Глава 30
Вечером того дождливого понедельника Бобби Дакота стоял у окна больничной палаты.
— Вид не очень, Френк. Если, конечно, вы не любитель автомобильных стоянок. — Он повернулся, оглядел маленькую палату. Больницы всегда наводили на него тоску, но он не собирался делиться с Френком своими истинными чувствами. — Фотография интерьера не скоро появится на страницах «Архитектурал дайджест», но тут достаточно уютно. Телевизор, журналы, трехразовое питание. Я заметил, что некоторые медсестры очень даже ничего, но, пожалуйста, от монахинь держите руки подальше, идет?
Френк еще сильнее побледнел. Темные мешки под глазами увеличились в размерах, стали совсем черными.
Одного взгляда на его лицо хватало, чтобы понять, что в больнице ему самое место. С помощью регулировочного механизма он чуть приподнял изголовье кровати.
— Вы полагаете, это необходимо?
— У вашей амнезии может быть соматическая причина, — ответила Джулия. — Вы же слышали доктора Фриборна. Они поищут церебральные абсцессы, новообразования, кисты, сгустки крови и все такое.
— Я не уверен насчет этого Фриборна. — В голосе Френка слышалась тревога.
Сэнфорд Фриборн был другом Бобби и Джулии, а также их лечащим врачом. Несколько лет назад они помогли ему вытащить брата из серьезной передряги.
— А почему? Что вас не устраивает в Сэнди?
— Я его не знаю.
— Вы никого не знаете, — напомнил Бобби. — В этом ваша проблема, помните? У вас потеря памяти.
Как только Френк стал их клиентом, они прямым ходом отвезли его к доктору Фриборну для предварительного обследования. Сэнди знал только одно: кроме своего имени, Френк ничего не может вспомнить. Они не рассказали ему о мешках с деньгами, крови, черном песке, красных камнях, странном насекомом, ни о чем другом. Сэнди не спросил, почему Френк обратился к ним, а не в полицию и почему они взялись за дело, мало похожее на те, которыми обычно занимались. Джулия и Бобби ценили в друзьях отсутствие излишнего любопытства.
Френк нервно поправил простыни.
— Вы считаете, что без отдельной палаты никак не обойтись?
Джулия кивнула.
— Вы же хотите, чтобы мы выяснили, чем вы занимаетесь ночью, куда уходите, а это означает, что вы должны находиться под постоянным контролем и защитой.
— Отдельная палата стоит дорого.
— Вы можете ее себе позволить.
— Возможно, деньги в мешках не мои.
Бобби пожал плечами.
— Тогда вам придется отработать счет, который выпишут вам в больнице. Перестелить несколько сотен кроватей, вынести несколько сотен суден, бесплатно провести с десяток нейрохирургических операций. Возможно, вы — нейрохирург. Кто знает? С этой амнезией все возможно. Вы могли быть как нейрохирургом, так и продавцом подержанных автомобилей. Стоит попробовать. Возьмите пилу, отпилите какому-нибудь парню макушку, загляните внутрь, вдруг что-то покажется знакомым.
Джулия облокотилась на ограждение кровати.
— Рядом с вами, за исключением времени, проведенного в отделении радиологии или других отделениях, где вам будут проводить назначенные врачом исследования, всегда будет находиться наш человек, наблюдать за вами. Сегодня это Хол.
Хол Яматака уже уселся на неудобный, покрытый чехлом стул для посетителей, стоящий между дверью и кроватью. С этого места он держал под контролем и дверь, и пациента, и телевизор, если у Френка возникло бы желание его включить. Хол являл собой японскую версию Клинта Карагиосиса: рост пять футов и семь или восемь дюймов, широкие плечи и грудь, лицо и фигура вытесаны из камня мастером, который умел подогнать камни и спрятать цементный раствор. На случай, если телевизор смотреть не захочется, а поднадзорный окажется никудышным собеседником, Хол захватил с собой роман Джона Д. Макдональда.
— Думаю… — Френк не отрывал глаз от залитого дождем окна, — …я просто испуган.
— Бояться нет нужды, — ответил Бобби. — Хол не такой страшный, каким кажется. Он никогда не убивал тех, кто ему нравился.
— Только однажды, — подал голос Хол.
— Однажды ты убил того, кто тебе нравился? Почему?
— Он попросил одолжить расческу.
— Полагаю, вам все ясно, Френк. — Бобби повернулся к клиенту: — Не просите его одолжить расческу, и вы будете в полной безопасности.
Однако Френку было не до шуток.
— Я постоянно думаю о том, как проснулся с кровью на руках. Может, я уже причинил кому-то вред. Я не хочу, чтобы такое повторилось.
— О, Холу вред вы не причините. Он — непробиваемый восточный человек.
— Непроницаемый, — поправил его Хол. — Я — непроницаемый восточный человек.
Джулия взяла Френка за руку.
Тот кисло улыбнулся.
— Ваш муж всегда такой, миссис Дакота?
— Зовите меня Джулия. Вы спрашиваете, всегда ли он ведет себя, как шут или ребенок. Не всегда, но, боюсь, чаще всего.
— Ты это слышал, Хол? — спросил Бобби. — Женщины и страдающие амнезией… у них нет чувства юмора.
— Мой муж уверен, что все должно быть забавным, — продолжила Джулия. — Даже автомобильные аварии, даже похороны…
— Даже уход за зубами, — добавил Бобби.
— Думаю, он стал бы шутить и насчет радиоактивных осадков в разгар атомной войны. Такой уж он человек. Это неизлечимо…
— Она пыталась, — прервал жену Бобби. — Посылала в центр детоксикации счастья. Они обещали вбить в меня немного уныния. Не вышло.
— Здесь вы в безопасности. — Джулия крепче сжала руку Френка. — Хол приглядит за вами.
Дом энтомолога находился в районе Тертл-Рок в Ирвине, в нескольких минутах езды от университета. Лампы в виде грибов освещали мокрую дорожку, которая вела к дубовым дверям.
Неся в руке одну из кожаных дорожных сумок Френка Полларда, Клинт поднялся на небольшое, под навесом, крыльцо и нажал на кнопку звонка.
Из микрофона аппарата внутренней связи, который крепился на стене чуть ниже кнопки, раздался мужской голос: «Будьте любезны, назовите свое имя».
— Доктор Дайсон Манфред? Я — Клинт Карагиосис. Из частного детективного агентства «Дакота-и-Дакота».
Полминуты спустя Манфред открыл дверь, высокий, как минимум на десять дюймов выше Клинта, и тощий. В черных брюках, белой рубашке и зеленом галстуке с ослабленным узлом. Расстегнул он и верхнюю пуговицу рубашки.
— Святой Боже, вы промокли насквозь.
— Нет, только сверху.
Манфред отступил назад, широко распахнул дверь, и Клинт вошел в выложенную плиткой прихожую.
— В такую погоду нужно брать с собой зонт или плащ, — заметил Манфред, закрывая дверь.
