- Лёх! Ты меня слушаешь? - теперь удар я пропустил. Получилось громко. Прям по макушке. Сморщился. Ёж испуганно прижала руку ко рту. - Ой, Лешенька, прости!
Подскочила, обняла мою голову и прижала к груди. Ах, ты ж... Что ж ты делаешь-то, глупая? Я растаял, растекся лужей в ее объятиях. Не знаю, каким усилием заставил руки лежать на коленях. Перед глазами тут же начали проноситься картины утреннего сна. А она там была в совсем неприличной позе... Бл... Как же... Мысли окончательно потерялись. Вырвался.
- Ну, я тебе чего, дидятко что ли?! - процедил сквозь зубы.
- Прости, Лешенька.
Если она еще раз вот так меня назовет, изнасилую прямо в аудитории. Ужаснулся сам себе. Клинит, брат. Надо на сегодня кого-нибудь найти. Кого-нибудь похожего. На раз. И не трезвую. На трезвую голову они начинают ерепениться, если вдруг Лёнкой называю. А я могу. Не отказываю себе в удовольствии представить.
- Так простишь? - брови домиком. Мне почему-то казалось, что только дети так умеют. Как я первые годы общения не замечал? Знакомство с уе... с ее парнем и странное открытие, что хочу своего колючего друга-ежа, обострило восприятие.
- А что взамен? - старая наша шутка. Никто никого не прощает просто так. Лёнка заулыбалась.
- Здорово!
Как же я ее хочу! Я - мазохист.
- Значит, идешь?
- Куда?
- Ну, как куда? В клуб! Ты не слушал? Мы с Машкой решили сходить, а Вовка уехал вчера. Пошли с нами?
Челюсть свело злобой.
- Вовочка не может, так и быть Лёху позовем! Да?
Ёж растерянно на меня уставилась.
- Чем он тебе так не нравится?
- Не знаю, - процедил я, злясь еще больше уже на себя. Дебил! Ты еще на всю аудиторию заори, что ревнуешь. - Все нравится.
Попытался взять себя в руки.
- Вот потому и хожу с вами по отдельности. Как два быка. Ну ладно он, ревновать может. Я понимаю. Но ты-то!
Действительно, а я не могу!
В аудиторию вошел преподаватель. Я резко развернулся лицом к доске. Серые глаза еще некоторое время недоуменно смотрели на меня, потом она принялась шуршать сумкой, доставая конспект.
Ближе к перерыву на стол упала бумажка.
"Так ты идешь?" И рожицу пририсовала. Сдержал смешок. Только Лёнка умеет рисовать такую ерунду и так криво. Решил пошутить.
"Я тебе еще желание за прощение не выдвинул, а ты новую просьбу кидаешь".
"А одно за два сразу нельзя?" И снова нечто непонятно-забавное.
"Тогда это должно быть что-то грандиозное".
"Что?"
Хмыкнул.
"Приватный танец".
Отдал обратно. По-моему отличная шутка. Сейчас она снова будет моей в извращенной форме, иначе говоря, начнет драться. Приготовился уворачиваться.
Я ошибся. Передо мной лег листок.
"Хорошо. Но белье снимать не буду".
На тот факт, что я перестал дышать, обратил внимание только, когда кончился воздух в легких. Осторожно покосился на ежа. Спина прямая, лицо довольное, смех так и рвется наружу. Поняла шутку. Приняла мой вызов. Прищурился. И не отступишь ведь. Долго еще потом измываться будет. Поспешно стянул толстовку и кинул себе на колени. Бл... По времени перерыв. Из-за этой малолетки ни х... теперь не покурю с парнями. Не в первый раз уже, кстати.
Приватный танец от Лёнки.
До конца дня ходил как балкой прибитый. Никакая "кто-нибудь" на вечер уже не поможет.
***
Лежал на подушке, заложив руки за голову, и смотрел в окно на луну. Время пятый. Сна ни в одном глазу. Нетрезвые девы дрыхнут на моей кровати. Кто их в три утра в общагу бы запустил? Продуманные. Потому меня и взяли. У меня-то съемная. Я, герой, на полу. Машка храпит. Утром расскажу ей в подробностях, как она мне спать мешала. Хотя спать мне мешало совсем другое. И пары спирта ни хрена не спасали. Закрыл глаза. Представил, как она снимает с себя это ее коротенькое сегодняшнее безобразие. Вспомнил взгляды мужиков в клубе. Бл... Никогда столько не матерился, тем более про себя. Ловил каждые сальные глазки, заставлял отворачиваться.
Потом вспомнил, что она по-хозяйски мою футболку отжабила. Лёнка за годы дружбы часто ночевала у меня и в шкафу рылась как в своем собственном. Хамка малолетняя! Интересно, что взяла не чистую, а ту, что я уже носил. Представил как тот же хлопок, что касался моей кожи, касается ее груди...
Уе... Вовик наверняка, в отличие от меня, знает каково ласкать ее тело, а не только фантазировать. Появилось стойкое желание убить сволочь.
Мазохист. Да, это обо мне.
Мне бы только избавиться от этого урода! Чтоб все ее внимание вновь было на мне, а там она опять полюбит. Я уверен, убежден. Ну, или хочу верить. В любом случае, так не сдамся. Она танцевала со мной, обнимал ее за талию, и ей нравилось. Я чувствовал. Может быть, всегда нравилось, только не замечал. Надеюсь, что так. Я - эгоист.
Мысли вновь вильнули к пресловутой футболке. Теперь она будет пахнуть ею. Пьяная, сняла с себя все, в том числе и лифчик, чего раньше не допускала... Не успел толком оформить пришедшее неожиданно в голову безумие. Перешел к реализации. Тихо сел, дотянулся до стула, переложил к себе на подушку ее вещи и принялся разглядывать изнутри, ловя знакомый запах корицы с ванилью и чуть менее заметный ее собственный. Яркий свет луны вполне позволял разглядеть некоторые мелкие детали. Например, что лифчик этот дарил ей я, в шутку на восьмое марта, или вот аккуратно пришитую правую лямку... Твою же! Этот урод ей подарков не делает что ли? С утра пойду куплю новый комплект! Придумаю какую-нибудь хрень, чтоб взяла просто так...
Проснулся от приятного запаха кофе и жареной колбасы. Потянулся. Хорошо. Утро начиналось так же, как и многие счастливые три месяца назад, когда Лёнка еще не встречалась со своим пендалем. Услышал тихие шаги возле головы. Перестал шевелиться, задышал размеренно. Она села рядом, склонилась, прежде, чем успела хоть что-то произнести, резко схватил ее и рванул на матрас, подминая под себя хрупкое тело.
- А! Ты чего творишь! Дурак! Заняться больше нечем?
Открыл глаза и довольно улыбнулся.
- А где "доброе утро"?
- Кончайте орать, - пробухтела сонная Машка с кровати. - Люди спят.
- Я тебе сейчас дам и "утро", и "доброе"! - не унималась ёж.
Придавил всем телом, не позволяя шевелиться.
- Давай! - какого меня тянет поиграть? Надо угомониться. Лёнка вдруг затихла и покраснела, испуганно уставившись на меня. Бл... Утро. Да, еще плюс слова. Чертыхнулся, откатился, освобождая девушку.
