— Вот именно! — добавил Джек и вытащил из кармана боцманский свисток.
Дунув в него, он издал долгий и пронзительно громкий звук, от которого Джорджу захотелось закрыть руками уши. Эта непривычная трель будто иглой проколола его напуганный мозг.
— Могу ли я спросить вас, сэр, — сказал Маршдел. — Вы родственник мистера Голланда?
— Я его дядя, черт бы побрал этого сопляка. Тут один тип рассказал мне, что наш молодой бездельник собрался жениться то ли на русалке, то ли на вампирше, поэтому я, ради памяти его несчастной матери, решил прекратить это дело, хотя мне и своих забот хватает.
— Входите, сэр, — предложил ему Джордж. — Я проведу вас к мистеру Голланду. А это ваш слуга?
— О, нет. Это Джек Прингл — мой бывший боцман, а теперь ни то, ни се. Он может быть кем угодно, но только не слугой.
— Ни то, ни се? — возмутился Джек. — Тогда плывите своим курсом, капитан, хотя вы еще не рассчитались с командой.
— Придержи язык, наглец.
— А-а! Я забыл, что вам не нравятся слова о расчете, потому что подобные напоминания огорчают вас…
— Если ты сейчас не остановишься, брехливый пес, то я повешу тебя на нок-рее!
— Ладно. Уже молчу.
К тому времени они прошли до середины парковой аллеи и были замечены Чарльзом и Генри. Оба юноши спустились на крыльцо, решив посмотреть, что происходит у ворот, и как только Голланд увидел адмирала, его лицо изменило цвет.
— Провалиться мне на месте, — вскричал он, — но это мой дядя!
— Ваш дядя? — с удивлением переспросил его Генри.
— Да. Он добрейший человек, но полон всяких предрассудков и судит о жизни, как дитя.
Оставив Генри на крыльце, Чарльз бросился навстречу адмиралу, обнял его и тоном искренней привязанности спросил:
— Ах, милый дядя, как же вы нашли меня?
— Чарли, мой мальчик, — ответил старик, — благослови тебя Господь. Я поражен твоей дерзостью, но рад тебя видеть, молодой плутишка. Что это ты придумал, безобразник? Жениться решил? Без спроса? Гореть тебе в аду, бездельник! Ах, ты, мой милый смышленый мальчуган!
Все эти слова сопровождались пожатием и потряхиванием руки, которые, не будь у Чарльза крепкого телосложения, могли бы травмировать его плечевой сустав. Он перенес эти ласки с улыбкой, хотя в какой-то миг сильнейшее объятие лишило его дыхания и помешало говорить. Тем не менее юноша быстро восстановился, и когда ему удалось вставить слово, он деликатно произнес:
— Вы удивили меня своим приездом, дядя.
— А я-то как удивился, черт возьми!
— Я все могу объяснить. Но сначала позвольте мне представить вам моих друзей.
Чарльз повернулся к остальным мужчинам и начал знакомить их с адмиралом:
— Это Генри Баннерворт. А это Джордж — его брат. Они мои лучшие друзья. А это их друг — мистер Маршдел.
— Ах, вот как!
— Джентльмены, позвольте представить вам адмирала Белла — моего доброго, благородного и немного эксцентричного дядю.
— Нет, ну какая дерзость!
— Я не знаю, что привело его сюда, — продолжал Чарльз. — Но он бравый офицер и истинный джентльмен.
— А это вам не чепуха! — добавил адмирал.
— В свою очередь я хочу познакомить вас с Джеком Принглом, — прервал его боцман, раздосадованный тем, что о нем не сказали ни слова. — Перед вами моряк, прошедший все шторма, ненавистник Франции и участник морских сражений, где от ядер и пуль темнело в воздухе.
— И это истинная правда, — заметил адмирал.
— Прошу вас, господа, входите в дом, — с улыбкой предложил им Генри. - Друзья и родственники Чарльза найдут здесь радушный прием. Но заранее предупреждаю, что в настоящий момент у нас нет слуг. Все разбежались из-за тех неприятностей, о которых вам расскажет мистер Голланд. Я даю ему на это свое разрешение.
— Вот и отлично. Вы мне нравитесь, так что я не против погостить у вас. Ты слышал, Джек? Пошли.
После первых минут суеты и обустройства, Чарльз приступил к расспросам адмирала:
— Дядя, откуда вы узнали, что я здесь?
— Какой-то тип прислал мне депешу.
— Письмо?
— Ну да. В нем говорилось о том, что ты собираешься жениться на какой-то странной леди, которая может опозорить все наше семейство.
— То есть там упоминалось о вампире?
— Да, говорилось и о нем.
— Потише, дядя. Тише!
— Что такое?
— Не вспоминайте о вампире при моих друзьях. В течение ближайшего часа я постараюсь объяснить вам ситуацию, и тогда, опираясь на свою доброту и великодушие, вы сами сможете судить о тех событиях, с которыми связаны моя честь и мое дальнейшее счастье.
— Ну что ты мелешь ерунду? — ответил адмирал.
— В чем дело, дядя?
— Я знаю, ты хочешь убедить меня, что все в порядке. И если мои суждения и великодушие не понравятся тебе, то я окажусь старым идиотом и напыщенным гусем, не так ли?
— Дядя!
— Что, племянник?!
— Давайте не будем ссориться. Придет время, и вы сами все поймете. Но обещайте мне, что не будете говорить на эту тему, пока не услышите мои объяснения.
— Обещаю. Только дай их мне быстрее и ответь на все вопросы, которые я тебе задам.
— Хорошо, договорились.
Чарльз очень нервничал, касаясь вопроса о вампире, из-за которого, как он чувствовал, адмирал и приехал в особняк Баннервортов. Но юноша не мог представить себе, какой злопыхатель вмешался в его дела и написал письмо дяде.
Мы вкратце объясним ту ситуацию, в которой находился юный Голланд. После смерти родителей ему была оставлена значительная сумма денег, но обладать ею он мог только по достижении благоразумного возраста, коим сочли двадцать один год. Его дядю назначили опекуном, и адмирал, как человек рассудительный и благоразумный, поручил финансовые дела Чарльза профессиональному юристу, который зарекомендовал себя честным и уважаемым джентльменом.
По совету этого юриста, Чарльз должен был провести пару лет в беспрерывных путешествиях по континенту, потому что в ином случае он оказался бы в опасном положении, войдя в высший свет без материального обеспечения и ожидая назначенного срока для получения наследства. При таких обстоятельствах молодой человек, не воспитавший в себе должного благоразумия, почти наверняка угодил бы в ярмо ростовщиков, и тогда при достижении совершеннолетия его долговые записи вступили бы в силу, создав печальную и ужасную ситуацию, из которой могли выбраться лишь очень богатые юноши.
Все это должным образом было объяснено юному Голланду, и Чарльз охотно согласился на двухлетнее путешествие по континенту. У него появилась возможность посетить множество мест, знакомых ему по книгам и наполненных в его воображении чудесными ассоциациями.
