Он вернулся к компьютеру. Вентилятор продолжал жужжать, но жесткий диск молчал. Дискета Расса сделала свое дело. Может быть.
Джек извлек дискету, сунул ее в карман. Он как-то странно чувствовал себя, покидая обиталище Кордовы, — не было полной уверенности, что он действительно сделал то, ради чего явился сюда. Конечно, имело смысл войти в некоторые файлы, не защищенные паролями, и проверить, что от них осталось, но Джек опасался, что, сам того не зная, может оставить кое-какие следы, которые наведут Кордову на мысль о незваных гостях.
Уж лучше довериться Рассу и оставить все как есть.
Он вернулся в прихожую и прикрыл за собой дверь. Затем выдернул клейкую ленту. От нее мог остаться легкий след клея, но ничего страшного. Разве что Корлова догадается встать па четвереньки и под увеличительным стеклом исследовать поверхность плунжера.
Пора возвращаться в «Ритц» и расслабиться в роскошном окружении. Он ждал, что с утра поступит очень важный звонок.
Джек провел не самую спокойную ночь в «Ритц-Карлтоне». Отнюдь не потому, что номер на двенадцатом этаже с видом на парк его чем-то не устраивал, — все было в безукоризненном порядке. Менеджер по приему гостей и не моргнул, когда Джек объявил, что не доверяет кредитным карточкам, и выложил в качестве аванса за свое пребывание три тысячедолларовые купюры из набора Марии Роселли. Но, несмотря на весь комфорт, он не мог отделаться от мыслей, что должен находиться у Джиа, смотреть за ней, и был готов в любой момент сорваться с места, если что-то случится. Но, напомнив себе, что «Ритц» всего в нескольких кварталах от Саттон-сквер — ближе, чем его собственная квартира, — он наконец заставил себя погрузиться в сон.
Встал он рано, принял душ и оделся, затем позвонил Джиа. У нее все было хорошо. Да и в любом случае, случись что-нибудь, она знает, в каком он номере, и могла позвонить.
В половине девятого ему принесли завтрак. Спустя четыре минуты, когда он наслаждался нежным вкусом яичницы по-бенедиктински — Джиа скорчила бы гримаску при виде ее, — зазвонил телефон.
— Мистер Фарелл? — осведомился женский голос.
— Говорите.
— Ой, я так рада, что наконец нашла вас. Звоню со
вчерашнего дня.
Джек улыбнулся. Можно представить, как твой босс сходит с ума, когда на его зов не отвечают.
— Кто вы и почему звоните? — Джек знал ответы на эти вопросы, но Джейсон был в полном неведении. — Если вы что-то продаете...
— О нет, нет! Меня зовут Эва Комптон... из храма дорментализма города Нью-Йорка. Я звоню из офиса Великого Паладина и...
Джек изобразил, что у него от возмущения перехватило дыхание.
— Дорментализма? Мне вам нечего больше сказать! Вы выкинули меня!
— Поэтому я и звоню, мистер Фарелл. Вчера произошла ужасная ошибка. Пожалуйста, возвращайтесь в храм, чтобы мы могли исправить это несчастное стечение обстоятельств. Мы все очень расстроены им.
— Расстроены? Вы расстроены? Я в жизни не испытывал такого унижения! Вы, дорменталисты, — ужасные бессердечные люди, и я не хочу иметь с вами ничего общего. Никогда!
С этими словами он отключил связь и бросил взгляд на часы — 8.41. Джек не сомневался, что они перезвонят не позже чем через двадцать минут.
Он ошибся. Телефон дал о себе знать в 8.52. Джек сразу же опознал этот басовитый голос с акцентом.
— Мистер Фарелл, это Великий Паладин Дженсен из храма дорментализма города Нью-Йорка. Мы вчера виделись. И я...
— Вы тот самый грубиян, который вышвырнул меня!
— О чем я сожалею. Мы совершили ошибку, ужасную ошибку, и я бы хотел исправить ее.
— Ах вот как, — процедил Джек. Он не хотел, чтобы Дженсен легко отделался. — Вы сказали, я мошенник. Вы проверили мои данные и выяснили, что я вообще не существую. Так почему вы звоните человеку, который не существует, мистер Дженсен? Что вы мне скажете?
— Ну, я...
— И почему вы называете меня «мистер Фарелл», если уж сказали, что это не мое имя?
— Я... я просто не знаю, как вас называть по-другому. Послушайте, если вы вернетесь, я не сомневаюсь, мы сможем...
— Кроме того, вы сказали, что не допустите лжи в храмах дорменталистов — только правду. Если это так, то почему вы зовете меня обратно?
— Потому... потому что я поторопился. — Джек чуть ли не воочию видел, как Великого Паладина корежит. — После того как вы нас покинули, я провел расследование и выяснил, что ваша ТП допустила ряд серьезных ошибок. Ошибок, которые закономерно обеспокоили всех.
— Вот тут я с вами соглашусь!
— Обещаю, что она будет наказана в соответствии с дисциплинарным порядком. Она предстанет перед СОПСом и...
— Перед чем?
— Советом по Оценке Прогресса Слияния. Ее поведение получит оценку, и будут приняты соответствующие меры.
Надеюсь, в них входит электрошоковая терапия, подумал Джек, вспоминая несчастного мышонка.
Он прикинул, что, пожалуй, пора давать задний ход, но стоит еще раз повернуть нож в ране.
— Что ж, она это заслужила, но вот как насчет вас? Вы не дали мне произнести ни слова. Вы тоже предстанете перед СОПСом?
— М-м-м... нет. Вы должны понять, мистер Фарелл, что церковь подвергается постоянной опасности и порой нам приходится нелегко. Я понял, что у вас было право представиться любым именем, но тогда я этого не осознал, так что я обсудил эту ситуацию с мистером Брейди.
Пришло время изобразить изумление.
— С Лютером Брейди? Вы говорили обо мне с самим Лютером Брейди?
— Да, и он принял очень близко к сердцу, что вы пришли в церковь за помощью, а мы отвергли вас. Он хочет лично встретиться с вами, когда вы вернетесь.
Джек искусно изобразил, что у него от потрясения перехватило дыхание.
— Лютер Брейди хочет встретиться со мной? Это... это... — тут он должен снова обрести голос, — трудно вообразить! Когда я могу вернуться?
— В любое время по вашему желанию, но, насколько мы понимаем, чем раньше, тем лучше.
— Не буду медлить.
— Прекрасно! Я пришлю кого-нибудь встретить вас...
— Не просто «кого-нибудь», — сказал Джек, не в силах сопротивляться искушению в последний раз повернуть лезвие. — Вы сами должны это сделать. Я хочу, чтобы меня встречал лично Великий Паладин.
Джек услышал, как Дженсен сглотнул.
— Ну конечно же! — воскликнул он. — Я буду только счастлив.
Ну еще бы. Ручаюсь, что ты просто умираешь от желания эскортировать меня к Лютеру Брейди.
Джек подумал, не стоит ли заставить Дженсена полаять, но воздержался. Когда разговор завершился, он ухмыльнулся.
Поиск Джонни Роселли обретает забавный характер.
Грузная фигура Великого Паладина Дженсена заняла почти всю кабинку лифта. Джек не без труда протиснулся мимо него, стараясь не коснуться локтем его черного мундира. Они вдвоем заняли почти все пространство кабины, практически не оставив места для третьего.
