– Оставила бы себе ключи, не надо было бы трезвонить, – ответил Самсонов и, заперев дверь, пошел следом. – Все заберешь?
– Не волнуйся, больше не буду тебя беспокоить.
Самсонов прислонился спиной к откосу, наблюдая за тем, как Наталья ходит по квартире, проверяя, все ли она взяла. Ее четыре сумки стояли возле стены, уже собранные, их нужно было только отнести в машину.
– Я тебе помогу, – предложил Самсонов. – Только оденусь.
– Не трудись, я справлюсь.
– Не выдумывай.
Самсонов отправился в спальню, чтобы натянуть на себя что-нибудь.
– Зеркало из прихожей забирать будешь? – бросил он на ходу.
– Нет, оставлю, – отозвалась Наталья. – Чтобы ты смотрелся и каждый раз вспоминал, какой ты урод!
Когда минут через десять Самсонов загружал сумки в багажник такси, Наталья смотрела на него, стоя возле открытой двери машины. Губы у нее были плотно сжаты, руки – в карманах куртки.
Водитель захлопнул крышку багажника и сел на свое место, а Самсонов подошел к Наталье и остановился в полуметре от нее, не зная, что сказать. Наверное, надо было попрощаться, но как?
– Я уезжаю, – проговорила вдруг Наталья. – Мне надо сменить обстановку.
– Куда? – спросил Самсонов.
– Какая разница? За границу. Отдохну, приду в себя.
– Тебе дали отпуск?
– Взяла за свой счет.
Самсонов помолчал. Повисла пауза, которая требовала, чтобы ее заполнили.
– Почему не хочешь сказать, куда едешь? – проговорил Самсонов, не придумав ничего получше. – Что за тайны мадридского двора?
– Просто тебя это не касается, – пожала плечами Наталья.
Они стояли под дождем без зонтов, и вода лилась по лицам и плечам, но они не замечали этого. Казалось, они еще чего-то ждут друг от друга.
– Я на тебя не обижаюсь, – добавила Наталья. – Не парься. Сама виновата. Не надо было говорить тебе о своих… планах на будущее. Может быть, ты и сам созрел бы. А теперь…. – Она пожала плечами. – Теперь это будет висеть между нами. Жаль.
– Да, – ответил Самсонов. – Жаль.
– Не обо всем надо говорить, – сказала девушка дрогнувшим голосом. – Кое о чем выгоднее промолчать. – Она заставила себя вымученно улыбнуться. – Вы, мужчины, такие пугливые. – Она сделала паузу. Из-за дождя было непонятно, есть ли в ее глазах слезы. Наверное, все-таки нет. – Дать бы тебе по роже! – сказала вдруг Наталья. – Да жалко симпатичную физиономию портить. – Она вздохнула. – Ладно, счастливо. Удачи тебе.
– Тебе тоже, – ответил Самсонов. Он чувствовал себя виноватым, хотя толком не знал, в чем. Наверное, просто в том, что Наталья была расстроена – из-за него. Кажется, он обманул ее ожидания. Жаль, что осуществление наших планов зависит не только от нас самих.
Девушка кивнула и села в машину. Автомобиль медленно тронулся, Самсонов проводил его взглядом, но стоять на улице не стал – направился к подъезду. Он не знал, было ли ему грустно.
Дома он вышел на балкон. Несмотря на мокрую одежду, холодно не было: воздух оставался теплым, как в оранжерее.
Напротив горели разноцветными огнями неоновые вывески. Вокруг них клубился легкий подсвеченный туман. Рестораны, магазины, мастерские, пункты выдачи товаров, рекламные баннеры теснились, все плотнее прилегая друг к другу. С каждым годом их становилось больше. Город превращался в муравейник, предпочитающий не расползаться, а расти вверх, экономя место на дорогостоящей земле. Все это было похоже на кадры фантастического фильма. Самсонову вспомнились закаты, которые он наблюдал в детстве из окна ванной комнаты в квартире родителей. На заднем дворе тогда еще не было домов, только трамвайный парк, а за ним – железнодорожные пути сразу двух вокзалов, Балтийского и Варшавского. Благодаря этому вид открывался до самого горизонта, и там по вечерам зажигались облака всех мыслимых цветов и оттенков. Резкие контрасты соседствовали с плавными переходами, насыщенность – с призрачной бледностью. Эти картины завораживали Самсонова, заставляя подолгу стоять перед окном и воображать себя жителем мегаполиса будущего, где по улицам расхаживают роботы, машины летают по воздуху, а каждый желающий может отправиться в космическое путешествие. Теперь пейзаж за окном изменился, стал больше похож на то, что виделось Самсонову в детских мечтах, только полицейскому больше не хотелось мчаться сквозь вакуум к звездам. И он уже не сожалел, что не застанет эру колонизации далеких планет. Его интересы были сосредоточены на земле, на работе, на борьбе со злом в его самых жестоких проявлениях. Единственное, о чем он сожалел, – это о закатах.
