– Ну, что вы встали, проходите в гостиную, – сказала она, запирая дверь. – Разуваться необязательно, у нас все по старинке.
– Да уж, вижу, – пробормотал Егор, проходя по богатому ковровому покрытию в комнату, обставленную с ещё большей роскошью – Это ваша квартира?
– Вы сядьте, расслабьтесь, я сейчас принесу что-нибудь выпить. Хотя вы же за рулём, вам нельзя?
– Не говорите глупостей, – усмехнулся он, садясь в глубокое кожаное кресло у резного столика красного дерева, – это нищим нельзя, а мне – можно.
Она пожала плечами и вышла. Егор увидел на столике хрустальную пепельницу, достал сигареты и закурил. Руки его слегка подрагивали от волнения. За тот год, что он прожил в столице, ему ещё ни разу не доводилось бывать в таких старых квартирах, где царит гармония формы и содержания, обстановки и хозяев. Нет, конечно же, его знакомые покупали себе жилища и побольше, и подревнее, и тоже в центре, но то были лишь жалкие попытки подделаться под настоящий вкус, щедро сдобренные дурными деньгами, дешёвыми духами и дорогой обстановкой – жалкой подделкой под западные образцы. Теперь он понял, чего им всем не хватало – у них был другой образ жизни, они были из другого мира и никогда не станут настоящими аристократами, сколько бы денег ни имели и ни тратили на показную помпезность. В душе они навсегда останутся невежественными провинциалами, и это постоянно будет вылезать наружу.
– Я принесла коньяк, – сказала она, входя, и поставила на столик серебряный поднос с бутылкой «Камю» и двумя бокалами. – Это настоящий, французский, – улыбнулась она. – В Москве нынче такого нет.
Она плеснула жидкости в бокалы и села рядом с ним в другое кресло.
– Ну, выпьем за знакомство? – Она с улыбкой протянула ему напиток. – Я очень рада – Взаимно.
Они чокнулись и выпили.
– Для начала предлагаю перейти на «ты», – сказала она. – Терпеть не могу выкать с партнёрами.
– Согласен. Так ты не ответила на мой вопрос, – напомнил он.
– На который? Ах да, насчёт квартиры. Да, она моя, вернее, моих родителей. Они умерли, и теперь мы живём здесь с мужем. Он, кстати, раньше жил этажом выше, мы с ним друзья с детства.
– А кто он у тебя?
– Лучше не спрашивай, – она поморщилась. – Но тебе до него далеко, если ещё не дальше.
– Так это его деньги ты хочешь отдать мне?
– Как тебе сказать, – она взяла из его пачки сигарету и закурила, – мы с ним никогда не знали, что такое нищета и проблемы с деньгами – такими уж нас вырастили. Это как-то связано с золотом партии или чем-то в этом роде. Ведь все нынешние денежные мешки, я имею в виду настоящие, а не такие, как вы, временные рвачи, вышли из партийной касты, все их доходы и источники богатств давно известны соответствующим ведомствам, в которых мой муж тоже успел поработать, пока они хоть что-то из себя представляли. Но зачем тебе все это? Если тебя волнуют деньги, то я скажу лишь, что такие, как ты и твои боссы, существуют только потому, что это выгодно таким, как мой муж. Если он захочет, то ты станешь богатым, а его желания во многом зависят от меня, потому что его род моложе моего.
– Вы что, до сих пор придерживаетесь дворянской иерархии? – удивился он.
– Конечно, – просто ответила она, – если это потерять, то что тогда останется? Должны же мы чем-то отличаться от быдла. Мне есть чем гордиться и что терять, в отличие от многих и от тебя в том числе. Ты же слышал, наверное, про дворянское собрание, которое вновь открылось в Москве? Это не только и не столько элитарный союз, а прежде всего попытка поделить сферы влияния старинных родов на таких вот, как ты. Это нечто вроде Мальтийского ордена, только в масштабах нашей страны. Но зачем я тебе все это говорю – все равно ничего не поймёшь. Ты же считаешь себя пупом земли, не так ли? – усмехнулась она.
– Не считаю, но хочу – Он смутился. – В глубинке России, между прочим, тоже были настоящие хозяева.
– Кто ж спорит? – Она опять усмехнулась. – Но только они все работали на Москву-матушку, к царю на поклон шли и мечтали жить здесь. И потом, что толку об этом говорить, если ты наверняка не помнишь, кем был твой прадед, даже если он и был, к примеру, помещиком или богатым купцом? Сейчас ведь все почти без роду и без племени, все коммунисты выкорчевали. А дерево, как ты знаешь, не может жить без корней. Вот только такие, как мы, и держимся. Но давай перейдём к делу. Сколько, говоришь, стоит твоя фирма?
Егор задумался. Такой поворот событий открывал ему гораздо большие возможности, чем обыкновенный бизнес, не приносящий никакого удовольствия, кроме денег. При таких раскладах он мог бы урвать себе кусок и побольше, и послаще. Если у муженька этой дурной бабёнки, которая, судя по всему, бесится с жиру, действительно столько денег и власти, как она утверждает, то нужно этим воспользоваться. Другого раза может не быть.
– Ты особо голову не ломай, мой мальчик, – съязвила она. – Все равно выше головы не прыгнешь. Бери только столько, сколько сможешь проглотить, а иначе подавишься.
– Не волнуйся, у меня глотка большая, – заверил он её на полном серьёзе. – Что ты подумаешь, если я скажу, что… – он сделал многозначительную паузу, – что ты или твой муж выполните любое моё желание после того, как я закончу дело?
– Но мы же не волшебники! – рассмеялась она одними губами, в то время как глаза насторожённо глядели на него. – Ты хотя бы определи круг своих потребностей, а я прикину, насколько это реально.
– Это вполне реально, если ты не наврала мне про своего муженька, – твёрдо сказал он. – Просто я ещё не придумал, что мне нужно ввиду раскрывшихся новых обстоятельств, а спешить не хочу, чтобы потом не пожалеть.
– Но ты можешь пожалеть в любом случае, если не справишься с заданием, – серьёзно проговорила она.
– А, ерунда! – отмахнулся он. – Если дело стоящее, можно и рискнуть.
– А если ты потом вообще ничего не захочешь? Мне будет неловко оставлять тебя без награды.
– Что ж я, дурак, что ли? – Он засмеялся и налил ещё коньяку. – Моли бога, чтобы смогла выполнить своё обещание, а за мой аппетит не беспокойся – я своего не упущу.
– Что ж, договорились, Егорушка, – довольно пропела она. – Значит, наш договор будет равнозначным: я обещаю тебе сделать все, что скажешь ты, в рамках, разумеется, возможного, а ты поклянись прямо сейчас, что сдержишь своё слово и поработаешь на меня месячишко, на моих условиях. Согласен?
Егор не раздумывал.
– Клянусь, с этого момента буду выполнять твои указания взамен на твоё обещание! – радостно проговорил он, поднимая бокал. – Давай хряпнем, что ли, по такому торжественному случаю?
– Непременно! – Она явно была счастлива, красивые глаза её лучились необыкновенным светом.
