— Нельзя ли взглянуть на эти кадры? — спросил Малдер, усаживаясь в машину и нетерпеливо посматривая на маленький экран полицейской компьютерной сети, установленный под приборной доской.
— Я так и думал, что вы захотите посмотреть, — отозвался Пенвик, щелкая клавишами. — Я только что получил их… Ага, вот они.
На экране появился лесовоз, катящий по дороге, — тот самый, что стоял теперь, зарывшись носом в кювет. Показания цифровых часов в углу дисплея подтверждали слова полицейского.
Однако Малдера интересовало нечто другое.
— Покажите пешехода, второго человека, — попросил он, хмуря брови и размышляя. Если продукт нанотехнологий действительно был столь токсичен, как он подозревал, водитель лесовоза вряд ли мог долго оставаться в живых рядом с его носителем.
Второе изображение казалось несколько смазанным, и тем не менее на нем можно было различить мужчину, который шагал по замызганной обочине, не обращая внимания на дождь. Подойдя к станции, он заглянул прямо в объектив камеры, как будто намереваясь зайти в помещение, но все же прошел мимо.
Малдеру хватило одного взгляда, чтобы узнать этого человека. В свое время он изучил материалы по лаборатории «ДайМар», фотографии персонала и снимки двух исследователей, которые, как считалось, погибли в опустошительном пожаре.
Это был Джереми Дорман, ассистент Дэвида Кеннесси. Итак, он до сих пор оставался в живых.
И если Дорман заразился чем-то в лаборатории, значит, в его организме и поныне содержится вещество, стоившее жизни по меньшей мере двум людям.
Малдер выбрался из кресла и устремил на полицейского суровый взгляд.
— Офицер Пенвик, вам надлежит оставаться здесь и охранять место происшествия. Данный объект чрезвычайно опасен. Не позволяйте никому прикасаться к трупу и даже влезать в кабину без средств биологической защиты.
— Слушаюсь, агент Малдер, — ответил Пенвик. — А где будете вы сами?
Малдер повернулся к Доминику:
— Сэр, я агент Федерального бюро расследований, и мне нужен ваш автомобиль.
— Мой пикап? — промолвил Доминик.
— Я должен немедленно разыскать напарницу. У меня есть основания полагать, что ей грозит серьезная опасность. — Прежде чем Доминик успел возразить, Малдер открыл дверцу «форда», протянул левую ладонь и попросил: — Ключи, пожалуйста.
Доминик вопросительно оглянулся через плечо на Пенвика, но тот лишь кивнул.
— Этот человек действительно федеральный агент. Я проверял его документы, — сказал он и надел шляпу, защищаясь от дождя. — Не беспокойся, Доминик. Я подброшу тебя домой.
Хозяин пикапа нахмурился с таким видом, будто возвращение домой беспокоило его меньше всего. Малдер захлопнул дверцу и завел дряхлый мотор. Услышав мерный рокот, он несколько секунд сражался с рычагом передач, вспоминая, как отжимают сцепление и как при этом действуют педалью газа.
— Осторожнее с моим грузовиком! — крикнул Доминик. — Мне вовсе не хочется тратить время на препирательства со страховыми компаниями!
Малдер нажал на газ, надеясь, что успеет вовремя догнать Скалли.
Коттедж семейства Кеннесси
Кост-Рейндж, штат Орегон.
Пятница, 13:45
Изрядно поплутав по извилистым грунтовым дорогам для лесовозов, Скалли с трудом развернулась на узком проселке и наконец обнаружила выезд, о котором говорила женщина в универмаге «Макси». Здесь не было почтового ящика, только металлический светоотражающий знак с пометками для пожарной службы и мусоровоза.
Это была заурядная частная дорога, которая продиралась сквозь густые заросли, карабкаясь в гору и исчезая в неприметной ложбине. И тем не менее эта дорога вела к тому самому месту, где могли прятаться — или томиться в плену — Патриция и Джоди Кеннесси.
Скалли ехала со всей возможной скоростью, какую удавалось развить на этих ухабах и лужах склизкой грязи. По мере того как она поднималась по склону, лес подступал к дороге вплотную.
и ветви деревьев начинали задевать и царапать боковые зеркала.
Наткнувшись на очередное серьезное препятствие — зарытую поперек дороги полусгнившую колоду, — Скалли поддала газу и взлетела на вершину холма. Автомобиль покатил вниз, царапая днищем о гравий. Впереди виднелась окруженная густым лесом лужайка, на которой возвышался одинокий коттедж. Лучшего места для укрытия и быть не могло.
Скромный непритязательный домик казался еще более уединенным и малозаметным, чем даже лагерь отшельников, у которых они с Малдером побывали накануне.
Скалли осторожно подъехала поближе и заметила у стены коттеджа заляпанный грязью автомобиль, укрытый от дождя металлическим гофрированным навесом. Это был «вольво», машина той самой марки, какую наверняка предпочел бы молодой талантливый ученый, городской житель Коренной обитатель здешних гор купил бы подержанный пикап или спортивный автомобиль.
У Скалли участился пульс. Место было в самый раз — уединенное, безлюдное и жутковатое. От ближайшего населенного пункта и зоны уверенного приема телефонного сигнала его отделяли многие мили. Здесь мог прятаться кто угодно, могло случиться что угодно.
Скалли затормозила напротив коттеджа и несколько секунд сидела— неподвижно. Ситуация была непростая. Она приехала одна, рассчитывать на помощь не приходилось. Она не знала и не могла знать, прячутся ли Патриция и Джоди по своей воле, или их удерживают в качестве заложников вооруженные люди.
Скалли выбралась из машины, и у нее тяжело застучало в висках. Она замерла на месте и, подождав, пока перед глазами перестанут мелькать цветные всполохи, перевела дух, взяла себя в руки, захлопнула дверцу и крикнула:
— Эгей!
Она приехала, не таясь, и всякий, кто мог находиться в доме, наверняка слышал звук мотора — вероятно, еще до того, как машина перевалила через вершину холма. Скалли не могла скрытничать и была вынуждена действовать прямо и откровенно.
Несколько мгновений она помедлила у машины, дожидаясь ответа и держа удостоверение в левой руке, а правую положив на рукоять пистолета. Она была готова к любому повороту событии.
Больше всего ей хотелось отыскать Джоди и сделать все возможное для того, чтобы мальчик получил необходимую медицинскую помощь.
— Эгей! Есть кто живой? — крикнула Скалли, повысив голос, чтобы ее слова были слышны во внутренних помещениях дома, и отступила от автомобиля на два шага.
Коттедж походил на дом с привидениями. Окна были неосвещены, некоторые занавешены, внутри царили тишина и неподвижность. Скалли не слышала ни шорохов, ни голосов… но входная дверь была приоткрыта.
