— Боюсь, что мы не можем этого сделать, сэр. — Третий сотрудник службы безопасности подошел поближе, втроем они встали полукрутом. — Боюсь, что вы не можете покинуть лагерь, — это было произнесено шепотом, который публика уж точно не расслышала. — Для вашего же блага, сэр.
— Лагерь! Какой лагерь?
Люди в форме переглянулись, подошли на шаг ближе.
— Лагерь отдыха, сэр. Где вы отдыхаете.
— Мы не отдыхаем ни в каком лагере, оставьте свои глупости! — Билли побледнел, покрылся потом. Испуганный, притворяющийся, пытающийся выглядеть сердитым. Нападение — лучший способ защиты, это было одно из любимых его высказываний, особенно на стадионе Хоторнз, где команда «Альбион» разыгрывала эту идиотскую защиту. — Да пропустите нас, приятель!
Чья-то рука схватила Билли Эванса за запястье, сильные пальцы вонзились в кожу, вывернули ее, как при китайской пытке.
— Пройдемте с нами, сэр, и без глупостей. Понятно? — голос звучал угрожающе, глаза за забралом были холодные и безжалостные.
— А ну-ка, отпустите моего мужа! — закричала Валери. — Руки прочь от него, слышите? — от страха она заговорила на своем местном диалекте. Эти люди были какими-то особыми полицейскими. Тайная полиция. Это незаконно, ведь Британия — страна демократии. Или, скорее, была таковой. Это узаконенная жестокость. Ноги у нее подкосились; они такие беспомощные, а эта толпа только и ждет момента расправиться с ними. Они могут закидать их камнями, линчевать их. Один из полицейских и ее схватил за руку, потащил за собой. Она оглянулась; третий полицейский держал Рут, которая совершенно не сопротивлялась.
— Вы арестовали нас? — закричала Валери. Сзади послышался взрыв хохота. Подонки!
— Только без шума! — угрожающе прошипел ей на ухо полицейский. — Мы не хотим вам делать больно. — Но мы это сделаем, если нужно.
— Эй, что происходит? — из толпы вылетел парень, прошел вперед, на его веснушчатом лице застыла маска гнева и изумления. — Что выделаете? Рут!
Рут хотела было обернуться, но человек, державший ее, не дал ей этого сделать. — Не обращайте на него внимания, миссис.
* * *
Она почти узнала его лицо. Это тот человек, который пять минут назад сидел в той машине. Или это было несколько часов назад? Он, кажется, ее знает. Может быть, если она с ним поговорит…
— Отойди, парень, не твое это дело! Пошел вон! — сотрудник службы безопасности, который держал Рут, начал вытаскивать дубинку.
— Ошибаетесь, это мое дело. Я хочу поговорить с этой женщиной.
— Послушай, — человек говорил на ходу, — эти люди больны. Они потеряли рассудок. Больны! Понял? Им нужен врач, и туда мы их сейчас и отправим. А теперь — мотай отсюда!
Норман Тонг ощутил безысходность и беспомощность. Он попытался отыскать в толпе Джеффа Биби, но не смог. И когда он снова посмотрел на Рут и ее спутников, их уже вводили под охраной в одно из серых строений. Дверь за ними со стуком захлопнулась. Они исчезли, испарились. Снова ложь, вымышленные объяснения. Они говорили, что Рут уехала домой, но она все еще здесь, ее арестовали.
Толпа начала расходиться. Происшедшее было для них небольшим развлечением, приключением; какие-то трое чокнутых, но их забрали, и все кончилось. Отдыхающих ждали залы бинго и пляжи.
Норман услыхал, как завелся мотор «Макси», машина отъехала. Джефф уехал в гараж, чтобы там ему накачали шины. А еще помощь предлагал! Нельзя полагаться ни на кого, только на самого себя.
* * *
Почти весь день Гвин Мейс продремал, часто просыпаясь и вздрагивая. Если бы на душе у него было спокойно, он мог бы спать. Он с приятностью погружался в сон, но внезапно резко просыпался, и так много раз. Он лежал в полутьме спальни, пытаясь припомнить, что же его тревожит. Каждый раз на то, чтобы вспомнить, уходило несколько минут, медленно к нему возвращались его проблемы, напрягался каждый мускул его тела.
Поддерживай одно в ущерб другому, так сказать. Используй деньги из налога на добавочную стоимость, устраивай игры с документацией, умей скрывать. Наличные были вложены в ценные бумаги в Испании, фактически, было бы разумно отправиться в Испанию и остаться там, чтобы Управление налоговых сборов не поймало его здесь. Но это непростое решение, ему надо думать о Рут и о Саре. А надо ли?
Рут нигде нет, он, кажется, видел, как она в раздражении вышла из шале. Если она не вернется, одной проблемой станет меньше. Сара где-то болтается со своим дружком. Как там его зовут? Не имеет значения. Она сама все решила, пусть теперь пожинает плоды. Так что у него руки развязаны.
Он осмотрелся. Дешевая мебель. Что это за место? Что он тут делает? Ему нездоровилось, может быть, это какой-то дом отдыха. Он себя плохо чувствовал, вот почему он здесь. У него болела голова, он хотел одного — спать. Если бы он только смог упорядочить свои мысли, ему удалось бы заснуть.
Кто-то постучал в дверь. Он насторожился, сердце у него заколотилось. Может быть, это Рут вернулась, забыла взять ключ, память-то у нее дырявая. Или этот парень, который ему сегодня уже досаждал; а может, вчера? Гвин не любил посетителей; люди приходят тогда, когда им что-то нужно, обычно деньги.
Снова стук, на сей раз громче, нет, этот не уйдет, если не ответить. Дьявол их задери, надо взглянуть, кто там. Он свесил ноги на пол, подождал, пока не прошла волна головокружения. — Хорошо, хорошо, иду! — Еще и нервничают, подонки!
Он застегнул «молнию» на брюках, накинул халат и завязал пояс. Прошлепал по полу в тапочках, увидел какие-то очертания за непрозрачным стеклом входной двери. Их было двое, но рассмотреть как следует невозможно.
Он щелкнул замком, увидел двоих мужчин на крыльце в непривычной серой форме; на дорожке стоял фургон. Гвин прочел на нем большую красную надпись: ЛАГЕРЬ ОТДЫХА «РАЙ». Он, кажется, вспомнил. Рут что-то говорила о том, что они в лагере отдыха. Господи!
— Мистер Мейс? — произнесено как вопрос, но это лишь формальность. Тот, что стоял ближе к двери, украдкой поставил ногу таким образом, чтобы Гвин не смог закрыть дверь. — Можно войти?
— А в чем дело? — Гвин заподозрил неладное, слегка испугался. Ему не нравились люди в форме, особенно инспектора дорожного движения, которые наблюдают за тобой с удобного места и штрафуют за незаконную парковку в тот момент, когда ты закрываешь машину и уходишь. Власть — это наилучшая возможность проявить свой эгоизм.
— Речь пойдет о вашей жене, к сожалению, мистер Мейс, — они уже вошли в шале. — Она довольно плоха.
— Господи, — Гвин скорее был удивлен, чем напуган. — Надеюсь, она не попала в аварию?
— О нет, ничего такого, — пауза, двое сотрудников службы безопасности переглянулись. — Скорее… нервный срыв, я бы так сказал. Но она в хороших руках, вам просто надо пойти туда и быть с ней. Она о вас все время спрашивает.
