Ознакомительная версия.
Посреди долины высился какой-то монумент, но с такого расстояния рассмотреть его было невозможно.
Да и тогда мы об этом не задумывались. Капитан начал спускаться, и на мгновение исчез в зарослях. Я начал осматриваться, а ко мне неожиданно подошел один из матросов, здоровенный малый, звали его Сантуш, он нагнулся и в полголоса сказал: «Слушай, сдается мне, что за нами следят». Я вопросительно посмотрел на него, и внезапно впереди раздался сдавленный крик и звук падения тяжелого предмета.
Мы бросились вперед, сминая кусты, и увидели капитана распростертого на земле, посреди драгоценных зарослей. Сантуш наклонился к нему и начал нащупывать пульс, и в этот момент я почувствовал сильный укол в шею. Потрогав рукой ужаленное место, я вытащил из кожи какую-то колючку. Рассмотреть я ее не успел, так как сознание мое затуманилось, и земля стала приближаться к моим глазам. Последнее, что я услышал, это выстрелы, звучащие, будто через вату, а потом я погрузился в кошмарный сон.
Я боролся с морскими волнами в одиночку, пытаясь заставить плыть свой корабль в нужном направлении.
Огромные волны захлестывали палубу, а корабль ворочало так, как будто некая морская сила управляла им по своему разумению. Выбиваясь из последних сил, я крутил штурвал одеревеневшими пальцами. Но это мало помогало.
И в один из моментов за бортом мелькнуло что-то. Я даже не понял, что это было, пока с громким треском сминаемого борта, на палубу не вползло огромное щупальце. От нее исходил такой нетерпимый смрад, что я стал задыхаться. Щупальце поползло ко мне, и от нахлынувшего на меня ужаса, я потерял сознание, чувствуя, как меня накрывает морская вода.
Я очнулся лежа на земле. Чьи-то руки смачивали мне лицо водой. Подняв взгляд, я увидел здоровяка Сантуша. Он смачивал меня водой, налитой в скорлупу кокоса. Рядом сидел Себастьян Фернандес, худощавый моряк, лет пятидесяти, он давно уже был в нашей компании, и побывал во многих передрягах. В данный момент мы находились в какой-то полутемной хижине, освещаемой изнутри лишь лучами света, проникающими сквозь щели в стенах. Около дальней стены лежало тело капитана.
Пытаясь понять, жив ли он или нет, я задал вопрос товарищам: «Как мы здесь оказались? Что произошло? Капитан жив?»
– Жив конечно – лениво отозвался Фернандес – видимо еще не очухался от действия яда. Нас поймали как мальчишек.
– Я заметил одного из дикарей лишь за несколько минут до нападения – сказал Сантуш. – В кустах мелькнула черная голова, а потом нас обстреляли этими колючками со снотворным. Фернандес успел пристрелить одного из них, но этого было мало. За нами следило несколько десятков этих дьяволов. Пока даже не представляю, что они собираются с нами делать.
– Капитан очнулся – крикнул наш пятый компаньон, Альваро Кошта, но его крик потонул во внезапном гуле голосов снаружи.
Через минуту раздались тяжелые шаги, и дверь хижины распахнулась. На вошедшего человека нельзя было смотреть без содрогания. И вовсе не из-за обилия зловещих татуировок. К его человеческому облику примешивалось что-то инородное, можно даже сказать неземное. Удлиненный лысый череп, который украшала странная диадема, глубоко посаженные глаза, заостренные к низу уши, мелкие острые зубы, почти черный цвет кожи, костлявое туловище с выпирающими ребрами – все это вызывало чувство глубочайшего омерзения и панического страха, от осознания того, что мы находимся в плену у таких богопротивных существ.
В руке этого человекообразного существа, ростом около двух метров, находилось копье, причем полностью сделанное из серебристого металла, сплошь покрытое замысловатой резьбой. Следом за ним вошли еще два таких же страшных дикаря, только ростом поменьше, и стали вытаскивать нас за ноги из хижины.
Когда мы оказались лежащими на земле, с непривычки щуря глаза от слепящего солнца, нас окружило с полдюжины дикарей с железными копьями. Но наше внимание было приковано к гигантской статуе, возвышавшейся перед нами. Статуя, выполненная из сероватого камня, изображала идола, по-видимому, божество этого племени, и выглядела еще более мерзко, чем эти костлявые уродливые дикари-переростки.
Огромные каменные лапы, с длинными пальцами и перепонками между ними цепко держались за постамент. Причем держались все четыре лапы. Отвратительное студенистое тело заканчивалось вверху кошмарной мордой осьминога с длинными щупальцами, за спиной у каменного монстра виднелись сложенные крылья. Трудно было понять, что послужило натурой для такой дьявольской статуи. Пока мы приходили в чувство, лежа на свежем воздухе, вокруг нас происходило движение. Множество дикарей, окруживших идола и нас, явно готовились к какому-то действу. Они толпились и нетерпеливо переминались с ноги на ногу. Наконец вождь, им оказался дикарь с диадемой, громко сказал что-то на своем непонятном языке, и церемония началась.
Толпа туземцев хором распевала жуткие заклинания, корчась в омерзительном танце вокруг идола. Их черные уродливые тела казались сделаны из черного дерева, но никак не из человеческой плоти. Потом толпа расступилась, и к нам приблизился один из дикарей, державшей в руках очередное причудливое оружие. Это была двусторонняя секира. Я уже приметил, что все оружие дикарей слишком совершенно, по сравнению с их первобытным образом жизни. Такие идеально удлиненные копья, и в особенности совершенные плавные изгибы на секире, казалось невозможным изготовить в условиях острова, тем более что на глаза мне ни разу не попалось ничего похожего на сталеплавильную печь или горн.
Особое внимание привлекала замысловатая резьба, которая густо покрывала всю блестящую поверхность, отполированного металла. По всей видимости, дикари заимствовали, либо попросту отняли у кого-то это оружие, которое стало бы украшением любой коллекции, ибо ничего подобного мне не доводилось видеть ни в Португалии, ни в Испании, ни в Англии.
Человек с секирой приблизился к нам, а выражение его лица не предвещало нам ничего хорошего. Не дойдя до нас пару метров, он остановился как вкопанный. В это время вождь, выкрикнувший какое-то слово, указал ему на упитанного Сантуша. А дикари, сторожившие нас, вскинули копья наизготовку, предупреждая наше возможное сопротивление. Мы поняли, что с нашим товарищем нам скоро придется попрощаться навсегда.
Внезапно двое туземцев подхватили обессиленного моряка и понесли к идолу. Накинув на его руки и ноги петли из лиан, они, волоча по земле, потащили моряка к идолу. Пытаясь сопротивляться, несчастный посмотрел на нас, но мы уже ничем не могли помочь ему. Нас жарило солнце, ибо валялись на самом пекле, и сознание постепенно покидало наши тела.
Ознакомительная версия.
