Ознакомительная версия.
Луны еще не взошла, и ночь за границами оранжевого светового круга, отбрасываемого костром, казалась непроглядно черной. Я, во всяком случае, не видела ничего; весь окружающий мир словно исчез, остались только звуки – кваканье лягушек, далекий крик совы, журчание воды в реке, которое днем казалось успокаивающим, а теперь напоминало потустороннее бормотание каких-то таинственных бесплотных существ.
«Предскажи мне будущее», – попросила я, от нечего делать выщипывая вокруг себя травинки.
Тетя покачала головой и с улыбкой потянулась, словно большая кошка.
«В другой раз. Сегодня неподходящий день для таких вещей».
«Ну, пожалуйста!» – стала упрашивать я, нетерпеливо дергая ее за рукав куртки, как я делала, когда была совсем маленькой. Мне очень нравилась эта куртка или, точнее, длинная рубашка из мягкой коричневой замши. Вдоль подола были вышиты яркие, причудливые цветы, плечи и лиф украшали узоры из ярких бусин и раскрашенных иголок дикобраза.
«Ладно, так и быть», – нехотя согласилась Тетя и, швырнув в костер рыбьи кости, вытерла пальцы о подол. Сунув руку в небольшой мешочек, который она носила подвешенным к поясу, она достала щепотку какого-то порошка.
«Что это?»
«Т-с-с!» – шикнула на меня Тетя и, наклонившись вперед, шепотом произнесла несколько фраз, которых я не разобрала. Наверное, это была еще одна молитва, а может, какое-то заклинание. Как бы там ни было, некоторое время ничего не происходило, потом Тетя вдруг выпрямилась и бросила порошок в костер. В костре сразу затрещало и зашипело, а вверх взлетел сноп искр необычного синего и зеленого оттенков. На мгновение мне показалось, что нависавшие над нашими головами ветви ивы тоже вспыхнули странным огнем и потянулись к нам словно живые, а со стороны реки донесся громкий всплеск. Не сразу я сообразила, что это просто села на воду утка или цапля.
Тетя пристально вглядывалась в огонь, словно пытаясь прочитать в его отблесках мою судьбу.
Внезапно она чуть заметно вздрогнула (или мне это показалось) и, отпрянув от костра, отвернулась. Я даже услышала как она коротко и резко вздохнула, как человек, который получил сильный удар под дых.
«Что там, Тетя? Что там было? – спросила я, наклоняясь к ней. – Что ты увидела?»
«Ничего», – Тетя продолжала смотреть в сторону, и я догадалась, что она лжет. Должно быть, Тетя увидела в моем будущем что-то ужасное, но не хотела заранее меня пугать.
«Ну, расскажи, что там было! – снова попросила я, хватая ее за руку и пытаясь развернуть лицом к себе. – Пожалуйста!»
Тетя отмахнулась от меня как от надоедливого насекомого.
«Нечего там рассказывать», – отрезала она.
«Нет, есть! – не сдавалась я, снова хватая ее за рукав. – Я знаю, ты что-то увидела!»
Тетя насупилась и пребольно ущипнула меня за руку. От неожиданности я вскрикнула и отдернулась.
«Как я уже сказала, сегодня неподходящий день для гадания, – проговорила она холодно. – Быть может, в следующий раз ты будешь слушать меня внимательнее».
И она снова стала смотреть в огонь, который уже успокоился: синие и зеленые языки пламени исчезли, и костер выглядел как обычно. Я отодвинулась от Тети подальше и сидела, обняв колени. Рука, которую она ущипнула, здорово ныла. Я даже подумала, что Тетя ногтями расцарапала мне кожу, но посмотреть не решилась. Лучше потерпеть, думала я. Лучше сделать вид, будто ничего не случилось, чем лишний раз раздражать Тетю.
Несколько минут прошли в неловком молчании, наконец, Тетя снова взглянула на меня.
«Я могу сказать тебе только одно, Сара Харрисон. Ты – очень необычная девочка, но ты и без меня это знаешь. У тебя внутри есть что-то такое, что делает тебя особенной, не похожей на других… – Она посмотрела на меня, и взгляд у нее был такой, что мне стало не по себе. – У тебя есть Дар, – продолжала Тетя. – Я ясно вижу его свет в твоих глазах. Ты чувствуешь волшебство и способна видеть много такого, что не видят другие… И знаешь, что я тебе скажу, Сара Харрисон?.. – Она улыбнулась и, наклонившись вперед, подбросила в костер еще несколько сухих веток, которые сразу же занялись огнем. – Если у тебя когда-нибудь будет дочь, твой Дар не просто перейдет к ней, но станет вдвое сильнее. Твоя дочь сможет перемещаться между мирами и будет такой же могущественной, как я… может быть даже еще могущественнее. Вот о чем рассказал мне огонь».
Сейчас мне очень хочется, чтобы Тетя снова оказалась рядом. У меня накопилось к ней немало вопросов, но если бы произошло чудо, и Тетя вернулась, в первую очередь я сказала бы ей, что тогда, много лет назад, она не ошиблась. Моя Герти была особенной. Она видела вещи, недоступные другим – ту же голубую собаку и Людей зимы, а это значит, что Герти действительно умела перемещаться между мирами.
Уже поздно, и я лежу в постели. Некоторое время назад в спальню заходил Лусиус, который принес мне стаканчик рома на ночь. В другой руке он держал коробку разноцветных рождественских леденцов.
«Это от Эйба Кашинга», – пояснил он. Я кивнула, и Лусиус поставил коробку на ночной столик рядом с кроватью.
Эйба я знаю – он управляет единственным в Уэст-Холле универсальным магазинам. Человек он суровый и немногословный, но он любил мою Герти. Каждый раз, когда мы приезжали в город за сахаром и мукой, Эйб незаметно совал девочке пакетик ирисок или лимонных леденцов, а на последний день рождения даже подарил ей отрез ткани на новое платье и несколько катушек с нитками.
Лусиус тем временем внимательно смотрел на меня. Ясный, спокойный взгляд, белоснежная сорочка накрахмалена, на брюках ни морщинки… Хотела бы я знать, как ему это удается – при любых обстоятельствах выглядеть таким ухоженным и аккуратным?
«Где Амелия?» – спросила я.
«Она внизу, – ответил он. – Сегодня я решил сам тебя проведать». – С этими словами Лусиус положил мне на лоб прохладную, чистую руку, потом взял двумя пальцами за запястье, проверяя пульс.
«Как ты себя чувствуешь?»
Я не ответила. Интересно, какого ответа он ожидал?
«Мартин очень за тебя волнуется, – продолжал Лусиус. – А с преподобным Эйерсом ты обошлась… совершенно непростительно».
В ответ я только прикусила губу.
«Сара… – Лусиус наклонился так низко, что его лицо оказалось прямо надо мной. – Я понимаю, у тебя большое горе… Мы все очень переживаем, и все-таки я прошу тебя немного постараться…»
«Постараться?..» – переспросила я.
«Постараться держать себя в руках. Герти уже не вернуть, а вам с Мартином нужно жить дальше».
После этого он ушел, а я одним глотком допила ром и откинулась на подушку. Одеяло, которым я была укрыта, казалось невероятно тяжелым. Еще немного, и оно бы меня просто расплющило.
Ознакомительная версия.
