я не понимаю.

– Железнодорожные тоннели! – взорвался Даймонд. – Они построили себе частную железнодорожную линию. От Пелхама под парком, под отелем «Никербокер» до самых особняков на Пятой авеню. Роскошные подземные станции и залы ожидания. Тоннели диаметром девять ярдов.

– Но почему так глубоко?

Даймонд в первый раз позволил себе ухмыльнуться.

– Геология, – сказал он. – Их тоннели должны были проходить ниже существовавших железнодорожных путей и ранних линий подземки. Но под ними лежали слои навозняка.

– Слои чего? – переспросил Пендергаст.

– Рыхлого алеврита докембрийского периода. Мы называем его навозняком. Через навозняк можно прокладывать водопровод и канализацию, но только не железнодорожные тоннели. Поэтому они были вынуждены уйти вглубь. Ваш Чердак дьявола находится на глубине в тридцать этажей.

– Но с какой целью они это сделали?

– С какой целью, спрашиваете? – Даймонд недоуменно смотрел на Пендергаста. – Неужели не ясно? Эти вонючки не желали быть рядом с простыми людьми и не хотели делить семафоры с обычными поездами. Через тоннели глубокого заложения они могли выехать из города, подняться на поверхность где-нибудь около Кротона и продолжать путь. Никаких задержек, никакого простого народа.