Он был здесь и видел маленькую жалкую фигурку девушки. И ощущал запах. Странный запах. Смесь уксуса — страха — с резкой корицей. Второе было ему незнакомо. А впрочем, это не важно. Важно, что есть страх — уксус! Ему нужен страх, необходим страх. Без страха он — ничто. Пустота. Горячечный бред. Полуночная фантазия.
Крюгер натянул перчатку и пошел следом за девушкой.
Здесь его владения, его сны. Он может творить все, что угодно. Проникать в суть вещей и перекраивать их по своему подобию. Совершенно безобидные предметы он может превратить в ужасное, несущее смерть нечто.
Кроме одного — этой котельной. Потому что она — часть его самого. Они умерли вместе. Сгорели в страшной боли ревущего пламени. Все здесь — иллюзия. Но реальная иллюзия. Его иллюзия. Выстроенный этим городишком воздушный замок. Но не голубой и розовой, а черный. Воняющий гниющей, разложившейся плотью. Пока существует этот запах, пока существует город, он есть! И можно начинать снова и снова, поднимаясь из пепла кошмарным воспоминанием. Видением, являющимся в ужасных ночных грезах.
Крюгер заскользил по решетчатым мосткам.
Ему не надо идти. Ему вообще не надо идти! Он тоже иллюзия! И может появиться там, где захочет!
Нэнси свернула в очередной коридор и застыла в нерешительности. Прямо перед ней находилась комната Тины. Такая же, какой девушка запомнила ее В ТОТ ВЕЧЕР. Только занавески колышет не ветер, а поток горячего воздуха. На широком диване груда скомканных простыней. В углу разбитый торшер. На распахнутой белой двери широкая трещина.
— Где ты, Крюгер?!!!
Запах уксуса усилился, перебивая непонятный резкий аромат корицы.
Девушка понимала: Крюгер может появиться откуда угодно, и поэтому вела себя очень осторожно. Она не хотела умирать и не собиралась этого делать. Нэнси двинулась вперед. Мимо окна, к кровати. Там, среди подушек, что-то лежало. Неясное, серебристое. От него исходила теплая волна.
— Спасения? —
Рука девушки подняла это и поднесла к лицу. В неровном свете топок Нэнси увидела небольшое распятие, висевшее раньше на стене в изголовье, а теперь брошенное, ненужное мертвой хозяйке.
«— КОЛЬ Я ОСТАНУСЬ ЖИВ ВО СНЕ,
ВЕРНИ МОЙ МЕЧ, О, БОЖЕ, МНЕ…»
Оно не могло висеть на стене, потому что самой стены больше не существовало. Нэнси на мгновение закрыла глаза, а когда открыла их вновь, комната исчезла. Растворилась в струях пара. Девушка испуганно посмотрела вниз.
Распятие осталось на месте!
Крохотный скорбный лик излучал спокойствие и любовь. И Нэнси почувствовала себя уверенней. Остатки страха еще тлели где-то на самом дне ее сознания, но это уже не был тот страх, изнуряющий и сводящий с ума. Теперь он стал безвольным и вялым, как выжатая мокрая грязная тряпка. Он не мог причинить ей вреда.
Крюгер понял, что теряет ее. Это было плохо. Ему нужен был страх, чтобы жить, а девчонка душила его в себе. И Крюгер ИСПУГАЛСЯ. Он мог проиграть, а побежденных не боятся. Ему нужно прикончить эту суку, но перед этим как следует напугать, лишить воли к сопротивлению, уничтожить разум. И тогда она окажется в его власти! А пока… пока у него еще есть силы.
КРИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИИ………………………..
Когти поползли по нагретой огнем трубе перил.
Нэнси вздрогнула и обернулась.
— Крюууууугер!!!
КРИИИИИИИИИИИИИИИИиииишшишшиии……………………
Хуже всего было то, что Нэнси не видела его. Она кожей чувствовала присутствие убийцы. Он был где-то совсем рядом. В двух шагах.
— Где ты, Крюгер?!!!
— Я здесь!!!
Красно-зеленая фигура вынырнула за спиной девушки. Нэнси попятилась.
НА ГОЛОВЕ УБИЙЦЫ БЫЛА ШЛЯПА!!!
Но ей уже было некогда оценивать эту странность.
— Ну давай, ублюдок! Убей меня, если сможешь! Давай!
Крюгер оскалился в зловещей гримасе.
— ТЫ БОИШЬСЯ, НЭНСИ! БОИШЬСЯ МЕНЯ!!!
Лезвия звякнули.
— Да пошел ты, урод!
Нэнси бросилась бежать. Ей нужно попасть в дом! Обязательно нужно попасть в дом!!! Она слышала хриплое дыхание за спиной.
Переход, переход.
Стальные решетки, лестницы, перила, все слилось в одну темную полосу.
Они раскачивались и ходили ходуном, пытаясь сбросить ее вниз, в огонь. Пасти топок распахнулись, открывая желто-оранжевые провалы, готовые принять и переварить человека. Пережевать в пепел и золу.
— НЭНСИИИИИИИИИИИИИ………..
Бойлерная старалась удержать свою жертву. Она была частью кошмара и перестраивала сама себя, запирая человека в ловушку.
Нэнси вбежала в очередной аппендикс коридора и остановилась. Перед ней был тупик. Хотя секунду назад — она видела это точно — его здесь не было. И вправо и влево уходили короткие ответвления, заканчивающиеся гладкими непроницаемыми стенами.
КЛИНГ! КЛИНГКЛИНГ! — Довольно звякнули лезвия за спиной, — КЛИНГКЛИНГ!
— НЭНСИ!
«Раз, два. Фредди уже здесь!» — отчетливо вздохнул чей-то голос.
— ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ! ПОКА ЕЩЕ РАНО! —
Боковые стены задрожали, замыкая единственный, оставшийся еще незапертым конец коридора. Они слились в одно целое и успокоились.
— Дело сделано. —
Нэнси затравленно огляделась. Все. Со всех сторон стены. Она в ловушке.
Крюгер появился в дальнем конце отростка, словно материализовавшись из воздуха.
КЛИНГ! КЛИНГ!
— НЭНСИ!
И тогда девушка сделала то, что подсказало ей сиюминутное отчаяние. Она выпрямила руку с зажатым в кулаке распятием и, отгородившись им от когтей убийцы, шагнула в плотную незыблемую стену.
С яростным воплем Крюгер метнулся за ней, успев коснуться обожженной рукой плеча жертвы, но было поздно. Иллюзия
— всего лишь иллюзия —
рухнула.
Нэнси полетела в пустоту, когда ее ноги не нашли опоры, и больно ударилась рукой и плечом, приземлившись на что-то острое и податливое, душистое и мягкое.
Девушка вскрикнула и открыла глаза. Она лежала в куче цветов и плюща, на сетчатом деревянном основании карниза. Того самого, который сбили сегодня днем, устанавливая решетки на окна.
Быстро вскочив, Нэнси огляделась. Никого. Крюгер пропал. Или это уже был не сон? Но тогда получается, что она…
— Дьявол! — выдохнула Нэнси. — Где ты? Где ты, Крюгер?!!
Нет ответа. Только заблудившийся в верхушках тополей ветер продолжал нашептывать слова волшебной страны страшных сновидений:
«Раз, два. Фредди уже здесь!
Три, четыре. Лучше запри покрепче дверь…»
— О, господи, как я попала сюда?..
«Внимание», — пискнул электронный голосок таймера. — «Время истекает! Осталось семь секунд, шесть, пять, че…»
