— Черт! Что я говорил!
О, нет!
— Я так и знал! Я знал это!
Я специально не открываю глаза. Я знаю, кого мне предстоит увидеть. И, пожалуй, я готов немного отсрочить встречу с неприглядной реальностью.
— Мистер Клин, мистер Пошли-Вы-Все-На-Хрен здесь, собственной персоной. Мы его взяли, когда он выполнял очередное задание Коалиции и обрабатывал ту стерву.
— Не нужно таких слов — «стерва».
— Да, да. Обрабатывал ту девушку. Я же говорил Терри, говорил ему, да только он и слушать ничего не хочет. Знаю, что Терри побаивается Коалиции и поэтому терпит здесь этого парня. Только теперь этому пришел конец. Хотели доказательств?
Я открываю глаза. Какой-то чулан. Темно. Сыро. Слабое свечение вырывается из щелей плохо прилаженной входной двери.
— У меня они есть!
Только я собрался было подняться, как вдруг осознал, что руки и ноги у меня в кандалах. Кое-как все же мне удалось сесть. Кирпичная стена позади меня мокрая от сырости.
— Какие еще доказательства?
— Да вы что? Я же видел его собственными глазами. Я и Хёрли тоже.
— Видел, что он… что?
— Видели, как он привел к себе домой ту стерву из Коалиции, а еще обрабатывал ту… женщину.
— И как же ты узнал, что она из Коалиции? У них есть специальная униформа?
— Поверьте мне! Увидели бы вы ее, сразу поняли бы, что она из Коалиции.
— Но как?
— Как? Да вы сами прекрасно знаете. У них такой вид, будто весь мир принадлежит им. Я про тех стерв, что думают, будто их экскременты благоухают!
— Перестань называть женщин стервами.
— Да, вы правы.
Я кое-как подбираюсь поближе к двери и смотрю в одну из многочисленных щелей. Опять я оказался в этой хреновой штаб-квартире Общества.
Квадратные половики покрывают пол, а по стенам развешаны написанные от руки плакаты анархистов, более походящие на огромные требования выкупа. В щель мне видна спина Тома Нолана. Он стоит у маленькой плиты и помешивает что-то в большом котле, и это что-то бурлит и попахивает.
— Итак, ты видел его с одной женщиной, которая может оказаться агентом Коалиции. Что еще?
— Она точно была из Коалиции. Ну даже если и нет! Он ведь напал на ту девчонку! Напал прямо на улице! Ударил ее по голове.
— Она подросток?
— Да.
— Она подросток?
— Ну, ей лет двадцать.
— Так, значит, она не подросток, правда?
— Да, конечно. Он ударил эту женщину прямо на улице и затащил на стройку. Там же ее и обработал, чтобы все это видели. Этот хренов придурок злоупотребил сразу несколькими правилами Общества. Причем на нашей территории. Это пощечина по нашим устоям и методам. Подобное поведение даже не подлежит обсуждению. Смею напомнить, что именно вы больше всех печетесь о том, что в последнее время женщины становятся жертвами вампиров намного чаще мужчин.
В обзоре появляется Лидия. Она присоединяется к Тому.
— Я ни о чем не пекусь, просто число женщин среди жертв вампиров значительно превышает число мужчин. Это просто насилие какое-то.
— Вот об этом я говорю.
— Значит, ты приказал Хёрли отключить его и пронести по улицам до штаб-квартиры?
— Послушайте! Я вынужден был как-то поступить. Он со своими боссами из Коалиции что-то замышляет на нашей территории. Похоже, они вовлекли его в нечто очень, очень плохое. Давно не секрет, что он шпион, и шпионит отнюдь не в нашу пользу. Пришло время его убрать. И все тут.
— Ага.
Лидия поворачивается к кому-то, кого я не могу видеть.
— Хёрли, ты видел женщину, которую он привел к себе домой?
— Ага.
— Она из Коалиции?
— Не знаю. Возможно.
— Так ты думаешь, что да?
— Не знаю. Том говорит, что да. Возможно. Красивая леди.
— Ясно.
Том отворачивается от плиты.
— Эй, не называй ее леди.
— Почему?
— Потому что это унизительно.
— Отстань от него, Том.
— Какого черта! Я что, должен это терпеть?
— Ты же сам прекрасно знаешь, Хёрли — старый боевой пес. Пусть говорит, как ему хочется.
— Боже! Как достали меня ваши чертовы непонятные стандарты! Знаете, как это называется? Все это попахивает контрреволюцией! Мы все равны. Мы равны или мы не равны? На хрена сдались эти стандарты, все эти правила? Да есть ли они вообще? А если вы собираетесь их ввести, сначала примите их сами!
— Прекрати, Том.
Лидия поворачивается к Хёрли.
— А что насчет женщины, к которой он прикладывался?
— Ну, с этим все было неплохо. По-моему.
— Все было согласно правилам?
Наступает тишина. Мне даже слышно, как скрипят мозги Хёрли, пока он обдумывает, как ему ответить. А может, он вспоминает эти самые правила.
— Ну, не совсем так, как любит Терри. Вот почему я и пристукнул его.
— Хорошо.
Она вновь поворачивается к Тому.
— И что теперь?
— Что теперь? Теперь мы поболтаем с нашим любителем отсосать.
— Том!
— Извиняюсь, извиняюсь! Вы же знаете, что я и мои анархисты весьма неравнодушны к голубым и лесбиянкам. Так что это у меня просто вырвалось.
— Забери свои слова обратно.
Она выходит из поля зрения, а Том вновь принимается помешивать свою пахучую жижу.
— Как бы там ни было, когда он проснется, мы обвяжем его резиновым жгутом и посмотрим, что вытечет из его вен.
— Я не сплю, Том.
Он от неожиданности подпрыгивает и оборачивается к двери.
— Придурок! Как долго ты уже шпионишь за нами?
— Ты имеешь в виду, сколько времени я уже пытаюсь уснуть, чтобы не слышать всей этой чуши?
Он вплотную подходит к двери. Настолько близко, что в щель мне виден лишь кусок его потертых джинсов.
— Ну ладно, придурок. Зато на этот раз ты вплотную познакомился с моим нововведением — как тебе, а? Кандалы и цепи? Неплохо, да? Сколько ни старайся, из них тебе не выбраться.
— Слушай, Том. Мне даже не придется. Терри сам все сделает.
— Ну все, придурок. Ты сам напросился.
Он начинает открывать замок.
— Слушай, друг. Скажи Хёрли, чтобы вырубил меня еще раз, мне так нужно хоть немного поспать.
Замок открыт. Я опрокидываюсь на спину и задираю вверх ноги, прижимая колени к груди.
— Хёрли тебе тут не слуга! Придурок, я сам о тебе позабочусь. Тоже мне, умник нашелся. Все, теперь тебе конец!
— Ты собираешься снять с меня кандалы?
— Определенно. Боюсь только, мой способ тебе не понравится.
Дверь распахивается. Я изо всех сил пинаю его обеими ногами, он отскакивает назад и, злобно хрипя и отплевываясь, вновь врывается в комнату. На этот раз я ловлю его ногами в живот и перебрасываю через себя. Он обрушивается всей своей массой на плетеный стул, который под таким напором разлетается в щепки. Я как можно скорее переворачиваюсь обратно на задницу и выбираюсь за дверь чулана, выставив вперед руки.
