Неудачно начавшееся утро незадачливый комендант решил исправить сытным завтраком, не без оснований считая, что вкусная еда – решение всех проблем или, по крайней мере, большинства из них. Столовая, вход в которую прятался под лестницей в холле, была на удивление пуста. Сверившись с часами, Генри еще раз окинул взглядом ряды незанятых столиков. Конечно, он пришел несколько рановато для приема пищи, но накопившийся стресс требовал немедленной разрядки. Взяв поднос, британец прошелся вдоль столов раздачи и к выбранному для завтрака месту пришел уже изрядно нагруженным. Однако не успел он воздать должное стараниям местных поваров, как аппетит перебил радостный возглас:
– Макалистер-сан! Как чудесно, что и вы тут!
Определенно, складывалось впечатление, что кроме самого Генри в Академии проживало еще только три человека, и одна из них – Асикага Руми – лавировала с подносом прямиком к его столу. Шумно опустившись на стул, она грохнула поднос о столешницу и, будто бы разом о нем позабыв, уставилась на Генри.
– Ну, как устроились? Кошмары на новом месте не снились? Или как там у вас, европейцев, это бывает? – Руми озорно подмигнула и расплылась в дружелюбной улыбке, отчего ее и без того раскосые глаза превратились в две лучащиеся счастьем щелочки.
Генри призадумался, а что такого ему снилось ночью? Выходило, что ничего плохого, ведь едва ли можно назвать кошмаром парня из третьей комнаты, каким бы виноватым перед ним Генри себя ни чувствовал. А вот при мысли о загадочно подмигивающем лиловым глазом Акихико вообще пропадало желание завтракать.
– Нет. Я спал очень крепко.
– Это с непривычки, – непонятно к чему заметила Асикага. – Потом привыкнешь.
К чему Генри должен был привыкнуть, он так и не понял, однако девушка явно была не прочь поболтать, чем было грех не воспользоваться.
– А где все, мисс…
– Ой, да просто Руми, – отмахнулась она. – Тогда я буду звать тебя Генри-кун. Идет?
На вопрос это мало походило, скорее на утверждение.
– Идет. Так где все люди? Ученики, преподаватели? Вчера я встретил всего несколько человек.
Руми выхватила с тарелки намазанный джемом тост и, ничуть не смущаясь, слизнула с него весь джем, после чего отправила хлеб в рот. Пришлось дождаться, пока она прожует.
– Это норм… – Руми быстро отхлебнула чая. – Нормально. В субботу будет праздник Дня Странствующих Душ. Задействованы практически все, от первогодков до старожилов. Я насилу отмазалась.
Вероятно, имелась в виду та сцена с вываливанием из окна второго этажа. Что ж, подумалось Генри, шантаж – метод действенный.
– И мистер Акихико тоже будет участвовать? – закинул удочку мужчина.
– Дайске? Этот в первую очередь, он же у нас тут царь и бог, – то ли с восхищением, то ли с обидой ответила Руми. – Речь будет говорить.
– А что директор?
– А что директор? – пожала плечами девушка. – Ты его видел? И я не видела. Вот его зам, этот везде и всюду. Иногда бывает, в туалет заходишь, и так и кажется, он сейчас из-за сливного бачка выглянет. – Прямолинейности Руми было не занимать. Она вдруг с заговорщицким видом поманила Генри и, навалившись грудью на стол, громким шепотом поделилась: – Говорят, он с директором в отношениях состоит, ну, понимаешь, каких. Иначе с чего бы ему вести себя в Академии как хозяину? Я, конечно, свечку не держала…
Асикага хихикнула, представив, видимо, себе такую картину, а вот Генри было не до смеха. Он тоже на воображение не жаловался, и увиденное повергло его в священный ужас. Так все же не зря Акихико показался ему таким подозрительным!
Руми перестала хихикать и, заметив кого-то в дальней части столовой, подпрыгнула и призывно замахала рукой:
– Сората! Сората, иди сюда, я тебя кое с кем познакомлю!
Это имя Макалистер слышал впервые и понятие не имел, кому оно могло принадлежать. Оборачиваться было как-то неловко, и он дождался, когда Сората, кем бы он или она ни был, подойдет к их столику.
– Доброе утро, Асикага-сан, – поклонился подошедший мужчина. – Но попрошу вас впредь не называть меня по имени.
Генри захотелось немедленно провалиться сквозь землю вместе с подносом. «Красавица» из холла, парень из третьей комнаты Кимура и мужчина в костюме повара по имени Сората были одним и тем же человеком, и если Сорате Генри ничего обидного сделать не успел, то с первыми двумя уже поругался.
– Это Генри-кун, он будет комендантом мужского общежития, – проигнорировала укор Асикага. – Соблюдай правила, Сората, иначе он тебя накажет.
Руми подмигнула повару и уткнулась в чашку с остывающим чаем. Макалистер догадался, что сейчас должен что-нибудь сказать:
– Доброй ночи… То есть доброе утро, мистер Кимура!
Японец сдержанно кивнул, и Генри засомневался, нет ли у него случайно женственного и жеманного брата-близнеца?
– Доброе утро, Макалистер-сан.
– Ой, а вы что, уже успели познакомиться? – разочарованно протянула Руми. – Вчера, что ли?
Генри поймал на себе серьезный взгляд карих глаз Кимуры:
– Мы не знакомы.
– Вы говорите по-японски лучше, чем я ожидал, – пояснил Сората, – но Акихико-сан дал мне четкие указания позаниматься с вами.
Руми косилась то на одного мужчину, то на другого, горя желанием знать подробности, однако они не спешили продолжить разговор.
– Прошу меня простить, я должен вернуться к работе. Приятного аппетита.
Когда Кимура удалился, чуть прихрамывая, как и заметил в их недавнюю встречу Генри, Руми перешла в наступление:
– Когда вы познакомились? Я же вижу, вы друг друга узнали.
– Это не совсем так, – ответил он, слегка раздосадованный тем, что теперь вопросы задавали ему, а подобная смена позиций была ему непривычна. – Я, пожалуй, тоже пойду. Приятно было увидеться.
Генри оставил нетронутый завтрак и поспешно покинул столовую.
– Ну а мне-то как! – крикнула вдогонку Асикага и накинулась на еду.
В тот день Генри предстояло ответственное дело, подойти к которому следовало с особым тщанием, если, конечно, британец намеревался задержаться в своей должности как можно дольше. Суета вокруг Кимуры неожиданно сильно затянула его, отвлекая не только от цели, ради которой он сюда прибыл, но и от работы, на которую подписался. А меж тем пришло время познакомиться со своими подопечными.
Подготовка к празднику вносила оживление в ряды учеников. Макалистер некоторое время постоял в дверях актового зала, присматриваясь и прислушиваясь, прежде чем, дождавшись перерыва в репетиции, подойти к группе мальчишек и девчонок, устроившихся в проходе между рядами, частично рассевшись на крайние кресла.
– Ты здорово поешь, Минако. – Светловолосый парень с южным загаром хлопнул хрупкую девушку по плечу и лучезарно улыбнулся. Генри перевел взгляд на нее. Худенькая, черноволосая, в милой форме из коротенькой клетчатой юбочки и белой приталенной блузки с бантом из шелковой ленты на тоненькой шее.
