- Ничего подобного.
- А может, с ними что-то случилось?
- Поезжайте к церкви, - сказал Клифтон.
- Что?
- Говорю, к церкви езжайте.
Брэд вытащил шланг, повесил его на колонку и закрутил горловину бака. Потом подошел к Гордону и хозяину заправки.
- Зачем?
- Увидите, - хмыкнул Клифтон. Брэд расплатился со стариком, они сели в машину и выехали на шоссе.
- Ну что, торопишься? Или подъедем к этой церкви, посмотрим? - спросил Брэд.
- Давай посмотрим, - кивнул Гордон.
Они поехали в центральную часть города, мимо кольца "К", мимо здания Национального банка, и за городским рынком свернули направо. Кое-как заасфальтированная, разбитая дорога огибала небольшую рощицу и снова выпрямлялась у больницы. Проехав еще примерно милю, они наконец оказались перед епископальной церковью.
Брэд остановил машину.
БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ
Надпись бросалась в глаза - угловатые, изломанные красные буквы на фоне гладкой рыжевато-коричневой кирпичной стены. Надпись высотой не менее трех футов покрывала всю северную стену церкви, краска расползалась подтеками, как в фильме ужасов. Два высоких витражных окна были разбиты, земля под стеной вся усыпана разноцветными осколками.
БУДЬ ПРОКЛЯТЫ ВАШИДУШИ
КАТИТЕСЬ ВЫ К ЧЕРТУ
Глядя из окна кабины на это святотатство. Гордон почувствовал, как учащенно забилось сердце, по спине пробежали мурашки. Взгляд никак не мог оторваться от сверкающих на солнце осколков стекла. Он никогда не был усердным прихожанином, но такое...
БУДЬТЕ ВЫ ПРОКЛЯТЫ
Он еще раз взглянул на надпись. Густые потеки краски с верхнего ряда наползали на буквы внизу, делая их неразборчивыми.
Внезапно он понял, что это не краска.
- Козья кровь, - подтвердил Карл Чмура, просунув голову в кабинет шерифа. - Позвонили из лаборатории.
Джим Велдон перестал массировать виски и поднял голову.
- Хорошо, Карл. Спасибо. - Он медленно встал, снял с вешалки у стола шляпу и нахлобучил на голову. - Погоди! Карл! Обзвони местные фермы и ранчо. До Лощины Тернера, если понадобится. Узнай, не пропадали ли у кого козы.
- Будет сделано, - кивнул Карл.
- Да, и набери еще раз номер Селвэя. Дай ему шанс. Я хочу еще раз подъехать к церкви, проверить, не упустили ли мы чего. На обратном пути заеду в больницу - может, кто из пациентов что-нибудь видел. - Он взял с настенной вешалки кобуру и нацепил на себя. - Позвони, если что разузнаешь.
- Обязательно.
Джим огляделся в своем кабинете так, словно что-то забыл. Потом с отсутствующим видом похлопал по карманам. Он чувствовал - что-то ускользает от его сознания, но в данный момент ни за что в жизни не смог бы сообразить, что именно. Он покачал головой. Дело действительно сбило его с толку. Ничего подобного никогда не происходило в этом городе, ничего подобного, насколько он мог судить, не происходило ни в одном городе, и не очень понимал, что делать. Приходилось действовать наобум. Он уже связался с Тимом Ларсоном, и Тим пообещал смыть кровь и убрать весь этот беспорядок. Он позвонил стекольщикам во Флагстафф, и они пообещали приехать на следующей неделе с подходящими стеклами. Но что-то еще он явно забыл.
Тяжело вздохнув, он вышел в холл следом за своим помощником. Он открыл небольшую дверь с охранной сигнализацией и оказался в приемной, он миновал столик дежурной и уже приближался к двойным автоматическим стеклянным дверям, ведущим к стоянке машин, и тут его окликнула дежурная Рита.
- Шериф! Минутку! У меня епархия на линии. Не хотите поговорить? Вот оно.
- Да, спасибо, - кивнул Велдон. - Переключи на мой кабинет. Я поговорю там. - Через несколько секунд он снял трубку своего телефона, нажав мигающую квадратную лампочку на третьей линии. - Алло! Шериф Велдон у телефона.
- Мистер Велдон? - послышался голос епископа Синклера. - Вы мне звонили?
- Здравствуйте, епископ. - Джим быстро перебрал в уме варианты. Можно сначала поболтать с епископом, чтобы смягчить неприятные новости. Можно сразу перейти к делу, так сказать, взять быка за рога. Можно сыграть в Джека Уэбба, взяв суровый официальный тон. Но решил пойти напрямик. - Отец Селвэй с вами сегодня никак не общался?
- Нет.
- Значит, вы не в курсе того, что у нас произошло?
- Нет, - сухо откликнулся епископ. - В чем дело?
- Осквернена епископальная церковь. Неизвестный или неизвестные разбили все окна, перерыли землю...
- Епископальную церковь?
- Это еще не все. - Джим помолчал секунду, не зная, как сказать дальше. - Видите ли, епископ, кто-то написал... исписал проклятиями всю лицевую стену здания.
- Проклятиями?
- Козьей кровью.
В трубке повисло молчание.
- Сегодня утром мне позвонил Тим Ларсон, - продолжал Велдон. - Это сторож при церкви. Короче, он сообщил, что на здание церкви совершено нападение, и попросил приехать как можно быстрее. Я...
- Что за проклятия? - перебил епископ.
- Уверены, что хотите это услышать?
- Я уверен, что мне уже приходилось слышать подобные слова, мистер Велдон. - Возможно, я и сам ими порой пользуюсь.
- Там три строчки. Первая - "будьте вы прокляты". Вторая - "будь прокляты ваши души". И последняя - "катитесь к черту". "Будьте вы прокляты. Будь прокляты ваши души. Катитесь к черту". Надпись покрывает всю переднюю часть здания.
Епископ молчал.
- Поэтому я и звонил вам, - прокашлявшись, заговорил Джим. - Дело в том, что мы еще не разобрались, в чем дело, и хотели узнать, не связывался ли с вами утром отец Селвэй.
- Нет, - негромко произнес епископ. - Что он вам сказал по этому поводу? У него есть какие-нибудь соображения, кто бы мог это сделать?
- В этом-то и загвоздка, епископ, - опять кашлянул шериф. - Мы не знаем, где находится отец Селвэй.
- Вы не знаете, где он?
- Именно. Тим сначала позвонил не мне, а ему, чтобы сообщить о происшествии, но телефон не отвечал. Когда я через полчаса приехал, в доме никого не было. Вся семья исчезла. Входная дверь осталась открытой, но дом пуст.
Сейчас там работает моя команда, проводят расследование, но не похоже, что в семье что-то случилось. Машины Селвэя нет, и у нас есть основания подозревать, что они могли уехать куда-нибудь.
- Что вы конкретно хотите сказать, мистер Велдон? - внезапно холодным, жестким тоном произнес епископ.
- Ничего особенного. Я уже сказал - мы не понимаем, что произошло. И в этом смысле нам бы хотелось поговорить с отцом Селвэем, нет ли у него каких-нибудь соображений на эту тему.
- На что вы намекаете? - Голос звучал монотонно, но в этой монотонности сквозила угроза, жесткая, властная авторитарность.
