Розана села за туалетный столик и посмотрела в треснувшее, но чистое зеркало, стараясь представить себе лицо девушки таким, каким оно было до убийства. Ей хотелось забыть об алом месиве, которое она видела на складе «Любимца Мананна», о бесформенной груде останков, из которых кровь вытекла в воду, и сероватых костях, просвечивавших сквозь плоть. Эльзассер осматривал комнату, видимо наугад пытаясь отыскать какие-нибудь предметы, подобные тем, что он видел у других жертв.
- У Хельги были такие туфли, - сообщил он, перебирая коробки в платяном шкафу, затем наткнулся на что-то интересное и добавил: - Большинство из них употребляли это.
Розана оглянулась. Стражник нашел мешочек с «ведьминым корнем». Молодой человек поскреб подсохший корешок ногтем и лизнул выступивший сок.
- Это змеиная отрава, - сказал он. - Урожай прошлого года. А может, и более давний.
Розана снова повернулась к зеркалу. Трещина рассекала ее лицо надвое.
Провидица прикоснулась к расческе, и в ее уме возник образ длинных, густых волос, потрескивавших, когда их расчесывали. По изуродованным останкам она не могла судить, как выглядела девушка при жизни.
- Здесь жили два человека, - заметил Эльзассер, держа в одной руке передник служанки, а во второй - мужскую куртку. - Видите, я тоже умею угадывать. Это называется дедукцией.
Очевидно, юноша был доволен собой. Это немного обеспокоило Розану. Она не совсем понимала, почему Эльзассер столь упорно преследует Тварь. Отчасти одержимость Хельмута объяснялась его любовью к загадкам. Перед ее внутренним взором всплыла картинка: пальцы юноши ловко развязывают запутанные узлы. Руки молодого человека всегда были в движении. Его увлекал сам процесс поиска убийцы. Эльзассер напоминал юного охотника, который испытывает возбуждение от погони за зверем, однако сам он еще ни разу не проливал кровь, ни разу не видел убийства. Впрочем, имелись и другие причины, которых провидица не могла точно определить.
Гораздо проще делать то, что тебе говорят. Хорошо, когда нет никаких скрытых мотивов, нуждающихся в анализе. Розана оказалась здесь по приказу ликтора. Однако, увидев обезображенное тело Труди, она почувствовала, что хочет остановить чудовище.
Эльзассер бросил передник на кровать и внимательно осмотрел куртку. Качество изделия говорило само за себя. Судя по всему, ухажер Труди был богатым человеком или ловким воришкой, имеющим доступ в лавку портного.
- Лига Карла-Франца,- провозгласил стражник.- Посмотрите.
Он бросил куртку провидице. На лацкане была изображена императорская печать, вышитая золотом.
- У всех членов Лиги есть такая штука. Я должен был сразу узнать ее.
Розане показалось, что она держит разъяренное животное. Куртка вырывалась из ее рук, урчала, шипела, рычала. Выпущенные когти, оскаленная пасть. Снег под ногами и кровавый след, который звал ее. Желто-красные глаза сверкнули, и Розана поняла, что это свой горящий взгляд она видит в зеркале.
- Любовник Труди был первокурсником, не прошедшим полного посвящения,- продолжил Эльзассер.- После первых экзаменов он сможет добавить несколько галунов.
Провидица выронила куртку.
- В чем дело?
Розана дрожала.
- Вольф, - выдавила она.
Эльзассер сокрушенно покачал головой.
- Простите, я не должен был бросать вам эту вещь. Я все время забываю о вашем даре.
- Ничего страшного. Все равно это произошло бы. Это ощущение наполняет всю комнату. Оно сильное, как запах мускуса.
- Вам нужно сделать так, как обычно делают ведьмы…
Розана ненавидела это слово, но в устах доброжелательного юноши оно звучало необидно.
- …покрыть свою одежду знаками и символами, взмахнуть руками и пробормотать какое-нибудь несвязное заклинание.
Гусиная кожа на ее руках прошла. Эльзассер погладил провидицу по голове, словно не она была на шесть лет старше него, а ему было пятьдесят. В отличие от Микаэля Хассельштейна, он совершенно ее не боялся, и Розана осознала, что ее знакомые очень редко прикасались к ней так, как обычные люди прикасаются друг к другу. Она даже не смогла прочесть мысли молодого стражника, уловив только общее желание утешить ее после неприятного контакта.
- Я не ведьма и не волшебница. Мой дар врожденный, а не приобретенный в результат долгих занятий. Точно так же люди от природы наделены огромной силой или хорошим голосом.
Хельмут снова стал серьезным.
- Это тот самый Вольф? - спросил он.
- Думаю, да. Иногда имена трудно угадывать. В парте есть что-то странное. Он вроде бы студент, но, мне кажется, он старше. В его жизни был период, который он почти забыл, но подсознательно воспоминания преследуют его. Он не мутант, но пережил некое… некое превращение…
Эльзассер внимательно слушал.
Рунце, хозяин трактира, сказал, что у Труди есть парень, который иногда ночует в ее комнате. Трактирщик мог добавить только, что ухажер Труди учится в университете и у него водятся деньжата. Однако Рунце описал молодого человека как «волосатого дьявола», хотя после долгих расспросов признал, что бороды тот не носит.
В дверь постучали.
- Войдите.
Девушка в переднике вошла в комнату и сделала реверанс, Розана почувствовала волну страха, исходящую от служанки. Она недавно плакала.
- Меня зовут Марта, - представилась девушка. - Господин Рунце сказал, что вы хотели меня видеть.
- Ты была подругой Труди? - спросил Эльзассер.
- Мы работали в разные смены,- ответила служанка. - Труди была доброй. Она подменяла меня, когда я болела. Я часто болею.
Розана заметила, что Марта хромает и у нее нездоровый цвет кожи.
- Ты знала ее любовника? - поинтересовалась она.
Лицо Марты исказилось, и Розане пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отшатнуться. Внутренний страх служанки вырвался наружу.
- Он… - В голосе девушки сквозило отвращение. - Он был плохим человеком. Настоящее животное. То он был сладким, как сахар, а в следующее мгновение превращался в дикого зверя. Я не понимаю, почему Труди держалась за него. Я бы никогда не позволила мужчине так обращаться со мной. Мы моемся вместе каждую неделю, и у Труди постоянно появлялись новые синяки и царапины, которые оставлял ее парень.
Розана вспомнила горящие желто-красные глаза.
- Ты знаешь, как его звали?
Теперь Марта скорее злилась, чем была испугана.
- Это он сделал? Я всегда знала, что он мерзавец.
- Как его звали?
- Милосердная Шаллия! Неужели он… Неужели он и есть Тварь? - Марта была на грани обморока.
Эльзассер взял девушку за плечи и встряхнул.
