Мортмэйн с ужасом уставился на гостью, но так ничего и не сказал.
– Пожалуйста, не заставляйте меня этого делать, мистер Мортмэйн. – Шарлотта почувствовала, как потеют руки, и крепче сжала маячок, чтобы не выронить его, но голос ее даже не дрогнул. – Мне бы крайне не хотелось становиться причиной вашей смерти, пускай даже и косвенной.
– Господи, да скажите же вы ей уже наконец! – не вытерпел Генри. – Поверьте, эти пытки ужасны, мистер Мортмэйн. Никто не выдерживает, никто. Не губите себя, мистер Мортмэйн, умоляю!
Мортмэйн закрыл лицо руками. «А ведь он всегда хотел встретиться с настоящими сумеречными охотниками, – с тоской подумала Шарлотта, разглядывая сидящего перед собой мужчину. – Что ж, вот и сбылась мечта».
– Де Куинси, – пробормотал Мортмэйн. – Я не знаю его имя. Только фамилию – де Куинси.
«Держи себя в руках», – Шарлотта медленно выдохнула, опустив устройство.
– Де Куинси? Не может быть…
– Вы слышали о нем? – Голос Мортмэйна был исполнен печали. – Я так и знал.
– Эта глава лондонского клана вампиров. Очень могущественного клана, – неохотно пояснила Шарлотта. – Он очень влиятелен в Нижнем мире, а еще он один из союзников Анклава. Не могу представить себе, чтобы он…
– Он глава Клуба, – пояснил Мортмэйн, который выглядел смертельно усталым. – Все ему подчиняются.
– Значит, глава Клуба. И как же вы его называете?
– Магистр, – тут же ответил Мортмэйн.
– Спасибо, мистер Мортмэйн. Вы очень помогли нам. – Шарлотта незаметным движением спрятала маячок в рукаве.
Мортмэйн смотрел на нее, уже не скрывая переполнявшей его злобы.
– Де Куинси узнает, что я все рассказал вам. Он убьет меня.
– Анклав позаботится о том, чтобы этого не случилось. Да и мы постараемся сохранить наш визит в тайне. Мы сами не заинтересованы в том, чтобы де Куинси узнал о нашей встрече.
– Вы даете слово? – тихо спросил Мортмэйн. – Ведь я всего лишь… глупый мирянин, так почему бы вам и не обмануть меня?
– Я надеюсь на ваше благоразумие, мистер Мортмэйн. Вы, кажется, начали осознавать собственное безумие. Анклав присмотрит за вами, это и в наших интересах: мы хотим быть уверены, что отныне вы будете держаться от «Клуба Преисподняя» и других подобных ему организаций как можно дальше. Поверьте, так надо для вашего же блага. Я также надеюсь, что вы расцените нашу встречу как последнее предупреждение.
Мортмэйн кивнул. Шарлотта направилась к выходу, Генри последовал за ней. Она уже открыла дверь и стояла на пороге, когда Мортмэйн снова заговорил:
– Это были только винтики, – промямлил он. – Только механизмы. Совершенно безопасные.
К удивлению Шарлотты, ему ответил Генри, причем даже не обернувшись:
– Неодушевленные предметы действительно безопасны, мистер Мортмэйн. Но можно ли сказать то же о людях, которые используют их?
Мортмэйн ничего на это не ответил, и сумеречные охотники покинули его кабинет. Через несколько мгновений они уже стояли на площади. После спертого воздуха кабинета с плотно закрытыми окнами воздух лондонской улицы, как это ни было бы смешно, показался им свежим. «И пусть он пропитан угольным дымом и пылью, – подумала Шарлотта, – но в нем, по крайней мере, нет кислого запаха страха, который пропитал весь кабинет Мортмэйна».
Вытащив маячок из рукава, Шарлотта вернула его мужу.
– И что же это за штуковина, Генри? – спросила она, когда мистер Бранвелл с серьезным выражением лица забрал прибор.
– Я пока что еще только работаю над этим механизмом… – Генри с нежностью посмотрел на прибор. – Это устройство чувствует энергию демонов. Я собирался назвать это датчиком. Пока он не работает, но я непременно доделаю его!
– Уверена, это будет здорово.
Генри очень редко рассказывал жене о своих изобретениях и еще реже показывал их.
– Ты гениальна, Шарлотта. Мне бы никогда не удалось придумать такую душераздирающую историю про пытки и Анклав и так хорошо держаться все это время! Но откуда ты узнала, что я захватил с собой механизм, который ты сможешь использовать в своих целях?
– Спасибо, дорогой, – только и ответила ему Шарлотта. – Как ты себя чувствуешь?
Генри выглядел немного испуганным.
– Знаешь, иногда ты бываешь просто ужасна, впрочем, как правило, ты великолепна, моя дорогая.
– Спасибо, Генри.
* * *
В Академию они возвращались в полном молчании. Джессамина смотрела в окно кеба, словно за всю свою жизнь не видела ничего интереснее разношерстной гомонящей толпы, и решительно отказывалась разговаривать. Она положила пестрый зонтик на колени, совершенно не заботясь о том, что кровь на его спицах может испачкать ее наряд. Когда они добрались до кладбища, она позволила Томасу помочь ей вылезти из экипажа, а потом сама протянула руку, чтобы помочь выйти Тесс.
Удивленная подобной вежливостью, Тесс могла только молча поражаться происходящему. Пальцы Джессамины были ледяными.
– Пойдем! – Джессамина нетерпеливо схватила ее за руку и потянула к дверям Академии, даже не взглянув на оставшегося за спиной Томаса.
Тесс позволила спутнице провести ее вверх по лестнице, а потом и по длинному коридору, точно такому же, какой вел к спальне Тесс. Джессамина остановилась возле одной из дверей, толкнула вперед Тесс, вошла следом и закрыла за собой дверь.
– Я хочу показать тебе кое-что, – объявила она.
Тесс огляделась. Это была одна из больших спален, которых в здании Академии было бесчисленное множество. Однако Тесс сразу же поняла, что здесь живет именно Джессамина. Стены комнаты до половины были обиты деревянными панелями, а выше оклеены розовыми шелковыми обоями. Расшитое цветами покрывало на кровати гармонировало по цвету с обоями. Затем взгляд Тесс упал на белый туалетный столик, на котором лежала кружевная и по виду очень дорогая салфетка. На ней уже разместились подставка для колец, флакон туалетной воды, многочисленные, отделанные серебром расчески и зеркало с резной ручкой.
– У вас прекрасная комната, – вежливо сказала Тесс, желая не столько выразить свое мнение, сколько успокоить Джессамину, находящуюся на грани истерики.
– Она слишком маленькая, – решительно заявила Джессамина, и на лице ее появилась недовольная гримаса. – Подойди сюда…
С этими словами она швырнула окровавленный зонтик на кровать, а затем пересекла комнату и встала у окна. Тесс последовала за ней в некотором замешательстве. В углу на высоком столе стоял большой кукольный домик. Как же он был прекрасен! В детстве у Тесс конечно же был домик для кукол: маленький, на две комнатки, сделанный из не очень хорошего картона. А этот домик… Он был совершенен. Прекрасная модель настоящего лондонского дома. Джессамина легко дотронулась до стены, и фасад его медленно разделился на две половинки и распахнулся.
