Под трибунами, точно тролли под мостом, расположились Клодин с помощницами. «Ну, хоть у кого-то все идет по плану!» Может быть, лицезрение совершенства поможет успокоить ураган «Сэнди», бушующий у нее внутри.
– Привет, Дини! – сказала Ляля, сунув голову внутрь. Кудряшки ее подруги стояли дыбом, как на фотке «до визита к парикмахеру», и одета она была в клетчатую пижаму, в которой обычно ходила ночевать в гости. – У вас все в порядке?
– Перерыв пять минут! – объявила Клодин своей команде. – Лагги, остаешься со мной.
– Есть, капитан! – ответила Лагги, опрыскивая свою чешую из водяного пистолета.
Девчонки поспешно выползли наружу, потирая спины и щурясь от света.
– Пять – это пять! – строго сказала Ляля им вслед. – И ни минутой больше.
А потом спросила:
– Ну, как идут дела?
Лагги потянулась через груду материала, спутанных ниток и обрезков фетра и коснулась обтянутого кашемиром локтя Ляли.
– Ляль, тока ты обещай, что не психанешь, заметано?
«Психану? Отчего же я психану? Ты хочешь сказать, что ваши поделки выглядят как полная фигня?!!»
– Обещаю! – процедила Ляля сквозь клыки.
Клодин сунула руку себе за спину.
– Ну, ты имей в виду, я с термонаклейками никогда раньше не работала…
Уколотый занозой палец болезненно запульсировал, и в правом глазу возникло такое ощущение, словно в него вбивают осиновый кол. Ляля поспешно достала баночку с пилюлями с железом и проглотила две штуки.
– Ну, в общем… У меня утюг слегка перегрелся, и вышло вот так.
Она достала серые спортивные шорты. На заду красовались сморщенные черные буковки, которые выглядели, как… Ляля всмотрелась внимательнее.
T’ AU LE DA
Это что, вообще?!
Буквы «Т» и «Е» слегка задрались, выставив напоказ белую подложку. Ляля зажмурилась. Она сосчитала от тринадцати до одного и сделала глубокий вдох. И, хотя ей хотелось немедленно сорвать эти буквы клыками, она сумела сдержаться.
– Ну ладно. Ничего. Дальше будет лучше. Время еще есть.
Клодин вздохнула.
– Ты не волнуйся, завтра все будет идеально. Волк выход найдет!
«Ну, я надеюсь…»
Ляля взглянула на часы. От первого урока оставалось семь минут. Через семь минут у Фрэнки и Лагги физкультура, а у Бретта – лабораторная по химии.
«Ну где же эта обувь?!»
Ляля решила сбегать в офис – вдруг обувь доставили туда, хотя это и маловероятно. Она понеслась по коридору – мимо табличек «Столовая школы T’eau Dally», «Библиотека школы T’eau Dally» и «Учительская школы T’eau Dally».
– Да вы что, издеваетесь? – вскричала она.
– А чего, что-то не так, да? – спросила Лагги, догоняя ее.
Ляля только кивнула. Ей хотелось расплакаться. Или завизжать. Или убиться об стену. «И где же эта чертова обувь?!!»
– Если я все испорчу, мой папочка скажет: «Ну вот, я же тебе говорил!» – и на будущий год отправит нас всех в Рэдклиф!
Ляля прижала к груди свой айпад, жалея, что это не Дивный Граф.
Лагги вытащила из своей матерчатой сумочки бутылочку кокосового масла и принялась смазывать руки.
– Да все будет нормально! У тебя еще целый день впереди.
Ляля шагала вперед. Ей нужна была эта обувь! Ну хоть что-то должно быть как следует!
– А я тебе никогда не рассказывала, как мы гуляли на мой день рождения?
Ляля покачала головой.
– Ну, короче, мы пошли, и там должны были быть зыкинские шашлыки, ага? Тока папаня заблудился. И вот мы, значит, вдесятером бродили по бушу туда-сюда. И все, все было плохо! Мы поперли напрямик через старицу, и там везде были крокодилы. Маманя забыла сидр, жрачки тоже не было. И тут мы видим цистерну – дай, думаем, хоть поостынем. Хопа – туда, а там креветки кусучие! Даже папаня вопил, что твоя кукабарра.
