– Эй, вы чего?! – хотел крикнуть Сергей. – Эй, это же я – Самсон!
Но вместо этих слов у него с губ слетели слова песенки:
– Я парень, в общем-то, неброский…
– С неброским парнем согласился выйти на мат… – деланая пауза должна была внести интригу в томно протекающий вечер. Но интриги не было. Серега знал, с кем он будет бороться. А вернее, с чем.
Дэн вынул шнурок из кроссовки и бросил к ногам Сергея.
– Борись, Федька. И помни, мы все болеем за тебя.
Самсонов набросился на шнурок как лев. В Сергее на данный момент сосуществовало два человека. Федька, играющий по правилам бездельников, и сам Сергей, знающий, чем именно закончится эта игра. Пока Федька ублажал гогочущую публику, Самсон старался не оказаться спиной к парням.
– Федька, ты не даешь никаких шансов шнурку, – крикнул Дэн. – Поддайся ему.
Сергея будто вывернуло. Шнурок мертвой змеей растянулся вдоль тела. Самсон схватил его двумя руками и попытался перевернуться. Смех притупил бдительность Сергея, и он, вывернувшись, встал на четвереньки над шнурком. Только когда он нагнулся и взглянул между ног, Сергей понял, что все-таки оказался задом к ублюдкам. Он хорошо помнил, что произойдет дальше.
Кто-то прижался к нему сзади. Джинсы упали к коленям.
– Это всего лишь игра, – прошептал Дэн.
Практически сразу же он почувствовал страшную боль в заднем проходе. Боль была горячей, обжигающей все нутро, будто ему в задницу засунули раскаленный лом.
– Вы сделали мне больно, – прошептал Самсонов и умер в черном коридоре заброшенной шахты.
Евгений споткнулся, упал, еще раз выстрелил в потолок, вскочил и побежал к выходу. Как он и рассчитывал, после двух выстрелов проход обрушился, отрезав его от преследователей. Чего так испугался Евгений, когда увидел Прудникова? Женя не думал, что Шувалов успел ему что-либо рассказать. Он боялся, что Прудников нашел обезглавленную девушку и теперь думает, что это он ее убил. Нет ничего хуже рассерженного хомячка. Девка, насколько понял Соловьев, была его. Поэтому, скорее всего, Прудников был чертовски зол. Вот Женька и не стал проверять. Если б еще и выяснилось, что этот обрубок не подох и успел рассказать Вячеславу, что Евгений пытался его убить, то все эти новости могли настроить Прудникова против Соловьева. И их кровавая разборка могла закончиться плохо. Нет, Женя был уверен в себе и прекрасно знал, что размазал бы этих сопляков по стенам, но они могли его подранить. А это ну никак не входило в его планы. Он уяснил для себя уже давно. Лучше отступить без потерь, чем победить с ними.
Он насторожился, когда луч фонарика промелькнул у выхода, до которого оставалось метров десять. Они говорили, что отстал Сергей. Ну, с одним-то он справится без проблем. Даже не поцарапавшись. А может, и вообще убедит его, что ребята побежали в другую сторону. Свет фонаря бил в потолок. Женя вышел в ходок, предварительно выключив свой фонарь. Когда он подошел вплотную к телу, Женя понял, что убеждать здесь некого. Мужчина лежал вниз лицом, каска перевернулась лицевой стороной вверх, поэтому свет и бил вверх. В задний проход мужчины был воткнут лом.
– Вот так молодцы, – прошептал Евгений.
Они не так просты, как кажутся. Если бы было нападение деревенских, они бы по проходу примчались к ним на ту сторону. Значит…
– Это Мишка, – сказал сам себе Женя. – Ай да сукин сын! А корчил из себя запуганного ребенка.
«Не один ты здесь волк в овечьей шкуре», – с улыбкой подумал Женя, развернулся и побежал вниз. Где-то должен быть еще один проход.
В метрах ста от тупика был проход, но он вел в ту же сторону, откуда он так поспешно сбежал. Нет, это ему не подходило. Красться сзади не для него. Лучше уж подальше. Вниз бежалось легко, и он даже практически не устал, когда нашел нужный проход. Была только одна трудность. Женя отбежал назад слишком далеко, теперь ему придется подниматься вверх заново. Соловьев решил бросить это все и вернуться к месту их спуска. До него все-таки было ближе. Но потом он вспомнил, что вход, через который они попали сюда, был завален. Значит, остается идти только вверх.
Соловей рыкнул и побежал по единственному верному пути.
* * *
Прудников был сам от себя в шоке. Еще десять минут назад он готов был пришить Борьку как обузу, теперь же он сидел и скручивал из найденных палок, веревок и собственных вещей носилки.
– Ты уверен, что он еще живой? – спросил Мишка и подал ему свою куртку.
– Я очень на это надеюсь.
Он действительно очень на это надеялся. В этой шахте и так было много смертей. Почему-то он чувствовал это. Особенно сейчас, когда злость и жажда мести уступили место рассудительности. Он считал себя виноватым в смерти Олеси, Ольги, а теперь… Нет. Он не хотел в это верить. Борька жив, и он ждет его. Слава заберет его. Даже если Мишка и Соня откажутся, Прудников сделает это сам.
– Готово, – сказал он и встал. – Ты пойдешь? – обратился Славик к Мишке.
– Конечно, – ответил Болдин.
– А ты с нами? – спросил Прудников у Сухоруковой.
– Да.
Они втроем спустились к месту, где Вячеслав оставил Шувалова. Борька исчез. Прудников подумал, что ошибся с местом, но пройдя немного вперед, он понял, что все верно. Он видел отчетливый след от волочившейся ноги. След шел до того места, где он уложил Борьку. Славик ощупал вмятину. Пальцы вошли во что-то влажное. Прудников поднял руку, понюхал, посмотрел на свет. Это вполне могла быть кровь. Он растер ее меж пальцев. Так и есть. Кровь, почерневшая от угля. Но вот что странно, если его утащили, то каким, мать его, образом?! По тем же следам? Абсолютно нереально. Он готов был поверить даже в то, что Борьку протащили сквозь стену, но только не по тем же следам.
– Ты точно здесь его оставлял? – спросила Соня.
– Точнее не бывает. Черт знает что.
Прудников прошелся еще раз вверх и вниз. Теперь он ощупывал стены, внимательно осматривал потолок. Может, проход какой или ниша. Может, Борька забрался туда и потерял сознание. Нет, все было цело. Борьку словно развеяло по воздуху.
– Черт знает что, – повторил Славка и посмотрел на Мишку.
Вообще, Прудников ждал подсказки друзей. Вот что бы они сейчас ни сказали, он примет это как должное. Скажут искать Шувалова, будут искать, будут рыть чертов уголь мордами. Скажут двигать дальше, он пойдет дальше. На самом деле Славка хотел скинуть с себя ответственность. Двух смертей на нем на сегодня достаточно.
– Слав, а почему Соловьев побежал, когда увидел тебя? – спросила Соня.
Вот так поворот. Этого он не ожидал. Ну давай, теперь ты возьмешь на себя еще какую-нибудь хрень. С чего начать? Начни уже с чего-нибудь.
– Он убил Олесю, – сказал Слава. На него нахлынула такая тоска, что следующие слова он произнес плача: – Он отрезал ей голову.
