Может, я действительно сумасшедший? — подумал он. — И подсознательно считаю себя вервольфом?
Быстрый просмотр лунного календаря подтвердил его опасения: все провалы памяти и обнаружение непонятных предметов в унитазе попадали на полнолуние.
С отвисшей челюстью Уэстон откинулся на спинку стула. Наверное, надо кому-то звонить? А кому? Родителям? Врачу? В полицию?
Он поискал у себя в душе признаки раскаяния, что сожрал злобную соседку и ее мерзкую собаку, но ничего не нашел.
Но ведь он наверняка убивал и других людей, получше? Так ведь?
Уэстон натянул какие-то шорты и снова полез в Интернет, просматривая местные газеты за прошлые числа в поисках убийств или исчезновений. Нашел пять случаев.
Первый — от вчерашнего числа. Возле Ривер-Уок, популярного лесного пешего маршрута в Нейпервиле, найдена кисть руки и часть скелета. Отпечатки пальцев на руке принадлежали Леону Корледо. Его гибель относили на счет Нейпервильского Потрошителя.
Как же я это пропустил? — подумал Уэстон. Наверное, работал слишком много. Ну, и еще новости вызывали у него подавленное настроение, и он их избегал. Не говоря уж о том, что стоило ему включить телевизор, недавно переваренная покойница начинала стучать в стену.
Он стал читать дальше и выяснил, что мистер Корледо состоял на учете как сексуальный преступник. Так что невелика потеря. Уэстон прошел по ссылкам на статьи о других жертвах Потрошителя. Список включал следующих.
Вальдемар Дамински, шестидесяти шести лет, местный бизнесмен, известный связями с польской мафией.
Тони Риверс, семнадцати лет, найден с откушенной головой после ограбления винной лавки и избиения ее хозяина до бессознательного состояния.
Джинджер Фитцджеральд, недавно лишенная родительских прав за то, что заперла дочь в шкаф на неделю без еды и воды.
И Марти Гослоу, адвокат.
Уэстон никакой вины за собой не почувствовал, и дышать стало чуть легче. Да, но сколько в Нейпервиле преступников и адвокатов? В конце концов негодяи кончатся, и кого тогда есть прикажете?
Он ввел в строку поиска: «Помощь при настоящей ликантропии» и, как ни странно, получил результат. Единственный результат на сайт с названием «Анонимные оборотни».
Перейдя на этот сайт, он обнаружил россыпи анекдотов о вервольфах. Продираясь через залежи тупых каламбуров (Как поступает оборотень с женщиной? Он ее оборачивает!), он готов был уже плюнуть, как вдруг внизу страницы нашел едва заметную ссылку: «Истинным териантропам щелкать сюда».
Из прочитанных материалов по ликантропии он уже знал, что териантропы — это люди, принимающие форму животных. И щелкнул по ссылке.
Открылась страница, состоящая лишь из загадочных слов на темном фоне: ТЕРИАНТРОПУ СЛЕДУЕТ СМОТРЕТЬ ИСХОДНИК.
Уэстон уставился как баран на новые ворота, не понимая, что это значит. Кто такой этот Ник и какой исход смотреть? И куда исход?
Тут его осенило. Он вбил в Гугль: «Смотреть исходник» — и получил кучу ссылок на программирование в HTML. Все стало понятно.
Смотреть исходный код страницы!
Он вернулся к странице вервольфов, открыл в браузере панель инструментов, и в меню ВИД выбрал пункт ИСХОДНЫЙ КОД СТРАНИЦЫ. В новом окне появился текст HTML, и Уэстон стал разбирать абракадабру компьютерного языка, пока не нашел вот что:
&ei=xY0 R6-CZXcigGGoPmBCA"+g}return true}; window.gbar={};function(){;var g=window.gbar,a,f,h;function(b,e,d) {b.display=b.display=="block"?"none":"b. left=e+"px;b. top=d+"px"} g.tg=function(b) {истинным териантропам звонить 1-800-209-7219}.
Уэстон схватил телефон и трясущейся рукой набрал номер.
— Горячая линия териантропии, у телефона Зила. Чем могу вам помочь?
— Я… это… то есть это на самом деле?
— Вы териантроп, сэр?
— Да, я гак думаю… это и правда горячая линия для вервольфов?
— Вы именно в это животное превращаетесь, сэр? В волка?
— Понятия не имею. У меня перед этим отключается память, и я ничего не могу припомнить.
— Почему вы думаете, что вы териантроп, сэр?
— Я у себя в… в унитазе находил, как бы это сказать, всякие вещи…
— Такие вещи, как осколки костей, украшения, очки, клочки одежды, монеты, часы, ключи?
— Откуда вы знаете?!
— Я сама териантроп, сэр. Могу я спросить, где вы живете?
— Нейпервиль, штат Иллинойс.
— Тогда, я полагаю, вы поняли уже, что вы и есть Нейпервильский Потрошитель, о котором столько ходит слухов?
— Это все были плохие люди, — быстро ответил Уэстон. — Про адвоката не знаю, но могу предполагать.
— Мы следили за событиями. Он специализировался на защите растлителей малолетних. Когда у териантропа есть выбор, он предпочитает злых добрым. Созданию, что живет внутри оборотня, плохие больше по вкусу.
— Хм. Приятно слышать. А вы… вы кто именно? Вы тоже вервольф?
— Я белка-оборотень, сэр.
— Когда луна становится полной, вы превращаетесь в белку?
— Да.
— Белку с заячьими клыками и большим пушистым хвостом?
— Именно так.
Уэстон не мог понять, следует ему смеяться или нет.
— И вы уменьшаетесь? Или остаетесь того же размера?
— Того же.
— И вы едите людей?
— Нет, сэр. Не все териантропы плотоядны.
— А тогда, если можно вас спросить… что вы делаете когда превращаетесь?
— Запасаю орешки.
Уэстон попытался тщательно подобрать слова:
— И это… злые орешки?
— Я отношу ваш сарказм, сэр, к состоянию на грани нервного срыва, и поэтому на него не реагирую. Вы хотите получить помощь по поводу териантропии?
— Да, очень. Благодарю вас, Зила.
— Сейчас посмотрю график собраний. Так, завтра, в полдень, будет собрание АО в церкви св. Лючиана в Шомберге — это в десять милях к северо-востоку от вас. Тайное слово для прохода — "Талбот".
— А что такое АС?
— "Анонимные Серые".
— И если я там появлюсь, мне позволят участвовать в собрании?
— Да. Если вы скажете секретное слово.
— Я должен что-нибудь с собой принести?
— Пончики никогда не бывают лишними.
— Пончики. Я их привезу. Вы там будете, Зила? Я бы тогда еще привез арахиса.
— Очень предупредительно с вашей стороны, сэр, но я живу в Нью-Джерси. Кроме того, мне показалось, что вы мудак. Чем-нибудь еще могу быть полезна?
— Нет, Зила, спасибо.
— Спасибо, что позвонили по нашей линии.
Уэстон повесил трубку, закончив самый нереальный разговор за всю свою долгую жизнь. Час назад он был нормальный человек с некоторыми странностями кишечного порядка. Сейчас он уже был на девяносто девять процентов уверен, что он — оборотень какого-то вида.
Но какого?
Он вернулся на диван, подобрал щепоть шерсти. Длинная, серая, пушистая.
