Ознакомительная версия.
– Жируете, – тоскливо повторил он, вытирая губы салфеткой: на бумажной поверхности проступили красные пятна. Сплетни про Яромила его больше не интересовали, жрец оседлал любимого конька. – Московиты как мясо в крови катаются, а у нас уже год оргий не было. Без них – какая черная месса? Бюджет не отпускают, сидим на хозрасчете. Гетер не пригласишь, с деревенских-то вампирш что взять? Дуры крепостные, в болотах обитали. На праздничной оргии в честь Дня сошествия в Ад от них нормального минета, и того не дождешься. Они если что сосать умеют, так исключительно кровь.
– Ой, да что у вас в провинции в минете-то понимают? – презрительно ответил вурдалак-«<мушкетер», на чем дискуссия сама собой иссякла.
…Через пару минут, когда седовласый жрец-вампир с потухшим лицом в одиночестве досасывал тушку недорогого хомячка, к нему приблизилось некое существо. Длинные, уродливые уши виднелись из-под пышного парика; оно двигалось крадучись, в характерном стиле вампиров-носферату. Соблюдая дистанцию, посетитель беззвучно присел за соседний столик и с интересом изучил запаянное в пластик меню. Лицо жреца пошло крупными пятнами цвета снега: они ярко забелели на мертвенной коже. Подняв голову, носферату осмотрел вин-тажную люстру: оплывая черным воском, на подставках из слоновой кости со славянской неторопливостью таяли толстые свечи.
– Все нормально? – прошелестел ушастый: столь отсутствующим тоном обычно осведомляются, как идут дела у дальних знакомых. Всем по барабану, нормально все у них или нет, но так уж принято из вежливости.
Старик качнул пергаментным подбородком, не поворачиваясь.
– Для этого я и приехал, – задыхаясь от волнения, шепотом произнес он. – Почти сразу после нашей беседы. Когда? Ответь мне, пожалуйста, – когда?
Носферату будто бы не слышал заданного ему вопроса: он погрузился в изучение меню, колеблясь между «Мороженой кровью по рецепту эскимосов» и «Тушканчиком парным с потрошками». Цены впечатляли.
Буфет оглашали сочные звуки дружного всасывания: проголодавшиеся вампиры спешили упиться кровью до начала главной беседы. Впрочем, каждый был уверен – выборы Отца Тьмы отложат еще на парочку ночей.
– Надеюсь, тебе здесь доверяют? – поинтересовался ушастый.
– О да, – улыбнулся старый жрец так, что кожа на мертвых щеках хрустнула. – Прежний Отец Тьмы обожал жертвенные алтари, которые расположены высоко в горах, вдали от разлагающей вены цивилизации. Ведь когда-то европейские вампиры подразделялись на пещерных, лесных и горных. Мы становились изгоями в городах, где сосали гемоглобин лишь безбашенные одиночки, – в глухом подполье, ежесекундно ощущая кол мышцами сердца. Отец Тьмы и сам охотился отшельником в лесу близ песчаных дюн: он знает, как тяжело раздобыть в таких местах даже глоток горячей человеческой крови. Те, кто сквозь долгие века выстрадал голод и жажду, храня верность древним вампирским ритуалам, – не чета декоративным страдальцам, жующим сырых цыплят на алтарях. Отец Тьмы любил «диких» за приверженность основам вампиризма, особо ценились вурдалаки-гурманы, питавшиеся одной черной кровью. С момента своей смерти они обратили девственниц больше, чем зерен на пшеничном поле. Безусловно, почитались и упыри с дальнего Севера – их промысел шел по ночам, когда еще христианство не проникло в Европу. Ты помнишь викингов? В свое время мы в шутку называли их «консервами». Требовались стальные зубы, чтобы прогрызть их щит, затем кольчугу – с целью добраться до вожделенной вкуснятины, милой жилочки на шее…
Старик, медленно облизнув клыки, тягуче сглотнул.
– Не увлекайся, – прервал его воспоминания ушастый.
