– Рома прав, – угрюмо поддержала его Вика и спросила у Макса: – Ты знаешь, где твой отец?
– Может, он уже дома?.. – с сомнением отозвался Максим, пожав плечами. – Раз в школе его нет…
– Он мог тоже остаться под завалом, – предположила Лиза.
– Тогда нам хана, – мрачно заключил Рома.
До поворота тропинки оставалось несколько метров, когда внезапно движение школьников застопорилось. Друзья удивленно переглянулись и с любопытством прошли сквозь толпу учеников младших и средних классов. Их глазам открылась странная картина: метрах в тридцати перед ними, сразу за поворотом, тропинку преграждали солдаты в камуфляжной форме с респираторными масками на лицах, направляющие в сторону школьников автоматы.
За спинами солдат проехал и остановился грузовик, из его кузова спрыгнули на землю еще несколько солдат. Растерявшиеся школьники застыли на месте, с интересом и страхом глядя на оружие в руках военных. Преподаватели тоже замерли, чувствуя угрозу, исходящую от солдат. На лице Виктора было написано полное недоумение: Елена сказала, что ей не удалось вызвать МЧС. Из толпы учеников вырвались Алиса и Тася и с радостными криками устремились навстречу военным.
– Вы будете нас спасать, да? Вот на этой машине? – воскликнула Алиса, подбегая к военным.
– А танк у вас есть? – с восторгом спросила Тася. – Можно мне на танке?
Вместо ответа солдаты передернули затворы и направили автоматы на детей. Алиса и Тася замерли и в испуге попятились. Подоспевшие Анна и Леша схватили их за руки и отвели назад. Военные, рассыпавшись цепью, перегородили не только дорогу, но и часть леса.
– Что тут происходит? – с возмущением спросил Виктор, выходя вперед.
Из-за грузовика вышел человек с погонами майора – мужчина лет тридцати пяти, с худощавым лицом и очень жестким взглядом. На нем единственном не было респираторной маски. За ним по пятам следовал лейтенант. Остановившись перед оцеплением, шагах в десяти от Виктора, военный представился:
– Я – майор Раевский, – окинув всех оценивающим взглядом, он безапелляционно заявил: – Дорога закрыта. Эта территория – зараженный объект, покидать его категорически запрещено, – глядя на пораженного Виктора, стоявшего впереди всех, он обратился к нему: – Возвращайтесь в школу и оставайтесь там до особого распоряжения.
– Это дети! – возмущенно крикнул Виктор и, указав на колонну школьников, в ярости бросил в лицо стоявшему напротив него Раевскому: – Мы не можем вернуть их в школу – там смертельный вирус!
– Возможно, вы все уже заражены, – по-прежнему хладнокровно ответил Раевский, – и дети, и взрослые. С этой минуты ни один человек не покинет зону карантина.
– И что, устроите тут показательный расстрел? – раздался дерзкий голос за спиной Виктора.
Вперед всех вышел Максим. Он направлялся, раскинув руки, прямиком в сторону Раевского, самоуверенно улыбаясь. Раевский немедленно снял с плеча автомат, пули взрыхлили землю у ног парня. Тот, побледнев, замер на месте. По колонне школьников пронесся крик ужаса. Мария судорожно прижала руки к груди.
– Любая попытка к бегству будет пресечена, – жестко предупредил Раевский, опустив автомат. – У нас приказ – стрелять на поражение.
На лицах учеников было написано потрясение. Медленно развернувшись, направляемые поторапливавшими их преподавателями, они двинулись обратно к школе. Пока последний из школьников не скрылся из вида, солдаты стояли, не шелохнувшись, направив в сторону удаляющихся детей дула автоматов.
* * *
Между тем бесследно исчезнувший после взрыва Морозов пришел в себя. Он лениво приоткрыл глаза, чувствуя себя отдохнувшим, словно после долгого глубокого сна, но тут же изумленно распахнул их и завертел головой: помещение, в котором он находился, даже близко не походило на его уютную, со вкусом обставленную комнату в школе «Логос»: стены были голые, а из мебели, кроме койки, на которой он лежал, был только дешевый хромированный стул с пластмассовым сиденьем и спинкой.
Морозов от изумления рванулся, пытаясь сесть, но не смог сдвинуться с места. Он приподнял голову и обнаружил, что крепко привязан ремнями к койке. На нем была синяя больничная роба. Мужчина несколько раз подергал руками, пытаясь освободиться, но тщетно, ремни на койке были закреплены надежно, так что все, что он мог, – это беспомощно вертеть головой.
– Какого черта?! – недоуменно буркнул он, а затем требовательно крикнул в полный голос: – Эй! Кто-нибудь! Развяжите меня!
Дверь приоткрылась, и в помещение вошел человек в белом медицинском халате. Глаза Морозова округлились от изумления: это был знакомый ему врач Головенко. Насколько Морозову было известно, в данный момент Головенко должен был отбывать срок в местах не столь отдаленных за использование в клинике насильственных методов лечения – к примеру, электрошока.
– Здравствуйте, Петр Алексеевич! – приветливо поздоровался Головенко, присаживаясь на стул, стоявший рядом с койкой. – Пришли в себя? Вот и славно!
Он насмешливо смотрел на Морозова. Маленькие глаза Головенко шарили по его лицу, отслеживая каждую смену эмоций. До этого Морозов властно раздавал ему приказы. Ему! – директору психиатрической клиники! Было весьма интересно наблюдать властолюбивого Морозова в роли беззащитного пациента. Его тонкие губы, прежде всегда кривившиеся в желчной ухмылке, так похожей на хищный оскал, теперь тщетно пытались изобразить подобие дружелюбной улыбки. Волк, попав в клетку, превратился в подопытного кролика! Это была забавная метаморфоза.
– Но ведь вы… в тюрьме… – едва выдавил из себя Морозов, не в силах поверить своим глазам. Он скорее готов был считать все происходящее с ним сейчас галлюцинацией, чем реальностью.
– Некоторое количество купюр нужным людям – и я все уладил, – охотно пояснил Головенко, похлопав Морозова по руке, словно старого приятеля. – Впрочем, вы сами знаете, как это делается.
– Развяжите меня! – потребовал Морозов. – Я не сумасшедший!
– Откуда вам знать? – с деланым простодушием спросил Головенко, изображая удивление. – Разве вы доктор? Нет, – мягко произнес он, покрепче затягивая ремни и усмехаясь. – Доктор здесь – я.
– Ну, сволочь, – процедил Морозов. – Когда я отсюда выйду, ты пожалеешь!
– Вы не выйдете отсюда никогда, – зловеще пообещал Головенко.
Морозов замолк, и Головенко пошел к выходу из палаты. Морозов со страхом провожал взглядом его грузную фигуру, поняв, что он полностью в руках психопата. До этого он с иронией относился к слухам об экспериментах, которые этот врач ставил над своими больными.
