– Как договаривались? – спросил я.
– Само собой.
Хрустящая купюра достоинством пятьдесят долларов США перекочевала в его мозолистую ладонь.
Из автобуса в это время выходили Денис с Ирой, и первый снова, воспользовавшись удобным случаем, облапал Ирину, явно заботясь о том, чтобы она, упаси господь, не брякнулась своей аппетитной попкой на пыльный щебень.
– Если что надо купить, тут рядом ларек, – водитель указал куда-то в сторону рукой с сигаретой, – правда, работает он нерегулярно.
Дивопросительно посмотрела на Вита, тот пожал плечами:
– Все необходимое у нас есть.
– Мы с Дэном сходим. – Ирина подхватила Дениса под руку.
– Я с вами. – Ольга скинула рюкзак и пошла вслед за ними.
Я оттащил вещи в сторону.
– Желаю удачи, ребята. – Водитель с деланым равнодушием отправил щелчком грязного ногтя скуренный почти до основания окурок в кусты. – Я думаю, в здешних местах она вам пригодится.
С этими словами он стал подниматься в кабину. Я остановил его и протянул руку. Помедлив секунду, он пожал ее.
– Дмитрий.
– Степан.
До того, как за ним автоматически закрылись двери автобуса, я успел перехватить его взгляд. В нем сквозила снисходительность, присущая старожилу при общении с приезжими туристами из города, и некоторая доля уважения. Было что-то еще, что-то такое неуловимое, словно мимолетная тень от крохотного мотылька.
Только спустя некоторое время я понял, что это был затаенный страх.
* * *
Глядя на медленно взбирающийся в гору покрытый пылью автобус, смахивающий на громадную гусеницу, я не заметил, как из-за поворота вышла пожилая цыганка с крохотным мальчиком на руках. Ветхий платок на голове, истрепанная цветастая юбка до щиколоток закрывает черные от загара ноги в растоптанных сандалиях, тяжелые сверкающие браслеты на худых руках, в ушах покачиваются массивные серьги. Необыкновенно глубокие и проницательные черные глаза. Мальчонка, завернутый в какое-то тряпье, с сосредоточенным видом сосал апельсиновую корку, наверняка найденную на ближайшей помойке, и с любопытством рассматривал нас.
Все ждали, что цыганка начнет сейчас клянчить у нас деньги и просить разрешить ей погадать, однако она устало присела в трех-пяти метрах от нас на поваленное дерево и закрыла глаза. Малыш утратил интерес к корке и теперь оживленно копошился в траве, пробуя на вкус обнаруженных в ней жучков.
Вит закурил. Высокий, почти под два метра (годы тренировок в баскетбольной секции не прошли для него бесследно), одетый в шорты и рубашку с коротким рукавом, он, прищурившись, смотрел на море.
Несмотря на то что солнце близилось к закату, спину скоро стало невыносимо печь. Я огляделся. От главной дороги, по которой нас привез «Икарус», вправо уходила узенькая тропинка, по которой только что ушли Денис с девушками, и я неожиданно ощутил мимолетное прикосновение djаvu, ложной памяти, словно я уже ходил по ней. Невдалеке виднелись несколько расшатанных от времени и непогоды крошечных, как в детской сказке-страшилке, саманных домиков с покосившимися крышами, подслеповатые окна которых почти совсем ушли в землю.
Прямо перед нами метрах в десяти-пятнадцати был обрыв, с вершины которого море казалось еще больше и величественнее, оно почти сливалось с небом, линия горизонта уже различалась не так отчетливо, словно на ровно изображенную синими чернилами полосу неосторожно уронили каплю воды, и ее слегка размыло. Солнце неуклонно приближалось к горизонту, набухая огненной лавой.
Метрах в десяти от того места, где сидела цыганка, высился проржавевший столб с вывеской, гласившей:
СОЛОВКИ
Проступавшая через поблекшую краску ржавчина напоминала кровавые потеки.
Левее, где начинались горы, виднелась еле заметная тропка, шириной не больше девичьей ладошки, уходившая круто вверх. По краям дорожки буйными зарослями раскинулись густые кустарники, высокая трава была почти по пояс. Но больше всего меня поразило то, что еще дальше, за горами, сквозь обжигающее марево я увидел окутанные дымкой две громадных скалы, вершины которых были покрыты слепящим глаза снегом. Воздух был горяч, как в хорошо пропаренной бане, лицо приятно обдувал бриз, донося давно забытые запахи горчично-соленой морской воды и водорослей. Пронзительный стрекот цикад на первых порах закладывал уши, однако вскоре мы свыклись и с ним.
Правее, метрах в тридцати от берега, в море уходил небольшой причал, у края которого на волнах покачивался белый катер.
Вит мягко убрал руку обнимавшей его Дианы и тоже подошел к нам.
– В 18:00 нас внизу будет ждать лодка.
