Откинувшись на подушки, Синсемилла-Клеопатра говорила с улыбчивой настойчивостью, которую, Лайлани это знала, следовало воспринимать как приказ.
– Подойди, сердитая девочка, подойди, подойди! Взгляни на эту маленькую красотку и возмечтай о том, чтобы тебя сотворили так же хорошо, как ее.
Круглая коробка, похожая на шляпную, стояла на кровати. Красная крышка лежала рядом.
Во второй половине дня Синсемилла ходила по магазинам. Для нее Престон не скупился, давал деньги и на наркотики, и на безделушки. Может, она действительно купила шляпку, потому что, пребывая в более-менее спокойном состоянии, обожала головные уборы: береты и котелки, панамы и тюрбаны, колпаки и «кибитки».
– Не медли, дитя! – командовала королева. – Подойди немедленно и услади свой взор видом этого сокровища из Эдема.
Очевидно, аудиенция не могла завершиться, пока новая шляпка, или что-то там еще, не получила полагающихся ей восторгов.
С мысленным вздохом, который она не решилась озвучить, Лайлани приближалась к кровати.
Подходя, она обратила внимание на два ряда перфораций по периметру коробки. Поначалу решила, что это декоративный элемент, и не смогла догадаться о предназначении перфораций, пока не увидела, кого в этой коробке принесла в дом Синсемилла.
Сокровище из Эдема свернулось кольцами на покрывале, между коробкой и Синсемиллой. Изумрудно-зеленое, с оттенком янтарного, с хромово-желтой филигранью. Гибкое тело, плоская головка, поблескивающие черные глазки, появляющийся и исчезающий раздвоенный кончик языка, созданного для лжи.
Змея подняла голову, чтобы взглянуть, кто еще хочет ею полюбоваться, а потом, без предупреждения, атаковала Лайлани со скоростью электрической искры, проскакивающей между двумя разнозаряженными полюсами.
В «Уиндчейзере», который держит курс на юго-запад, в Неваду, Кертис и Желтый Бок сидят на кровати, в темноте, едят сосиски. Установившаяся между ними связь настолько усилилась, что, несмотря на темноту, собака ни разу не приняла пальцы мальчика за очередной кусок угощения.
Эта собака не станет ему братом, как поначалу думал Кертис. Вместо этого она станет ему сестрой, что тоже его устраивало.
Он ограничивает ее в сосисках, понимая, что ее вырвет, если она переест.
Поскольку ему переедание не грозит, он сам принимается за сосиски, как только чувствует, что следующий кусок станет для Желтого Бока лишним. Сосиски холодные, но божественно вкусные. Он съел бы еще, если бы пакет не опустел. Требуется немало энергии, чтобы быть Кертисом Хэммондом.
Он только может представить себе, сколько энергии требуется, чтобы быть Донеллой, официанткой с поражающими воображение габаритами и таким же большим сердцем.
Вспомнив о Донелле, он начинает волноваться. Как там она? Сумела ли укрыться от града пуль? С другой стороны, пусть она и легкая цель, убить ее наверняка гораздо труднее, чем простых смертных.
Ему очень хочется вернуться и вывести ее в безопасное место. Совершенно нелепая романтичная и где-то иррациональная идея. Он всего лишь мальчик с относительно небольшим жизненным опытом, а она – выдающаяся личность, взрослая и мудрая женщина. Тем не менее ему хочется, чтобы она оценила его храбрость.
Лопасти вертолета вновь рубят ночь. Кертис застывает, боится, что вертолет сейчас расстреляет дом на колесах, боится услышать ботинки суотовцев, грохочущие по крыше дома на колесах, усиленный мегафоном голос, требующий остановиться и сдаться. Стрекотание достигает максимума… а потом начинает стихать и исчезает.
Судя по звуку, вертолет направился на юго-запад, вдоль автострады. Хорошего в этом мало.
Покончив с сосисками, Кертис пьет апельсиновый сок прямо из контейнера… и понимает, что Желтому Боку тоже хочется пить.
Помня о том, чем закончилась в «Эксплорере» попытка напоить собаку водой из бутылки, он решает найти миску или любую другую посудину.
Дом на колесах мчится на предельно разрешенной скорости или чуть быстрее, из чего Кертис делает вывод, что владельцы «Уиндчейзера», мужчина и женщина, все еще в кабине, обсуждают случившееся в ресторане и вокруг него. Раз они сидят в другом конце автомобиля, спиной к спальне, значит, не смогут увидеть свет, если он появится в зазорах между дверью и дверным косяком.
Кертис слезает с кровати. Ощупывая стену у дверного косяка, находит выключатель.
Яркий свет поначалу режет глаза, привыкшие к темноте.
Глаза собаки приспосабливаются к изменившемуся освещению значительно быстрее. Только что она лежала на кровати, а теперь стоит, с любопытством наблюдая за Кертисом, хвост мотается из стороны в сторону, в ожидании новых приключений или положенной доли сока.
Спальня слишком мала, чтобы в ней нашлось место для декоративных вазочек или других безделушек, которые могли бы заменить собой миску.
Копаясь в нескольких ящиках компактного комода, Кертис чувствует себя извращенцем. Он не знает в точности, чем занимаются извращенцы, но чувствует, что копание в нижнем белье других людей – явный признак того, что ты извращенец, а в комоде, кроме нижнего белья, практически ничего и нет.
Покраснев от смущения, не в силах встретиться взглядом с Желтым Боком, мальчик отворачивается от комода и открывает верхний ящик ближайшей тумбочки. Среди прочего видит там пару белых пластмассовых баночек, каждая четыре дюйма в диаметре и три высотой. Пусть и маленькие, любая из них может служить миской для собаки, разве что наполнять ее придется несколько раз.
На крышке одной из баночек наклеена лента с надписью: «ЗАПАСНАЯ». Кертис делает из этого вывод, что баночка с надписью на крышке не столь нужна владельцам дома на колесах, как вторая, и, чтобы доставить им минимум неудобств, решает использовать вместо миски именно ее.
Крышка на резьбе. Отвернув ее и подняв, он, к своему ужасу, обнаруживает в банке человеческие челюсти с зубами. Зубы таращатся на него из розовых десен. Крови, правда, нет.
Ахнув, он бросает баночку туда, откуда взял, и отступает от тумбочки. Его удивляет, что он не слышит, как сердито клацают зубы, выбираясь наружу.
Он видел фильмы о серийных убийцах. Эти монстры в образе человеческом в память о совершенных ими убийствах коллекционируют сувениры. Некоторые держат отрезанные головы в холодильнике, другие хранят глаза жертв в склянках с формальдегидом. Третьи шьют одежду из кожи убитых, четвертые сооружают мобайлы[40] из их костей.
Ни в одном из фильмов и ни в одной книге речь не шла о маньяках, собирающих челюсти вместе с зубами и деснами. Однако Кертис, пусть он еще и мальчик, достаточно наслышан о черной стороне человеческой натуры, чтобы понять, что он увидел в баночке.
