Ознакомительная версия.
– Как это произошло? – спросила она.
– У нас в поселке есть традиция: молодожены едут фотографироваться на утес. Это недалеко. В тот день дул сильный ветер. С головы Илоны слетела фата. Она попыталась поймать ее, оступилась и упала вниз – прямо в воду.
– Нина не обманула, когда сказала, что могила Илоны пуста?
Степан покачал головой:
– Нет, не обманула. Тело Илоны не нашли.
– Но ее искали?
– Пытались. – Степан снял очки, протер их краем свитера, выбившегося из-под кожаной куртки, и снова водрузил на нос. – У нас тут очень сильное стоковое течение, – пояснил он. – Ее тело отнесло далеко в сторону. Поиски продолжались часов пять, а потом поднялся ветер, и начался шторм. Ветровые волны у нас достигают трех метров, а при таких условиях не особо-то и поищешь.
– Ясно. – Маша снова глубоко затянулась сигаретой. – Вы сможете отвести меня к этой скале?
Степан посмотрел на нее хмуро и недоверчиво:
– Зачем это вам?
– Хочу посмотреть. Должно быть, это очень красивое место, если молодоженам нравится там фотографироваться. Так вы можете меня туда отвести?
Он еще немного поколебался, потом сказал:
– Могу. Но только завтра.
– И еще я хочу подняться на холм.
– На холм? – Казалось, удивлению парня не было границ.
– Я слышала про лабораторию, которая там когда-то была. Теперь хочу посмотреть на нее собственными глазами.
Степан качнул головой и хмыкнул:
– Там не на что смотреть.
– Откуда вы знаете?
– Это все знают. Пару лет назад я был там. Внутри запустение и разруха. Штукатурка обвалилась, и вообще скоро от здания останутся одни руины. К тому же дорога к лаборатории заросла. А фуникулер давным-давно превратился в груду ржавчины. Но и это еще не все. Идти туда нужно через лес, а это небезопасно.
– Но вы же как-то туда ходили, – напомнила Маша.
– Я брал с собой ружье. И собаку.
– Мы можем проделать это еще раз.
На этот раз парень размышлял гораздо дольше, и, глядя на его угрюмое, мрачное лицо, Маша уже не надеялась на положительный ответ.
– Хорошо, – выдохнул он наконец. – Во сколько за вами зайти?
– А во сколько вы сможете?
Он пожал плечами и небрежно проговорил:
– Я встаю рано.
– Сможете зайти за мной и разбудить? Я буду в комнате, которая выходит на террасу.
– Хорошо. Я зайду.
Из-за угла вывернула полицейская машина, притормозила рядом с ними. Стекло опустилось, и в окно высунулась круглая голова майора Воробьева.
– Какие-то проблемы, Мария Александровна? – громко спросил он.
– Нет, – так же громко ответила Маша. – А у вас?
Майор усмехнулся и перевел взгляд на парня.
– Сынок, не слишком ли позднее время для прогулок?
– Я как раз собирался домой, – хмуро сказал Степан.
– Поторопись. Отец тебя уже обыскался. По-моему, он на тебя за что-то сердится. Ноздри так и раздувает – не бакалейщик, а бешеный бык!
Воробьев тихо засмеялся, довольный собственной шуткой.
– Виктор Федорович, могу я навестить своего друга? – спросила у него Маша.
Майор посмотрел на нее долгим, холодным взглядом, потом медленно покачал головой и сухо обронил:
– Нет.
– Почему?
– Часы посещений уже закончились. Приходите завтра утром. Заберете своего друга целым и невредимым. Спокойной ночи!
Голова исчезла в салоне, стекло снова поднялось, машина фыркнула и тронулась с места.
– Я не хочу злить отца, – сказал Степан.
– Да, я понимаю. – Маша протянула ему руку. – Продолжим разговор завтра?
– Да.
Он осторожно пожал ее руку своими холодными пальцами. Потом отвернулся и, ссутулившись, зашагал вниз по улочке.
– Степан! – окликнула Маша.
Он обернулся.
– За кого Илона выходила замуж в тот день? Кто ее жених?
– Не жених, – сухо отчеканил Степан. – Вдовец.
– И кто он?
– Я. Поторопитесь, Мария Александровна! До темноты осталось совсем немного!
И он двинулся дальше и вскоре скрылся за углом.
Маша стояла как громом пораженная. Вот почему лицо Степана казалось ей таким знакомым. Она видела его на свадебной фотографии! Там он был без бороды и очков, потому-то она не опознала его сразу.
Стасик Данилов любил Жанну. Любил давно, тайно и безнадежно. Все в ней казалось ему необычным: и огромные зеленые глазища, и белая-белая кожа, и волосы – темно-рыжие, почти черные. И эти косички, которые она подкалывала к затылку. И даже имя – Жанна. Ни у кого в городе больше не было такого странного и таинственного имени.
Однажды, возвращаясь из школы, Стас увидел Жанну в компании каких-то великовозрастных пацанов. Сердце его учащенно забилось (не то от ревности, не то от страха), и он осторожно подошел поближе, намереваясь во что бы то ни стало выяснить, в чем же тут дело.
Заправлял шайкой хулиганов восьмиклассник Колян Паученко по кличке Паук. Здоровенный рыжий пацан со шрамом на левой щеке – результатом неудачного эксперимента с самодельной магниевой бомбочкой. Паук преградил Жанне дорогу и что-то нагло ей втирал, то и дело поворачиваясь к дружкам и подмигивая им.
Стас почувствовал, как ярость захватывает его. Он шагнул к хулиганам и громко проговорил:
– Не лезь к ней, Паук!
Хулиганы резко повернули головы и уставились на Стаса.
– Это кто у нас тут прорезался? – насмешливо протянул Паук. – Малолетка решил вступиться за девчонку. Сохнешь по этой чиксе?
Жанна попыталась пройти мимо Паука, но он схватил ее за плечо.
– Погодь, подруга!
– Отстань от нее! – яростно пророкотал Стас.
Паук, продолжая удерживать перепуганную Жанну, повернулся к своей своре и небрежно спросил:
– Знаете его?
– Это Стасик из сто пятой квартиры, – сообщил один из хулиганов. – Живет в моем доме.
– Ах, «Стасик из сто пя-ятой», – насмешливо протянул Паук, убрав руку с плеча Жанны, повернулся к Стасу.
Жанна продолжала пятиться, но хулиганы уже потеряли к ней интерес, поскольку нашли себе новую жертву для расправы. Паук окинул худую фигуру Стаса с ног до головы насмешливым взглядом.
– Так ты у нас смельчак, да? – потешаясь, осведомился он.
Стас не ответил. Жанна к тому времени благополучно просочилась сквозь свору хулиганов и скрылась из вида. Как только она оказалась вне опасности, смелость Стаса резко пошла на убыль.
Он отвел взгляд от конопатого лица Паука и уставился на асфальт. Асфальт был серый, покрытый трещинками, сквозь которые проросла трава. И такой же серой и треснувшей теперь будет жизнь Стаса. Эти гады сделают все, чтобы она такой стала.
– Ну, все, «Стасик из сто пятой», – грозно произнес Паук, оттягивая рукава кофты. – Посмотри на это небо, шкет, ты видишь его в последний раз.
Ознакомительная версия.