Я посмотрел на часы. 18:09.
– Пора.
– Дождемся ребят, – снисходительно улыбнулся Вит, выпуская кольца дыма.
– Мы едем дальше? – спросил Гуфи.
– Осталось немного, километров сорок по морю. По суше к этому месту добраться практически невозможно.
– Почему? – спросила появившаяся сзади Ди.
– Отвесные скалы, непроходимые чащи, тучи комаров, ядовитые змеи… Тебе мало?
Вит взял ее за руку. Она обняла его за бедро. И с этой секунды я возненавидел их.
Они оба смотрели на меня, многозначительно улыбаясь. В этот момент у меня в мозгу всплыл образ двух стервятников, сидящих невдалеке от бьющейся в агонии раненой антилопы и терпеливо дожидающихся ее смерти.
В ответ я также одарил их улыбкой. Очевидно, она вышла не очень хорошей, поскольку довольные выражения с их лиц мгновенно исчезли.
Вскоре появились ребята. Ирина несла два больших пакета, Денис… наивно было бы полагать, что он купит что-нибудь другое – в его руках была здоровенная коробка, из которой доносилось характерное позвякивание. Пиво.
Ольга присела на корточки перед цыганенком и стала угощать его леденцами.
– Черт бы побрал это место! – в сердцах воскликнул Денис, – Два сорта пива и оба просроченные – осадком на дне можно закусывать. Надеюсь, нам все же хватит того, что у нас с собой… Спускаемся? – Дэн посмотрел на Вита и перевел взгляд на меня. По его виску стекала струйка пота.
– Вперед! Красная Щель, держись!(С таким количеством спиртного она вскоре станет фиолетовой.) – Выкрикнув свой нехитрый лозунг, Дэн стал осторожно спускаться вниз по полустертым ступеням. Обувь сразу наполнилась теплым песком.
– Вы направляетесь в Красную Щель? – раздался хрипловатый голос.
Все обернулись. Цыганка встала с поваленного дерева, усталости в ней уже не чувствовалось, глаза горели. Малыш в траве перестал сосать конфету, и его чумазая мордочка внимательно смотрела на нас.
Вит удивленно взглянул на пожилую женщину.
– Ну да. А что?
Сухие губы цыганки медленно раздвинулись в кривой улыбке.
– Там вас ждет темнота.
Все недоуменно переглянулись. Затем, после секундного замешательства, Денис прыснул и сказал:
– Да-да! Там темнота, там леший бродит и Бабай… Там что, полярные ночи? Вит, ты взял фонари?
Дыхание женщины стало прерывистым, иссушенные руки дрожали, огромные черные прожигающие глаза стали больше обычного.
Вит с насмешливым видом пнул лежащий на тропинке камень.
– Ты не понимаешь. – Лицо цыганки как-то сразу сморщилось, и она стала выглядеть лет на десять старше. – Вы молоды, красивы… и не знаете… – Речь ее стала затрудненной, слова будто выплевывались из потрескавшихся губ.
– Чем же оно плохое? – Гуфи флегматично поправил очки. Этот жест уже наверняка вошел у него в привычку, и я был уверен, что, если отпала бы надобность в ношении очков, он все равно бы теребил до кровавых мозолей свою переносицу.
– Поворачивайте обратно. – Голос гадалки стал тише и напоминал хруст сминаемой бумаги.
– Еще чего! Какое вам дело?! – возбужденно крикнула с камня Диана.
Как я ее хотел в ту минуту!
– Конечно, конечно, – холодно улыбнулся Вит. – Сейчас мы возьмем наши сумки и пешочком прогуляемся обратно в Новороссийск. Сто с лишним километров, но это пустяки. Свежий воздух, природа и прочее…
– Ну, долго мы еще тут околачиваться будем? – Ирина стала надевать рюкзак.
– Это плохое место! – Голос цыганки задрожал.
– Виталик, Дима, пусть эта старуха заткнется! – воскликнула Ди.
– Все, хватит с меня этого дерьма! – Дэн решительно затопал вниз.
Игорь растерянно переводил взгляд с цыганки на удаляющегося Дэна, потом последовал за ним.
– Это чертовски напоминает историю с ведьмой из Блэр! – ворчал Дэн. – «Плохое место»! Разве не видно, что мы сами плохие мальчики и девочки? Как в том анекдоте – приходит к гадалке женщина и спрашивает: «Я была у вас три года назад, и вы предсказали мне, что у меня будет муж и четверо детей». Гадалка: «Ну и что?» Женщина: «Как что? Дети у меня появились, теперь я хочу знать, когда появится муж…» – слышался голос Дэна.
Старая цыганка неподвижно стояла, сцепив перед собой сухие морщинистые руки. Ветер сорвал с ее головы платок и стал яростно трепать длинные седые космы, губы беззвучно шевелились.