Самсонов повернулся и вошел в комнату. Здесь было темно, но свет зажигать не хотелось. Полицейский подошел к музыкальному центру и на ощупь выбрал из длинной стойки нужный диск. Он собирал свою фонотеку много лет, тщательно обдумывая каждое приобретение, проводя долгие часы в магазинах, посещая филармонию и концерты симфонической музыки, чтобы проверить, как звучит то или иное произведение вживую. И теперь ему не нужно было видеть диски, он и так знал, где какой, потому что не раз сортировал их то по одному, то по другому принципу.
Самсонов вставил в лоток альбом Дайаны Кролл «Quiet Nights», нажал кнопку воспроизведения и отрегулировал звук, чтобы было совсем тихо. Затем разделся, оставив влажную одежду на полу, и забрался в постель. Он закрыл глаза и подумал, что было бы хорошо, если б сегодняшняя ночь прошла без кошмаров.
Молния прочертила небо параллельно земле – огромная, белая, похожая на трещину в синих тяжелых тучах, нависших над крышами домов. Дождь припустил с новой силой, изменил наклон и забарабанил по подоконнику.
Убийца недовольно поморщился, встал из-за стола и закрыл окно, щелкнув шпингалетом. Ветер раскачивал деревья, трепал листву, гнал потоки воды, создавая вокруг фонарей эффект смазанного движения. Однажды убийца видел огни святого Эльма – когда плавал на корабле. Вспомнив об этом, он обернулся и взглянул на картину, висевшую над диваном, – художник изобразил «Титаник», преодолевающий волнующееся море. Встреча с айсбергом была еще впереди, и стальной гигант несся по океану, упиваясь своим величием, уверенный в том, что сумеет покорить стихию. Гордыня – опасный грех.
Убийца вернулся за стол и снова принялся за дело – он склеивал из пластмассового набора парусник. У него уже было двадцать четыре похожих, расставленных на стеллаже. На этот раз он собирал знаменитого «Владыку морей» – корабль, построенный по приказу Карла I в 1637 году и считавшийся вершиной кораблестроения той эпохи. «Владыка морей» участвовал во многих сражениях, но погиб на приколе Чатхейм в пожаре. Поистине, гибель великих абсурдна – и история морского флота прекрасное тому свидетельство. И все же память о кораблях оставалась, а значит, они не умирали насовсем.
Убийца выпрямился на стуле и потер уставшие глаза. Пора ложиться спать. У него еще будет время доделать свои дела. Терпение – вот залог успеха.
* * *
Самсонов не успел уснуть. Он почти никогда не засыпал сразу: в голове было слишком много мыслей, и они не давали покоя. Вот и на этот раз он прокручивал в голове события дня. Вспомнился разговор с Натальей. Одна фраза почему-то засела в мозгу и не давала покоя. Самсонову чудилось, что она как-то связана с расследованием, хотя этого не могло быть: работа и Наталья были совершенно из разных сфер его жизни.
Что же это за фраза? Ах да, девушка сказала, что иногда выгоднее промолчать. Почему же Самсонов так прицепился к этой банальности? Он снова стал вспоминать, о чем шли разговоры в течение дня, и вдруг его осенило! Он резко сел на кровати, ощутив прилив энергии. Надо было действовать, причем немедленно. Самсонов взглянул на часы: почти одиннадцать. Он схватил мобильник и набрал номер Дремина. Тот ответил после трех гудков.
– Здорово! – Голос у Дремина был бодрый. Наверное, еще не ложился. – Что случилось?
– Ты забрал у Иртемьева документы?
– Конечно. Все в порядке, они у меня, завтра привезу в управу, как договаривались.
– Дай-ка мне его адрес и телефон.
– Зачем?
– Хочу с ним поболтать.
– О чем?
– Потом объясню.
– Опять темнишь? Ладно, записывай.
Чрез пару минут Самсонов уже набирал номер Иртемьева. Один гудок, второй, третий. Трубку не брали. Может, воспитатель уже заснул? Самсонов подождал еще немного, скинул вызов и позвонил снова. Тот же результат. Старший лейтенант встал с постели и начал одеваться. Он должен прояснить все сегодня, ждать до завтра выше его сил.
Самсонов выбежал из подъезда, сразу же раскрыв зонт, хоть машина и была припаркована недалеко: дождь хлестал так, что за десять секунд можно было промокнуть с ног до головы. Прыгая через лужи, полицейский добрался до «Олдсмобиля» почти без потерь: мокрые до колен джинсы и рукава куртки не в счет. Тут уж никакой зонт не спасет.
Включив музыку, Самсонов погнал по адресу, который дал ему Дремин. «Дворники» едва справлялись с потоками воды, обрушивающимися на лобовое стекло, все вокруг казалось нереальным: плотная стена дождя пронизывалась красными, желтыми и белыми огнями фар, зелеными вспышками светофоров, размазанными квадратами горящих окон домов. Самсонов продвигался сквозь эту гущу воды и света, следуя указаниям навигатора, потому что на глаз иногда трудно было разобрать, где он находится.
