Развалины встретили тишиной. Страх возник непроизвольно, и с этим ничего нельзя было поделать. Здесь, в этом мрачном, всеми забытом месте могло произойти все, что угодно, здесь затаилась сама смерть. Мне мало что было известно о Художнике, но одно сомнений не вызывало – он был готов на любые злодеяния, лишь бы уничтожить Сестер. Наш старый знакомый не одну жизнь посвятил этой охоте, а в прошлом своем воплощении все же сумел убить Кэйт. Так что ничего хорошего от него ждать не приходилось.
Глаза привыкли к полумраку. Длинный коридор вел в глубь полуразвалившегося здания, по обе его стороны зияли дверные проемы, за которыми просматривались ободранные, засыпанные штукатуркой и обгорелыми деревяшками комнаты. Зизи дала мне маленький фонарик, но я пока им не пользовалась – в развалинах было довольно светло.
Напряжение росло с каждым шагом. Я спиной чувствовала пристальный взгляд Художника, вздрагивала от каждого шороха. Вряд ли этот маньяк стал бы прятать своих пленников наверху, а значит, мне предстояло найти вход в подвал, обследовать подземелье.
– Кто здесь? – Я засекла, как в одной из комнат промелькнул черный силуэт, резко обернулась.
– Помогите… – жалобно пропищал девчоночий голос. – Кто-нибудь…
Скорее всего это была очередная ловушка Художника, но я все же пошла в ту сторону, откуда доносился плач. Меня страховала Зизи, и это придавало уверенности. Барак имел форму буквы Г, голосок доносился из-за поворота. Я остановилась, прислушалась, осторожно заглянула за выступ стены.
– Яна! Яна! Я здесь!
Коридор оканчивался тупиком. Там, прижавшись к отсыревшей кладке, стояла Наташа, а у ее ног чернела большая яма. Ее можно было перепрыгнуть или обойти по неширокому выступу возле стены, но для напуганной девчонки преграда казалась непреодолимой.
– Наташ, где остальные?
– Не знаю. Когда я вошла в музей, мне дали понюхать какую-то дрянь, и все… – Она всхлипнула. – Как отсюда выбраться?!
– Прыгай!
– Я боюсь.
– Не тяни!
– Яна…
Она закрыла лицо ладонями и разревелась. Только истерики теперь и не хватало! Я подошла к краю ямы, протянула руку:
– Давай, Наташка, не бойся!
Она умолкла, вытерла нос рукавом куртки. Потом осторожно, на цыпочках двинулась вперед, робко потянулась ко мне дрожащей рукой.
– Ну же!
Холодные пальцы с силой впились в ладонь, и тут произошло невероятное – Наташка с силой рванула мою руку, и, потеряв равновесие, я почувствовала, что стремительно лечу вниз.
– Что ты де…
Я недоговорила. Последовали удар, грохот железа, стремительное падение с какой-то горки… Постепенно ситуация начала проясняться. Пролетев через подвал, я угодила в довольно узкую металлическую трубу и теперь скользила по наклонной плоскости куда-то вниз. Впрочем, и это продолжалось недолго – скольжение вновь сменилось падением, а потом последовала очень жесткая посадка на мокрый бетонный пол.
– Ты, случайно, не Яна? – раздался из темноты голос Леши.
– Она самая. – Я осторожно пошевелилась, пытаясь выяснить, целы или нет мои кости. К счастью, кости уцелели. – Все здесь?
– Так точно. За исключением Наташки. Она куда-то запропастилась.
– Наташа не с нами. Но это долгая история.
– Чего-чего, а времени у нас предостаточно, – заметил Игорь. – Выбраться из этой дыры без посторонней помощи невозможно, мы проверили.
Фонарик Зизи уцелел при падении, и его луч выхватил из мрака кусок бетонной стены, встревоженные лица ребят. Похоже, наша темница раньше служила резервуаром для воды. Из каменного мешка не было ни единой лазейки, если не считать сероватого пятна над головой – отверстия трубы, через которое мы и попали в эту западню. Добраться до него не было никакой возможности, даже если бы ребята стали друг другу на плечи. Я вспомнила о мобильнике. Кажется, он тоже уцелел во время жесткой посадки.
– Мы пробовали, – заметив мое движение, откликнулась Маринка. – Сигнал не проходит.
Ситуация казалась безнадежной – похоже, нам всем оставалось надеяться только на Зизи. Но стоило мне так подумать, как над головами раздался жуткий грохот, и что-то тяжелое плюхнулась прямо у моих ног.
– Всем привет, – Зизи легко вскочила на ноги, завертела головой, пытаясь понять, куда ее занесло. На левой скуле у нее красовался внушительных размеров синяк. – Этот псих оказался сильнее и, надо признать, умнее, чем я думала. Кстати, а куда, собственно, нас занесла суровая судьба?
Зизи старалась держаться бодро, но чем яснее для нее становился смысл произошедшего, тем мрачнее становилось ее лицо. Зинаида отлично понимала, что у нас нет шансов выбраться отсюда без посторонней помощи. А ждать ее было неоткуда.
– Спокойно, господа, – Зизи похлопала по плечу совершенно раскисшую Маринку. – Нет причин для меланхолии. Безвыходных положений не бывает. Главное – не паниковать.
– Вы будете умирать долго и мучительно. – Голос Художника искажала труба, поэтому он звучал особенно внушительно и зловеще. – Очень скоро вас начнет мучить жажда. Допускаю, что вы найдете в своей могиле немного воды, но эта находка только продлит агонию. Вас никто никогда не услышит. Вас поглотит мрак. Первое время вы еще будете надеяться на чудесное спасение, но потом надежда отступит и вас охватит отчаяние. Отсюда невозможно бежать. Знайте – вы погребены заживо. О, такого жалкого и бесславного конца не было еще ни у одной охотницы за все двадцать веков! Без ложной скромности скажу – сегодня день моего триумфа. А вас ждут мрак, отчаяние и смерть. Счастливо оставаться!
– Вляпались, – Зизи бросила в рот подушечку жвачки. – Причем вляпались капитально.
Темнота. Тишина. Холод.
Мысли превратились в огромных ядовитых змей. Они бесшумно подкрадывались ко мне, обвивали ледяными кольцами. Каждый укус такой змеи наполнял душу ядом отчаяния и тоски. Не знаю, сколько времени мы находились в этой жуткой темнице, наверное, несколько часов, не более, но каждая минута, проведенная здесь, становилась длиннее часа. Мы сидели в темноте, экономили батарейки и ждали, сами не зная чего. Сейчас еще можно было нажать кнопку фонарика, бросить луч света на знакомое лицо, но каждый знал – скоро мы лишимся и этого крошечного лучика надежды. Впереди нас ждал непроницаемый мрак. Вначале Зизи еще пыталась развлекать нас невероятными, якобы произошедшими с ней историями, но потом умолкла, не в силах противостоять всеобщему унынию.
Темнота. Тишина. Холод.
Это место и в самом деле стало для нас могилой. Возможно, никто никогда даже не узнает, где сгнили наши тела…
– Яна, это тебя Дмитрий назвал охотницей?
– Да, Костик. А как ты догадался?
