Взглянув на Тумса, доктор понял, почему санитар, узнав, к кому они пойдут, назвал пациента Голлумом — парень был невысокий, худой — и с непропорционально удлиненными руками.
— Помнишь меня? — спросил доктор Мартин.
— Да, — сказал Тумс. — Здравствуйте.
— Проходил мимо и решил взглянуть, как ты себя чувствуешь.
— Хорошо.
— Тебя что-нибудь беспокоит?
— Я хочу домой.
— Конечно, — сказал доктор Мартин. — И очень может быть, мне удастся тебе помочь…
Он раскрыл портфель и вынул из него несколько склеенных в уголке листков бумаги (скрепки в клинике были, по понятным причинам, запрещены).
— Вот возьми. Здесь несколько вопросов — подумай, как бы ты на них ответил.
Юджин взял бумаги.
— Я хочу через пару дней провести в клинике выездное заседание суда, пояснил доктор Мартин, — на котором можно было бы рассмотреть вопрос о твоем освобождении. Ведь ты чувствуешь себя здоровым, правда?
— Я здоров, — Юджин кивнул, одновременно сглотнув хлынувшую в рот слюну.
— Ну вот, видишь, значит, можно попробовать тебя освободить…
— Спасибо, доктор Мартин, — Юджин постарался, улыбнуться как можно шире.
— Господь завещал нам быть добрыми с людьми. — Доктор Мартин поднялся со стула и постучал в дверь, чтобы охранник отпер палату. — Я лишь следую его словам… Да, Юджин, ты знаешь, что твой дом сгорел?
Сдавленный вскрик ужаса, вырвавшийся у Тумса, и скрип петель открываемой двери слились воедино. Скрип был громче, и вскрика доктор не услышал. Он повернулся к Юджину и приветливо помазал ему рукой, отметив внезапно накатившую на парня бледность. «Черт, а ведь это для него должно быть ударом, — с некоторой досадой подумал доктор. — Как же я не подумал, это можно было бы использовать… Впрочем, ладно».
— Ну ничего, — сказал он вслух. — Мы найдем семью, которая тебя примет и присмотрит за твоим здоровьем.
— Спасибо, доктор Мартин, — выдавил из себя Тумс.
— Не за что, не за что…
Охранник прибрал стул и вслед за доктором вышел из камеры. Дверь закрылась.
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
30 марта 1994
— Как это могло получиться?
Молдер пожал плечами:
— Бюрократическая неразбериха. Результаты обследования организма Тумса засекречены и, скорее всего, изъяты. Муниципальным проверяющим их, понятное дело, не предъявили. У врачей подписка о неразглашении. А во всем остальном наш маньяк чист, как Джекки Кеннеди. Осужден за нападение на агента ФБР, не повлекшее телесных повреждений, да еще и совершенное в состоянии аффекта. Плюс неопасный для общества аутизм. Неудивительно, что его хотят отпустить… Вот если бы тогда не ты его, а он тебя привязал колготками к батарее — вот тогда бы его осудили за сексуальные домогательства, и мы могли бы не беспокоиться еще несколько лет…
— Но эти, наши конкуренты, которые у нас то и дело что-нибудь воруют, у меня — улики, а у тебя — инопланетян… Они могли бы просто запретить! Они же знают, что Тумс — убийца! — Скалли никак не желала смириться с таким очевидным проявлением идиотизма. — Нет, я не понимаю… Это необъяснимо.
Молдер покачивался в кресле, слегка отталкиваясь каблуками от края стола.
— До сих пор нам удавалось объяснять и не такое. Разве нет? Допустим, они просто выбросили это дело из головы, — предположил он. — Кому приятно ворошить проваленные дела?
— Тебе приятно.
— Ошибаешься, — Молдер закинул руки за голову и потянулся, — мне это тоже неприятно. Кстати, дело Тумса я провалил точно в той же степени, что и наши неизвестные друзья-конкуренты… Мы тогда очень аккуратно друг другу мешали. Просто на редкость аккуратно…
— Неужели ты думаешь, что Тумс может выйти на свободу из-за какой-то случайности, из-за отсутствия бумаг, из-за ущемленного самолюбия спецслужб?!
— Скалли, ты никак не можешь поверить в очевидное. Именно это сейчас и происходит.
— Бред… Скиннеру достаточно позвонить в региональное отделение Бюро, чтобы там зашевелились и прикрыли эту местную инициативу.
— Поздно, — просто сказал Молдер. — «Балтимор сан» напечатала материал о деле Тумса. Интервью с каким-то кретином, который и придумал освободить нашего подопечного. А завтра, — он вскочил с кресла, — завтра этого кретина поддержит какое-нибудь общество защиты животных. Такую шарманку даже помощнику Директора не остановить. Да и потом — он не рискнет ломать гриф секретности… Да, он же тебя сегодня утром вызывал — зачем?
— Требовал, чтобы мы придерживались уставных процедур при расследованиях… Там еще был этот тип… с сигаретами.
Молдер, бегавший из угла в угол по своей конуре, остановился и медленно повернулся к Скалли.
— Кто?
— Я тебе рассказывала. Тот, который всегда с сигаретой.
— Курильщик, значит.
— Да. По-моему, они перед моим приходом крупно повздорили и…
— Он присутствовал при разговоре Скиннера с тобой? — перебил Молдер. — Я правильно понял?
— Да.
— Изумительно, — сказал Молдер и погрузился в размышления.
Скалли с недоумением смотрела, как Призрак бегает пальцами по стенке шкафа, в котором были свалены папки с бумагами. Молдер прикусывал то нижнюю, то верхнюю губу, хмурился, коротко взглядывал то на Скалли, то на свой знаменитый на всю Контору плакат с летающей тарелкой.
— С ума сойти, — наконец сказал Щон. — И именно сегодня… Что говорил Скиннер?
— Приказал, чтобы мы действовали строго в рамках устава. И чаще подавали отчеты.
— Всего-то? — усмехнулся Молдер. — Что ж, будем брать санкции на арест марсиан у окружных прокуроров. И документировать очные ставки между фамильными привидениями. А маньяков приглашать на место засады повестками. Пять баллов. И что ты ему сказала?
— Что у нас раскрываемость упадет, — буркнула Скалли. — По-моему, его это разозлило.
— Упадет, — согласился Молдер.
— Курильщик ушел сразу после этого… — Скалли поколебалась немного и добавила: — Скиннер тогда еще сказал, что больше разговаривать на эту тему не хочет. По-моему, он это не только для меня сказал.
— Да… — Призрак опять задумался было, но тут же очнулся. — Извини, что ты говоришь?
— Я говорю, он не только для меня сказал, что больше это обсуждать не будет.
— Ну да, — Молдер кивнул. — Он это еще и для меня сказал.
— Я не тебя имела в виду. По-моему, он сказал это для Курильщика.
Молдер снова упал в кресло.
— Час от часу не легче, — простонал он, закрыв лицо руками. — И все в один день! Таких совпадений не бывает… Одно я знаю наверняка, — он поднял голову и посмотрел на Скалли поверх кончиков пальцев, — я знаю, что мне придется ехать в Балтимору и нарушить все уставы и режимы секретности, иначе Тумс опять кого-нибудь убьет. Я себе никогда не прощу, если не попытаюсь его остановить.
