Уже в арке он остановился, оглянулся, высоко подняв лампу Коулмана. Стягивание свитера если и помогло, то чуть-чуть. Они все равно оставались трупами с ранами, такими же обнаженными, как и Ной, когда сын увидел его пьяным. Он мог найти что-нибудь и прикрыть их тела, но, однажды начав прикрывать тела, чем бы закончил? Кем? Телом Шарон? Его сына?
— Не дай Бог, — прошептал он, но сомневался, что Бог делает все, о чем Его ни попроси. Он опустил лампу и последовал вниз, к пляшущим лучам фонарей Алисы и Тома.
Оба перепоясались ремнями с автоматическими пистолетами большого калибра в кобурах. Том также перекинул через плечо нагрудный патронташ. Клай не знал, то ли ему смеяться, то ли вновь начинать плакать. И какая-то его часть хотела, чтобы он и плакал, и смеялся одновременно. Разумеется, если бы он так себя повел, они бы решили, что у него истерика. И, само собой, не ошиблись бы.
Плазменная панель на стене была большой, очень большой сестрой той, что висела на кухне. Еще один телевизор, только чуть меньше, оснастили универсальной приставкой для видеоигр, с которой Клай, будь у него время, с удовольствием познакомился бы поближе. Чего там, исследовал бы досконально. Словно для контраста, в углу, рядом со столом для пинг-понга, стоял старинный музыкальный автомат «Сиберг»[70], темный, обесточенный, не переливающийся всеми цветами радуги. И разумеется, в кабинете были шкафы с оружием, два, все еще запертые, но с разбитыми передними стеклянными панелями.
— Тут были замочки, — пояснил Том, — но в гараже он держал ящик с инструментами. Алиса взяла монтировку и оторвала их.
— Они сами отлетели, — скромно сказала Алиса. — А вот это я нашла в гараже, за ящиком с инструментами, завернутое в одеяло. Это то, что я думаю? — Она взяла предмет, лежащий на столе для пинг-понга, и, осторожно держа за откидной приклад, принесла Клаю.
— Срань господня, — выдохнул он. — Это же… — всмотрелся в выпуклые буквы над предохранительной скобой спускового крючка. — По-моему, буквы русские.
— Я в этом уверен, — сказал Том. — Ты думаешь, это «Калашников»?
— Скорее всего. А есть подходящие патроны? В коробках с такими же буквами, как на этой штуковине?
— Полдюжины. Тяжелые коробки. Это пулемет, не так ли?
— Полагаю, можно назвать его и так. — Клай передвинул рычажок. — Я уверен, что в одном положении он стреляет одиночными патронами, а в другом — очередями.
— И сколько выстрелов в минуту? — спросила Алиса.
— Не знаю, — ответил Клай, — но думаю, тебе следовало спросить, сколько выстрелов в секунду.
— Правда? — У Алисы округлились глаза. — А ты сможешь разобраться, как из него стрелять?
— Алиса… Алиса, я уверен, из таких автоматов учат стрелять шестнадцатилетних деревенских пареньков. Да, разобраться я смогу. На это, возможно, уйдет коробка патронов, но я разберусь.
Пожалуйста, Господи, не дай ему взорваться у меня в руках, подумал он.
— А в Массачусетсе разрешено такое оружие? — спросила она.
— Теперь да, Алиса, — ответил Том. — Пора идти?
— Да, — кивнула она, а потом, возможно, стесняясь, что решения приходится принимать ей, посмотрела на Клая.
— Да, — подтвердил он. — На север[71].
— Меня это устраивает, — сказала Алиса.
— Меня тоже, — присоединился к ней Том. — На север. В путь.
Когда занялась дождливая заря следующего дня, Клай, Алиса и Том стали лагерем в амбаре, примыкающем к брошенной ферме, где разводили лошадей, в Норт-Ридинге. Из двери они наблюдали, как начали появляться первые группы безумцев, которые брели на юго-запад по шоссе 62, в направлении Уилмингтона. В мокрой и грязной одежде. Некоторые босиком. К полудню они исчезли из виду. К четырем часам, когда солнце длинными косыми лучами прорвалось сквозь облака, они появились вновь, теперь также группами, двигаясь в противоположном направлении. Многие на ходу что-то жевали. Некоторые помогали тем, кто сам шел с трудом. Если в этот день кого-то и убивали, то Клай, Том и Алиса этого не видели.
Где-то с полдюжины безумцев тащили большие предметы, которые показались Клаю знакомыми: Алиса достала такой же из стенного шкафа спальни для гостей в доме Тома. Они втроем еще стояли вокруг него, не решаясь включить.
— Клай? — спросила Алиса. — Почему некоторые из них несут бумбоксы?
— Не знаю, — ответил он.
— Мне это не нравится, — сказал Том. — Не нравится их стадное поведение, не нравится, что они помогают друг другу, а больше всего не нравится то, что они тащат с собой портативные стереопроигрыватели.
— Тащат-то лишь некоторые, — начал Клай.
— А ты вот посмотри на нее, — перебил его Том, указывая на женщину средних лет, которая тащила радио/си-ди-плеер размером с диванную подушку. Прижимала к груди, словно спящего ребенка. Провод выпал из предназначенной для его хранения ниши в корпусе и тащился по асфальту. — Ты же не видишь, чтобы они несли настольные лампы или тостеры, так? А если они запрограммированы на то, чтобы брать радиоприемники на батарейках, включать их, а потом транслировать ту мелодию, Импульс, подсознательное послание, как ни назови? Что, если они хотят добраться до тех, кого упустили в первый раз?
Они. Вечно популярное паранойяльное «они». Алиса откуда-то выудила маленькую кроссовку и уже сжимала в руке, но, когда заговорила, голос звучал спокойно:
— Я не думаю, что такое возможно.
— Почему нет? — спросил Том.
Она покачала головой.
— Сказать не могу. Просто чувствую, что-то не так.
— Женская интуиция. — Он улыбался, но насмешки в голосе не чувствовалось.
— Возможно, — ответила она, — но, думаю, одно очевидно.
— Что именно, Алиса? — спросил Клай. Он представлял себе, что она может сказать, но хотел убедиться в собственной правоте.
— Они становятся умнее. Не сами по себе, а потому, что думают вместе. Возможно, это звучит как бред, но, думаю, это более вероятно, чем предполагать, что они хотят собрать вместе целую гору этих работающих на батарейках эф-эм-чемоданов, чтобы, включив их одновременно и на полную мощность, отправить нас всех в Крезиленд.
— Телепатическое групповое мышление, — изрек Том и задумался. Алиса наблюдала за ним. Клай, который уже пришел к выводу, что она права, смотрел из двери амбара на уходящий день. Думал о том, что им нужно попасть в такое место, где можно найти атлас дорог.
Том кивнул.
