«Если бы только я был дома...»
Да. Будь он в Бенгалии, в Калькутте, у него вес было бы под контролем. Тысячи людей прочесывали бы город в поисках преступника. А когда бы его нашли, он оплакивал бы и проклинал день своего рождения до тех пор, пока не отправился бы в мир иной. Но здесь, в Америке, Кусум вынужден выступать в роли просителя и, стоя перед этим чужаком, молить его о помощи. От этого Кусума просто тошнило.
— Вы тот самый? — спросил он.
— Зависит от того, кого вы ищете, — было ему ответом.
Кусум заметил, с каким трудом американец пытается не смотреть на искалеченное левое плечо.
— Он называет себя мастером Джеком.
Мужчина развел руками.
— Он перед вами.
Это просто не мог быть он.
— Может быть, я ошибся?
— Может, и так, — согласился американец.
Он казался поглощенным своими мыслями и не проявлял ни малейшего интереса ни к Кусуму, ни к его проблемам.
Кусум повернулся, чтобы уйти, — он просто не мог просить о помощи чужака, особенно этого чужака, но затем передумал. Во имя Кали, у него не было другого выбора! Он сел за стол напротив мастера.
— Я Бхакти Кусум.
— Джек Нельсон. — Американец протянул правую руку.
Кусум не смог заставить себя пожать ее, но в то же время он не хотел оскорблять этого человека — он ему нужен.
— Мистер Нельсон...
— Просто Джек.
— Хорошо... Джек. — Ему казалась неприятной такая фамильярность на деловой встрече. — Прошу прощения. Я не люблю, когда ко мне прикасаются. Восточный предрассудок.
Джек взглянул на свою руку, как бы проверяя ее на чистоту.
— Не хочу показаться невежливым...
— Ладно, забудьте. Кто вам дал мой телефон?
— Время дорого... Джек. — Ему стоило немалых усилий, чтобы назвать его по имени. — Я хочу...
— А я хочу узнать, как клиент вышел на меня. Так кто?
— Хорошо. Мистер Бёркес из британской миссии ООН.
Этим утром Бёркес, отвечая на безумный звонок Бхакти, рассказал, какой классный парень этот Джек и как здорово он провернул одно очень опасное и деликатное дельце для британской миссии во время Фолклендского кризиса.
Джек кивнул:
— Я знаю Бёркеса. Вы тоже из ООН?
Кусум сжал кулак, но решил до конца выдержать допрос.
— Да.
— И полагаю, из пакистанской миссии и очень дружны с англичанами.
Кусум почувствовал себя так, будто ему дали пощечину. Он даже привстал.
— Вы что, хотите меня оскорбить? Я вовсе не из тех мусульман!.. — Он осекся. Возможно, это просто ошибка. Американцы вообще плохо образованны. — Я из Бенгалии, представитель индийской миссии. Я — индуист, а Пакистан, который входил в индийский штат Пенджаб, — мусульманская страна.
Джек плевать хотел на все это.
— Возможно. Но все, что я знаю об Индии, я почерпнул из «Потоков Ганга», который смотрел сто раз. Ладно, расскажите, что случилось с вашей бабушкой.
Кусум был совершенно сбит с толку. Разве «Потоки Ганга» это не поэма? Как можно смотреть поэму? Но он преодолел растерянность.
— Поймите, — сказал он, машинально отгоняя муху, приноравливавшуюся к его носу, — если бы я был в своей стране, я бы решил эту проблему по-своему.
— Где она сейчас?
— В больнице Святой Клер на Западной...
— Я знаю, где это. Так что с ней произошло?
— Ранним утром ее машина сломалась, и, пока водитель ходил за такси, она имела неосторожность выйти из машины. На нее напали и избили. Если бы не полицейский патруль, который проезжал мимо, ее бы, наверное, убили.
— Боюсь, очень распространенное явление.
Намеренно грубое замечание демонстрировало желание ньюйоркца приберечь сожаления для собственных друзей, ставших жертвами насилия. Но в глазах его Кусум заметил вспышку эмоций, говорящих о том, что до этого человека все-таки можно достучаться.
— Да, к стыду вашего города.
— А что, на улицах Бомбея и Калькутты не грабят? Кусум пожал плечами и опять отмахнулся от назойливой мухи.
— Мне не важно, что происходит между представителями низшей касты. Но на моей родине даже самый отъявленный хулиган сотню раз подумает, прежде чем хоть пальцем прикоснуться к представителю касты моей бабушки.
Что-то в этом заявлении вызвало раздражение у Джека.
— Вот тут-то и подумаешь о прелестях демократии, — заметил американец с кислым выражением.
Кусум нахмурился, стараясь скрыть свое отчаяние. Похоже, ничего не выйдет. Между ним и этим мастером Джеком существовал какой-то природный антагонизм.
— Мне кажется, что я ошибся. Мистер Бёркес рекомендовал вас с самой лучшей стороны, но я вижу, что вы вряд ли способны справиться с данным делом. Ваше отношение крайне пренебрежительно...
— Что же вы хотите от парня, выросшего на мультфильмах о Багс Бамми, Большом Кролике?
— ...и кроме того, мне кажется, вы не обладаете достаточными физическими данными для выполнения того, что я задумал.
Джек улыбнулся как человек, привыкший к подобной реакции. Его локти стояли на столе, а руки были сложены впереди. Без всякого предупреждения его правая рука мелькнула перед лицом Кусума. Кусум приготовился защищаться.
Но удара не последовало. Рука Джека пронеслась буквально в миллиметре от лица Кусума и поймала муху прямо перед его носом. Затем Джек подошел к ближайшей двери и выпустил насекомое в вонючий воздух заднего двора.
«Быстрый! — подумал Кусум. — Невероятно быстрый! И что куда важнее, он не убил муху. Возможно, это как раз подходящий человек».
Джек вернулся на свое место и продолжил изучать индуса. В его пользу говорило то, что он даже не вздрогнул — или очень плохая реакция, или вместо нервов у него стальные канаты. Джек решил, с реакцией у Кусума все в порядке.
«Еще нас всех сделает, — подумал он. — Интересно, как он потерял руку».
— Вопрос довольно спорный, — сказал Джек. — Найти конкретного хулигана в этом городе — то же самое, что ворошить осиное гнездо в надежде найти осу, которая тебя укусила. Если ваша бабушка достаточно хорошо рассмотрела его, ей следует пойти в полицию и...
— Никакой полиции! — быстро проговорил Кусум.
Как раз эти слова Джек и жаждал услышать. Занимайся этим делом полиция, его бы не пригласили.
— Возможно, они и добились бы успеха, — продолжал Кусум, — но на это ушло бы слишком много времени. А дело неотложное. Моя бабушка умирает. Поэтому мне пришлось прибегнуть к неофициальным каналам.
