Я тоже прошелся по холму, чтобы присоединиться к командирам. Хотя я не могу похвастаться ни ростом, ни статью - по правде говоря, я маленький и толстенький, с круглым лицом и глазами навыкате, так что вид у меня далеко не геройский, - толпа передо мной расступилась. Я был Нашедшим Книгу, Хитрюгой, сумевшим обвести вокруг пальца самого Огма Мудрого, так что меня не боялись только Темные Повелители.
Я вылез из толпы и оказался на нейтральной полосе, всегда разделявшей Гаруна и Джаббара. Оба Темных Повелителя уставились на Дорогу Львов, по которой растянулась длинная цепочка пеших солдат. Воины в белых доспехах казались на серой земле всего лишь меловыми пятнышками, зато их знамена были такими огромными, что я ясно разглядел символ на полотнищах - витой кнут с белым кнутовищем на алом фоне.
- Ловиатар! - с ужасом произнес я.
- Монахи Белых Розг, - сказал Гарун. - Хороший орден, последователи боли. Чем больше они истязают себя, тем крепче дерутся.
- Хорошо это или плохо, зависит от того, на чьей они сейчас стороне, - сказал его смертоносное высочество Джаббар. - Ловиатар пока не делала никаких заявлений.
- Должно быть, они все-таки на нашей стороне,- сказал я. Немного нашлось бы смельчаков, рискнувших высказать свое мнение в присутствии Темных Повелителей, но я пользовался этой свободой благодаря некой особой договоренности как с Джаббаром, так и с Гаруном,- Разве Ловиатар не принадлежит к числу Темных Божеств?
- Когда-то она испытывала признательность к Ваалу, который пал от руки нашего повелителя Кайрика во Времена Бедствий, - сказал Джаббар. - Кто теперь знает, благодарит она его за это или проклинает?
- Но, ваше смертоносное высочество, Ловиатар никогда не стала бы помогать таким, как Огм!
Джаббар вспыхнул, и я сразу понял свою ошибку, даже прежде чем зеваки успели охнуть. Только глупец или калиф мог сказать Темному Повелителю, что тот ошибается, а так как я не был калифом… то даже моя особая договоренность не спасла бы меня от гнева его смертоносного высочества. Ноги у меня подкосились, и я уже собрался пасть ниц и молить о пощаде.
Мои колени так и не коснулись земли. Высокочтимый Гарун вцепился мне в плечо, и я на секунду повис в воздухе, как марионетка.
- Если Нашедший Книгу не затевает интриг высокой политики, мы должны простить его, Джаббар,- сказал Гарун.- Не забывай, что Малик-эль-Сами по необходимости был лишен возможности следить за развитием Единственной Церкви последние несколько лет,- Высокочтимый резко поставил меня на ноги, потом повернулся, еще раз вглядываясь в приближающуюся колонну.- Тем не менее, нам следует согласиться, что он прав.
- Что? - Джаббар бросил в мою сторону убийственный взгляд, словно это я заставил Гаруна произнести эти слова. - Ты тоже спятил, как этот шпион!
Высокочтимый вздернул подбородок:
- Ты говоришь так, будто сумасшествие - это что-то плохое, Джаббар.
Его смертоносное высочество бросил злобный взгляд на Гаруна и заскрежетал зубами, пытаясь придумать, как ему теперь замаскировать свою ошибку. Кайрик когда-то присвоил себе мантию бога Безумия, и теперь ни один благочестивый человек не посмел бы отозваться о сумасшествии иначе как о божественном даре. Это была одна из многочисленных реформ, проведенных во время моего долгого отсутствия на родине, и, хотя мне хватило ума промолчать - а впоследствии даже не слишком часто задумываться об этом - мой долг правдивого летописца вынуждает признать, что я отнесся к этой перемене с тем же сомнением, что и Джаббар.
Наступила долгая пауза, пока его смертоносное высочество взирал на меня с улыбкой кобры.
- Мы все уважаем безумие. Это ясно по тому почету, с каким мы относимся к Малику. Но поле боя не место для причуд. Если Ловиатар прислала своих монахов на подмогу охранникам крепости, то мы окажемся в ловушке, прижатыми к базальтовой скале…
- Тогда поскорее пошлем наших людей на склон, пусть не мешкают, - Высокочтимый указал своим скипетром на восток, где солнце уже полностью появилось над горизонтом. - А пока суд да дело, утро закончится. Мы ведь договорились выступить на рассвете, чтобы солнце светило в глаза врагу. Если дожидаться подхода сторонников Ловиатар, то мы упустим время.
- Значит, пойдем в атаку завтра, - сказал Джаббар.
- И снова отложим наступление при появлении очередной колонны?
Убедившись, что Темные Повелители затеяли очередной спор, я ретировался в толпу и тихонько в ней затерялся, что уже вошло у меня в привычку. Не так уж долго я отсутствовал при дворе, чтобы не разобраться, каково мое истинное положение в данной ситуации или почему калиф попросил именно меня занять его место, а не одного из своих многочисленных сыновей. Стоило мне только поддержать Гаруна, как Джаббар, не раздумывая, снес бы мне голову, а если бы я примкнул к Джаббару, то Гарун поступил бы со мной точно так же. Я сумел дожить до своих лет только потому, что никто другой не видел «Кайринишад» или хранителей книги, а также благодаря особой договоренности: я тайно пообещал каждому из Темных Повелителей помочь ему заполучить книгу раньше остальных. То, что я при этом дал клятву именем Кайрика, ничуть меня не беспокоило. Бог Раздора, Единственный и Вездесущий, остался бы доволен моей находчивостью. А правда заключалась в том, что я не считал ни одного из Темных Повелителей достойным «Кайринишада».
После нескольких лет жизни на чужбине я узнал, что Единственная Церковь раскололась на множество фракций - точно так же, как Чёрная Шпора раскололась на два войска: Черные Шлемы под командованием Гаруна и Пурпурные Уланы под командованием Джаббара. Все это было мне глубоко противно. Я видел, как эти раздоры ослабляют Церковь и верных служителей, и я опасался, что все мои страдания были напрасны, что мне никогда не удастся заплатить за доброту принцу.
И тогда меня посетило видение.
Я увидел себя на широком просторе. Передо мной простиралась огромная толпа Истинных Верующих, их было больше, чем песчинок в пустыне Калимшана. Священная книга «Кайринишад», открытая на первой странице, парила в воздухе перед моими глазами, и я зачитывал ее строки громовым голосом. Все, кто меня слышал, понимали, что я говорю от имени Кайрика, что я Единственный Истинный Проповедник, и что сама Судьба выбрала меня, Малика-эль-Сами-ин-Нассера, чтобы я собрал всех Истинных Верующих вместе под единым темным покровом!
Затем видение померкло, и я понял, что судьба моя находится в моих собственных руках. Все, что я желал, могло осуществиться: я мог стать повелителем сотен королевств, хозяином бесчисленных караванов, капитаном всех морских флотов, я мог отплатить за доброту принца тысячу раз. Для этого мне нужно было только заполучить «Кайринишад» и распространить правду священной книги по всей земле.
