– Да не припомню даже, – хмыкнула она.
– Так может кто из новеньких?
– Не, Марья, – протянула Грицацуиха, – у нас точно таких нет. У нас молодая только Ленка, да только какая же она тебе нерусская? Колхозная рязанская рожа у нее, а еще красавицей себя считает…
– И все? – перебила я ведьму. Ленку я видела, и знала, что это уж точно не она.
– Ну может еще Зинка – разведенка из Голышманово, ей всего тридцать шесть, – раздумчиво сказала ведьма.
– И эту я знаю, не то, – снова влезла я. Да уж, толстая Зинаида и супермодель в моей Каморке походи друг на друга как свинка на лебедя.
– Ну тогда не знаю. У своих, беленьких, погляди.
– У беленьких я и так всех знаю, – задумчиво сказала я. – В принципе, теть Клав, я и черненьких знаю, да только вдруг к вам новые люди пришли?
– Да не было никого, – нетерпеливо ответила Грицацуиха. – Ладно, Марья, вон ужо клиент к калитке идет. Встретимся, ага?
– Ага, – вздохнула я.
Итак, ведьма—то чужая! Ненашенская! И откуда же это чудо на мою голову свалилось, а?
«Думаю, пора звонить Витьке, – твердо молвил голос. – Пусть с ней милиция разбирается. Снимут отпечатки, то-се…».
«Индюк тоже думал, да в суп попал, – сварливо отозвалась я. – Во-первых, я ее в плену держу, а это уголовно наказуемо. А во—вторых, не думаю, что Витенька забыл про предсмертную записку и то, что я якобы его геем выставила».
Зазвонил сотовый и я с удовлетворением увидела номер Самого Любимого Парня.
– Да, солнышко, – пропела я.
– Что это с тобой? – подозрительно спросил он.
– Настроение чудесное, – я почти не покривила душой. Было отличное – пока я не услышала его голос.
– Послушай, мы в последнее время оба перенервничали, – задушевно сказал он. – Давай встретимся, поговорим…
– Подарочек получил? – в лоб спросила я.
– Да, – сухо сказал он, так же меняя тон.
– И сразу решил встретиться и поговорить? – насмешливо спросила я.
Он помолчал, после чего осторожно спросил:
– Это был какой-то ритуал? Волосы, туз пик…
– Всего лишь намек, – широко улыбнулась я.
– На что?
– На будущее, – интимно шепнула я в трубку. – Завтра снова жди посылочку, любимый!
– Это какая-то игра?
– Несомненно.
– А в чем ее смысл?
– В конце игры в коробочке будет лежать самое ценное для меня.
– Что именно?!!
«Твое сердце, идиот!», – вздохнул внутренний голос.
– Не нервничай так, любимый, – мурлыкнула я. – Придет время – все узнаешь. А пока удовольствуйся тем, что я буду дарить тебе то, что ценно для тебя. Созво…
– Подожди! – вскричал он.
– Созвонимся! – непреклонно сказала я и нажала на кнопку отбоя.
«И чем теперь займемся?», – спросил голос.
«Виртуалом, ессно!» – удивилась я странному вопросу. Оторванная на такое долгое время от компьютера, я уже начала чувствовать непонятный дискомфорт в душе.
Deep…
Клавиатура приветственно мигнула огоньками, забегали по ней пальцы, набирая адреса в поисковых строках, и в душе у меня установился мир…
«Глубина – глубина, я твоя …», – шепнул голос внутри меня, а в дверь позвонили.
Я вывела на монитор изображение с дверной видеокамеры – упс! – там стоял мой Самый Любимый Парень. С букетом роз и озабоченностью на прекрасном челе.
«Дэнни – Дэн, а я не твоя…»
И окно с лицом Любимого Парня перекрыл мой онлайн-дневник, я улыбнулась и написала:
«Аффирмация на сегодня, други мои:
«Моя жизнь с каждым днем становится все лучше и лучше»
Повторяйте это. Думайте это. И да будет вам счастье…»
* * *
На следующее утро я проснулась весьма в чудесном настроении. Что важно – это была первая ночь, когда мне не снилось, что я умерла. Мне вообще ничего не снилось сегодня. И слава богу!
Бакс по привычке храпел, улегшись у меня на голове, птички весело щебетали за распахнутым окном, в общем – жизнь была определенно прекрасна! Я почистила зубы, заглянула к Лоре в спальню, та спала как младенец. Вообще, картина еще та – здоровенная волчица на белоснежных льняных простынях с кружевами, из-под одеяла торчат только нос да хвост.
Сюр какой-то.
– Святоша? – позвала я ее.
Из-под одеяла немедленно высунулось серое ухо.
– Завтракать будешь?
– Гав! – ответила она, с хрустом потянулась и выползла из кровати.
– Только я еще не приготовила ничего, уж извини, – покаялась я. – Но полна идей!
И я помахала у нее перед носом распечаткой с кулинарного сайта.
– Гав? – скуксилась Лора.
– Да не, минут пятнадцать, не расстраивайся, – успокоила я ее и мы пошли на кухню. Дэн смеялся, что я не умею готовить? Сейчас мы это исправим!
Нацепив кружевной фартук, я принялась водить наманикюренным пальчиком по бумаге.
Лора же уселась на стул и следила за мной, свесив язык из пасти.
– В общем, Лора, я решила стать идеальной девушкой, – вещала я, доставая продукты согласно списку. – Лицо перекрою в клинике, стану красавицей, грудь уменьшу, вот только готовить надо научиться. Руки от поварихи мне не пришьют в клинике, верно?
Лора одобрительно гавкнула.
– Вот и я про то, – вздохнула я и развела кипятком сухое картофельное пюре. – Готовить, Лора, мне придется самой учиться, как это не прискорбно! Так что вот, нашла про-остенький рецепт, должно все получиться.
– Гав-гав, – благословила меня собеседница.
А я намазала картофельным пюре вафельные пласты, налила в широкую кастрюльку немножко молока и по очереди опустила туда коржи.
– Это чтобы вафли размокли чуток, – важно объяснила я Лоре. – Потому что их потом надо будет трубочкой заворачивать. А вообще, знаешь, если я стану вдруг красавицей, да еще и готовить научусь – никакой Дэн никогда от меня не сбежит! Верно, Лора?
Лора скучающе отвернулась и принялась рассматривать птичек за окном.
– Не, я заметила, что он тебе сразу же не понравится, – хмыкнула я и достала мисочку. В нее я разбила яйцо, капнула столовую ложку воды, посолила и включила миксер. – А вообще, у меня крайне дьявольский план отмщения! Лора, ты меня слышишь?
– Уу, – провыла она, заглушая жужжание миксера.
– Какая ты отличная собеседница, когда в волчьей шкуре! – восхитилась я. – В общем, вот стану я красавицей, умницей, и отменной кулинаркой, да и приворожу этого гада на семи соборах! Чтобы навек!!! Чтоб жить без меня ни минуточки не мог!!! – я аж глаза прикрыла от чудесных мечтаний.
Лора хмыкнула.
А я взяла вафельно-картофельный пласт, положила на край сосиску, завернула в рулетик и сообщила:
– И пусть он тогда настрадается. Ибо я его больше – не люблю! Вот так – то!
Рулетик я ожесточенно покромсала ножом на три части, обмакнула каждую во взбитое яйцо, потом в панировочные сухари и кинула на шкворчащую сковородку.
