Лицо Эрика было так близко, что я чувствовала его дыхание и знакомый запах его тела. Этот запах все и решил.
Вместо того чтобы оттолкнуть Эрика или, продолжив импровизацию, «умереть» в объятиях «мавра», я обвила его руками за шею, притянула к себе и решительно сократила и без того короткое расстояние между нашими губами.
Я вложила в поцелуй всю себя — мою боль и сожаление, страсть и любовь.
И Эрик откликнулся. Губы его открылись, отвечая страстью на страсть, болью на боль и любовью на любовь.
А потом зазвенел дурацкий звонок.
ГЛАВА 20
О моя Богиня. Долбанный звонок надрывался как пожарная сирена. Эрик отстранился от меня. Класс взорвался аплодисментами и громкими криками «браво!», «здорово!» и «круто!».
Думаю, я точно сползла бы на пол, если бы Эрик не держал меня за руку.
— Поклонись! — прошипел он, пытаясь восстановить дыхание. — Улыбайся!
Я сделала, как он сказал, кланяясь и натянуто улыбаясь, будто мой мир только что не разлетелся на куски.
Когда все потянулись к двери, Эрик, наконец, обрел свой противный преподавательский голос:
— Не забудьте освежить в памяти «Юлия Цезаря»! Завтра будем импровизировать на тему этой пьесы. Сегодня все славно поработали, спасибо!
Когда последний ученик покинул аудиторию, я сказала:
— Эрик, нам нужно поговорить!
Он отпустил мою руку, словно она его жгла.
— Тебе лучше поторопиться, а то опоздаешь и на следующий урок!
Эрик развернулся, вошел в костюмерную и громким «бум!» закрыл за собой дверь.
Чтобы не разреветься, я до боли закусили губу и с пылающим от унижения лицом выбежала из аудитории.
Что это было, черт побери? Одно я знала наверняка: я по-прежнему нравлюсь Эрику Найту. Так нравлюсь, что он еле сдерживается, чтобы меня не придушить. Ну и пускай! Все лучше, чем маска взрослого, и бесчувственного вампира, которой он старался прикрыться. Губы мои до сих пор горели от наших страстных поцелуев. Я подняла руку и осторожно провела пальцем по нижней губе.
Я брела по аллее, не глядя на спешивших на занятия недолеток, и не понимая, куда и зачем иду. Неизвестно, куда бы меня занесло, если бы с ветвей одного из росших вдоль дорожки деревьев не раздалось карканье ворона.
Содрогнувшись всем телом, я резко остановилась и всмотрелась в переплетение ветвей. Под моим взглядом мгла вдруг всколыхнулась и потекла, как стекает черный воск с черной свечи. На дереве таилось что-то непонятное и зловещее, и что бы это ни было, от него у меня подгибались колени, а желудок сжимался в комок.
Да что же это такое? С каких это пор я превратилась в жертву — маленькую, насмерть перепуганную девочку?
— Кто ты такой? — заорала я в ночь. — Что тебе надо?
Я выпрямилась и расправила плечи. Хватит, устала играть в эти глупые прятки! Да, я убита разрывом с Хитом, переживаю из-за Старка и не способна вылезти из заморочек с Эриком, но с этими-то страхами сумею разобраться! Вот сейчас подойду к дереву, призову ветер, прикажу ему тряхнуть из ветвей невидимую тварь, повадившуюся подглядывать за мной, и как следует надеру ему задницу! Меня уже тошнит от всех этих кошмаров, предчувствий и безумия, они просто меня…
Не успела я сделать и шага, как из темноты возник Дарий. Вот это сноровка! Для такого большого мальчика он двигался до жути быстро и бесшумно.
— Зои, прошу, отправляйся со мной!
— Что случилось?
— Афродита…
Желудок сжало так сильно, что я подумала, что сейчас меня вывернет наизнанку. — Она… она ведь не умирает?
— Нет, но сейчас ты нужна ей, причем, чем быстрее, тем лучше.
Ему не нужно было ничего мне объяснять. Напряженное лицо Дария и мрачная серьезность его голоса говорили сами за себя. Раз Афродита не умирает, значит, у нее снова видение!
— Конечно, бегу, — закивала я и засеменила по дорожке следом за воителем.
Внезапно Дарий остановился и посмотрел на меня так серьезно, что мне захотелось втянуть голову в плечи.
— Ты доверяешь мне? — строго спросил он.
Я кивнула.