– Извини, – вздрогнул старый жрец. – Я тоже оказался в числе «диких»: вампиров-отшельников из лесных берлог, которых приблизил к себе Отец Тьмы. Я не получил от него ни копейки, но зато в любой момент мог приехать в Москву и отслужить в храме Великомученика черную мессу – не с паршивой курицей, а с парной говядиной, взятой от черной коровы, как завещал нам великий Влад. Только в провинции и процветает дремучее, не тронутое разложением, чистейшее зло – столичный вампиризм испорчен вегетарианством и гламуром. На выборы меня пригласили из вежливости, мой голос мало что значит… Что ж, в любом случае это нам на руку…
Его лицо перекосилось – изо рта высунулся раздвоенный язык.
– Ты принес мне то… что обещал принести? – прохрипел старый вампир.
– Нет, – вновь опустил голос до шепота носферату. – Хо-тел убедиться, что в доступе нет проблем. Завтра ты получишь то, что ждал.
Меню с тараканьим шелестом легло обратно на стол. Седовласый жрец радостно улыбнулся, глядя, как парик собеседника исчезает в мешанине бархатных камзолов. Проблема в одном – как убить время до завтра?
…Он вытащил из кармана горсть потертых монет, перебрал их желтым скрюченным когтем. Нормально. Как раз на пару хомячков.
Глава V. Опиум (Арбат, курильня «Мертвые сутки» – спустя час)
…При желании носферату смог бы расслабиться в отдельном кабинете в эксклюзивном гробу, сплетенном из водорослей Саргассова моря, наедине с умелой массажисткой, чьи пальцы оживили бы даже мертвую плоть. И дело было даже не в деньгах. Опиумная курильня располагалась в двух шагах от рабочего офиса, хозяин знал его очень давно, и носферату всегда был самым почетным гостем в «Мертвых сутках». Владелец не остановился бы перед тем, чтобы выставить из заведения остальных посетителей, лишь бы ушастый моргнул, показывая, что доволен. Однако у гостя были другие планы. Возлегая в одноразовом гробу из рисовой бумаги, на глазах у всех, он терялся в общей массе курильщиков. Любовь к опиуму выработалась давно – еще в Сиане, куда его забросила судьба. Подумать только, жителей Китая тогда не волновали призраки вампиров в плащах и шляпах – они боялись лишь разверстых могил на кладбище: оттуда появлялись куанг-ши, сосущие жизненный янь. Еще одна глубокая затяжка… филиппинка-вампир, стоя на коленях, услужливо набивает ему фарфоровую трубку с черепом-наконечником. Пары опиума терзали голову ленивой истомой: существа в гробах не двигались, окаменев и присосавшись к трубкам, – помещение заволокло клубами сладкого дыма. Темные стены с полустертыми рисунками, истекающий каплями сырой потолок: 500 долларов за порцию (можно в кредит), и ты погружаешься в тепло воображаемых волн, упиваясь брызжущим красками путешествием. Молодежь предпочитает технический «<серб» – но что он дает, кроме псевдокровяного вкуса? Опиум – другое. Недавно один из апологетов курения, британец Льюис Кэрролл… кстати, кто это такой?… да-да, кажется, ушастый видел презентацию книги «<Алиса в Стране Чудес: часть двухсотая»… так вот, он рассказывал о видениях после третьей трубки: Льюис очутился в каменном колодце с крокодилами и выбирался оттуда тысячу лет, цепляясь отросшими когтями за трещины между камнями.[37] Снисходительно усмехаясь, носферату принял трубку из смуглых рук: затянувшись, он выпустил дым из носа – двумя длинными струйками. Крокодилы и колодец? Салага из новообращенных. Удивляться нечему – маститый писатель был укушен где-то в начале XIX века: он не знал, что реальность страшнее самых крутых опиумных фантазий. Носферату с симпатией относился к Москве, как в принципе и ко всем большим городам – Нью-Йорку, Пекину, Токио… У мегаполиса полно недостатков, но здесь легче скрыть маску. Он отнюдь не считал мир вампиров своим, ибо слишком долго был вынужден притворяться… целые сотни лет. Правду о его настоящем лице знали очень немногие. Он сам. Хозяин «Мертвых суток». Амелин. Доверенные лица в Службе вампирской безопасности. Тройка адептов, ждавших средства. Для всех остальных это было тайной. Когда ему в руки попал Ветхий Завет и он прочел описание неким пророком своего бытия, то задумался об у т е ч к е: кто мог слить эту инфу? И главное – откуда столь бредовые подробности? После махнул рукой – шила в мешке не утаишь. Его же никто не ищет: считают персонажем, который давно умер. А ему-то только того и надо.
Ознакомительная версия.
