Помимо гор и моря она видела еще высокие здания из стали и стекла, которых не коснулось бедствие. Еще по пути она несколько раз замечала на обочине вооруженных полицейских, устроивших импровизированные пропускные пункты по проверке машин.
Все вокруг было экзотическим и прекрасным и одновременно с тем — уродливым. В конце концов на дорожных указателях начали появляться знакомые названия: Ипанема, Копакабана, Леблон. Девушка увидела знаменитую статую Иисуса Спасителя; Христос стоял на вершине горы, раскинув руки, словно бы обнимая город. Шайлер наслаждалась видом, пока автобус с пыхтением тащился по дороге, — и тут мотор внезапно заглох.
Водитель затормозил у обочины и от души выругался. Он велел пассажирам высаживаться и забирать багаж с собой. Шайлер растерялась.
— Ну вот, опять... — посетовал какой-то долговязый австралиец.
— А что, такое часто бывает? — удивилась Шайлер.
— Постоянно, — сообщили ей.
Водитель посоветовал им погулять и возвращаться через часик, авось он к этому времени справится с ремонтом. К счастью, они были уже недалеко от главного проспекта. Вдоль прибрежной полосы тянулась широкая мощеная пешеходная дорожка с выложенными мозаичными узорами из ракушек. Дорожка эта была забита любителями бега трусцой, молодежью на роликах и просто гуляющими. Шайлер обнаружила рядом ларек с напитками и купила себе соку. От тропической жары ей начало казаться, будто она вянет.
Но когда она час спустя вернулась на назначенное место, автобус вместе с шумными австралийцами исчез. Шайлер осталась одна. К ее раздражению добавилась некоторая неуверенность, когда она заметила, что к ней направляются два местных гопника — тощие босые парни в потрепанных шортах и дырявых футболках с эмблемой «Чикаго булле». Они с любопытством оглядели девушку в черном.
— Туриста?
Шайлер знала, что ей нечего бояться, но не хотела лишаться маскировки. Парни подошли поближе. Лишь теперь она заметила, что у одного из них в руках «розочка» из разбитой бутылки.
Но в тот самый момент, когда Шайлер уже подумала, что сейчас ей придется защищаться, подкатил сверкающий черный автомобиль, на вид — пуленепробиваемый, с тонированными стеклами.
Шайлер решила, что на нее свалилась еще одна проблема. Ну и что теперь?
Одно из стекол машины опустилось. Шайлер никогда еще не была так счастлива, как теперь, увидев сидящего внутри парня.
— Мне потребовалось время, чтоб найти тебя. Извини, что упустил в аэропорту. Мой рейс задержали, — произнес Оливер, открывая заднюю дверь. Шайлер заметила на заднем сиденье двух охранников и еще одного — впереди. — Ну чего ты ждешь? Садись.
Гостиница «Копакабана-палас» была у Мими одной из любимых. Она много раз приезжала в Рио на карнавал и всегда останавливалась в одном и том же угловом номере. Мими понятия не имела, зачем Нэн Катлер понадобилось тащить весь Совет в Южную Америку, но спрашивать она не стала. А кроме того — что ж ей упускать такую возможность прогулять школу?
Джек не проявил ни малейшего желания сопровождать ее, и Мими не стала на него давить. Как только заключат узы, они будут ездить по свету вместе. Мими скучала по Джеку, но в то же время возможность побыть одной в новом городе вызывала у нее приятное волнение.
Девушка расстелила полотенце на шезлонге, что стоял на личной террасе, устроенной на крыше рядом с ее комнатой. Все члены Совета были приглашены сегодня вечером на ужин в Каса-Альмейда, виллу в горах. Династия Альмейда относилась к тем представителям Голубой крови, что перебрались в Бразилию в 1808 году, когда португальское королевское семейство и многие дворяне бежали из страны, спасаясь от завоевателя из Красной крови, Наполеона. Они перенесли местопребывание королевского двора в колонию, превратив Рио в первую европейскую столицу за пределами Европы.
Конечно, уютно устроившись здесь, они так и не вернулись обратно, а вместо этого объявили Бразилию независимой, а принца провозгласили императором. Но когда в 1889 году страна стала республикой, проживающие в Рио представители Голубой крови уступили и сосредоточили усилия на том, что им давалось лучше всего: они создавали музеи и собрания произведений искусства, строили великолепные гостиницы и поощряли возрождение культуры.
Мими восхищалась тем, как бразильская Голубая кровь позаботилась о своем городе, и мысленно сделала себе пометку, чтобы не забыть пригласить местную элиту на Весеннее празднество. Она подумала, что разным семействам стоит получше познакомиться друг с другом. Ныне столь многие из них живут слишком далеко друг от друга. Конечно, главы различных комитетов каждый год встречаются в Нью-Йорке в Совете старейшин, но во всем прочем отношения практически не поддерживаются.
Мими улеглась на полотенце ничком и развязала тесемки купальника. К ней подошел мускулистый парень, служитель, следящий за бассейном. Его темная кожа и волосы эффектно выделялись на фоне белого спортивного костюма.
— Желаете коктейль?
— Конечно.
Мими приподнялась на локте, не потрудившись прикрыться. Его равнодушный взгляд — на самом деле почти что оскорбительный — взволновал ее. Мими постоянно присматривала себе новых фамильяров, а уж тут, в Рио...
Что касается Блисс, она могла бы остаться в Рио навсегда. Целыми днями она бродила по прекрасным пляжам города в купальнике, который приобрела в магазине при гостинице, потому что тот, который она прихватила с собой, показался ей чересчур пуританским для этого города.
Они остановились в знаменитой гостинице «Фазано» на Ипанеме, и хотя Блисс нравилось загорать на крыше, ей так же нестерпимо хотелось бродить по берегу одной. Боби Энн просила ее брать с собой Джордан, и сестры развлекались, плавая в океане и наблюдая за окружающими. Бразильцы носили чрезвычайно экономные купальники и плавки, вне зависимости от возраста и габаритов. Это действовало раскрепощающе и в то же время несколько резало глаз. Американка, живущая в душе Блисс, считала, что бабулям не полагается носить бикини.