Ляля остановилась и уставилась на Лагги. К чему это все?
– И тут мимо прет джуи, жирный такой, и я такая думаю: судя по его пузу, он-то уж точно знает, где тут шашлыки дают! И мы пошли за ним, и пришли в гольф-клуб, и там были пирожки с мясом и холодные бутерброды на всех!
Они миновали табличку «Туалет школы T’eau Dally». Если бы все ее будущее не зависело от исхода этого конкурса, Ляля бы, наверное, рассмеялась.
– Я чего сказать-то хочу, – продолжала Лагги. – Иной раз жизнь подкладывает тебе свинью. Но если не зевать и идти за джуи, рано или поздно все равно будут пирожки с мясом и бутерброды!
Ляля хихикнула.
– Ну, а джуи куда делся?
Лагги улыбнулась.
– О-о, это целая история! На следующий день он приперся к нам на крыльцо. Мама поселила его в комнате Джаззи, когда тот уехал в колледж. И он прожил там целых девять лет!
Ничто так не успокаивало Лялю, как история про животных со счастливым концом. (По крайней мере, она думала, что это история про животных, ведь джуи – это детеныш кенгуру, верно?) Так что в школьный офис она вошла с улыбкой.
– Ляля! Есть тут такая? – осведомился здоровенный дядька в коричневой рубашке и немнущихся шортах. На животе он держал здоровенную коробку, как раз на две пары обуви.
– Это я!
Она готова была расцеловать этого дядьку, но решила, что хватит и сердечка, нарисованного рядом с ее подписью.
Ляля содрала скотч, ухватилась за ремешок из искусственной кожи – и выдернула его наружу. На пол посыпались кусочки пенопласта.
– Может, я совсем дикая, но что это такое? – осведомилась Лагги.
– Упаковочные орешки, – объяснила Ляля. – Их в Америке используют вместо стружек, чтобы вещи в таре не разбились.
И вполголоса добавила:
– И это очень вредно для окружающей среды!
Голубые глаза Лагги расширились, светлые бровки изумленно вскинулись.
– Да нет! Я про вот это!
Она указала на сапожок, который Ляля держала в руке.
Ляля хихикнула. Долгожданный гибрид не был похож ни на что из этого, что они видели раньше. Нога вдевалась в какую-то трубу высотой по колено. Труба заканчивалась просторным мешком. Шоколадно-коричневый ремешок, на который застегивался второй такой же мешочек, обвивал его посередине, как ленточка подарочный бумажный пакетик. Серовато-коричневая, мягкая, как плюшевый мишка, эта штука была похожа скорее на раскрытую сумочку, чем на обувь. Женская версия была с резиновой подошвой и на пятисантиметровом каблучке, который внизу загибался этаким хвостиком. Мужской вариант был на плоской широкой подошве, как у скейтерских кед.
– Наверно, в этом удобно носить крем для рук! – заметила Лагги, разглядывая «сумочку».
Ляля хихикнула. Лагги была права. Зачем вам сумка, когда есть «T’eau Dally»? Да уж, эти сапожки точно революционизируют женскую моду! Но мужскую… Скорее, феминизируют. Ляля с трудом представляла себе, чтобы Клод согласился надеть что-то настолько… европейское. И не только Клод – любой спортсмен. Да любой американский парень! Но, с другой стороны, фирма «Dally» ведь не случайно сделалась спортивной маркой номер один. Если уж Дикки – несносный вундеркинд спортивного мира – поставил на чем-то свое имя, уже неважно, как оно выглядит. Футбольные трусы в клеточку, баскетбольные кроссовки высотой по колено, прозрачные бейсбольные биты – не вопрос. Непривычное снаряжение было гораздо удобнее всего, чем они пользовались раньше, и это перевешивало все остальное.