— Значит, расслабься и помни — ты будешь со мной в безопасности полной.
— Ладно! — Честно говоря, я вообще не въехала, о чем он, но позволила схватить себя за руку.
— Помни — бояться не нужно, доверься мне полностью, жрица.
Я уже открыла рот, чтобы во второй раз повторить свое «ладно» (а, может, даже закатить глаза), но тут у меня словно воздух выкачали из легких, потому что Дарий на третьей космической рванул вперед, увлекая меня за собой.
В жизни не испытывала ничего более потрясающего, и уж поверьте мне на слово, это кое о чем говорит: за последние месяцы у меня потрясений хватало! Больше всего наше «перемещение» напоминало «движущуюся дорожку» в аэропорту, только сейчас его роль исполняла магическая сила Дария, да и скорость была нехилой — весь мир вокруг расплылся в одно большое пятно.
Честное слово, у девичьего общежития мы очутились через две секунды или даже быстрее!
— Очуметь! Как это у тебя получается?
Я слегка задыхалась, и как только Дарий выпустил мою руку, принялась торопливо убирать упавшие на лицо волосы. Такое впечатление, будто я только что промчалась на сверхзвуковом «Харлее»! Если такие бывают, конечно.
Много способностей есть у Сынов достойных Эреба, — загадочно произнес Дарий.
— Правда? — я хотела добавить, что еще они разговаривают стихами, как в старинном эпосе, но испугалась показаться грубиянкой.
— Ждет Афродита тебя у себя. — Воитель втащил меня вверх по ступенькам и распахнул входную дверь. — Очень просила тебя привести к ней как можно скорее.
— Ты в точности исполнил ее просьбу, — кивнула я, обернувшись к нему через плечо. — Дарий, окажи мне одну услугу, пожалуйста! Загляни к Ленобии и объясни, почему я пропускаю ее урок, ладно?
— Не беспокойся, все будет исполнено, милая крица, — кивнул Дарий и скрылся в темноте.
Мама дорогая! Слегка пошатываясь, словно обкумаренная после сверхзвуковой пробежки, я вошла в общежитие. Большая гостиная пустовала: все девчонки (кроме нас с Афродитой) были на занятиях, так что я была избавлена от кучи назойливых вопросов и комментариев.
Без помех поднявшись по лестнице, я остановилась перед комнатой Афродиты, постучалась и распахнула дверь.
Комнату освещала одна-единственная маленькая свеча. Афродита сидела на кровати, поджав колени к груди и уткнувшись лицом в ладони. Рядом с ней горой белой шерсти возвышалась Малефуся. Увидев меня, кошара подняла голову и угрожающе заурчала.
— Эй, с тобой все нормально? — спросила я.
Афродита вздрогнула всем телом, с явным усилием подняла голову и открыла глаза.
— О Богиня! Что произошло? — Я бросилась к ней и зажгла лампу от Тиффани, стоявшую на прикроватном столике. Когда Малефисент грозно зашипела, развернувшись в мою сторону, я посмотрела в ее злющие глаза и предупредила:
— Только попробуй! Возьму за хвост, выброшу из окошка, а потом вызову ливень, и он промочит тебя до костей!
— Киса, милая, не бойся. Зои, конечно, та еще паршивка, но она не сделает мне ничего плохого, — устало пробормотала Афродита.
Кошка снова зарычала, но потом нехотя свернулась в белый шар, и я смогла полностью сосредоточиться на Афродите.
Ее глаза так покраснели, что даже белки стали ярко-красными. Не розовыми и воспаленными, как у аллергика, надышавшегося цветочной пыльцой, а красными. Как будто в них лопнули сосуды, и кровь хлынула в глаза.
— Это видение было просто кошмарным! — Афродита выглядела чудовищно, ее голос дрожал, а лицо было белее мела. — Ты не достанешь мне из холодильника бутылку «Фиджи»?
Я бросилась к мини-холодильнику и достала минералку. Потом забежала в ванную, схватила одно из ее расшитых золотом полотенец (охренеть до чего она богата!), смочила его холодной водой и вернулась в комнату.
— Вот, выпей, потом закрой глаза и приложи полотенце к лицу.
— Выгляжу ужасно, да?
— Да.
Афродита сделала из бутыли несколько глубоких глотков, словно умирала от жажды, затем положила влажное полотенце на глаза и с тяжелым вздохом откинулась на груду дизайнерских подушек. Малефуся не сводила с меня злобных прищуренных глаз, но мне было не до нее.
