Во всех них было одно зерно истины: Виктор Дашков свободно расхаживал по земле.
И только я и мои сообщники-знала, что это все из-за меня.
Будучи замеченными в Лас-Вегасе мы по-прежнему обеспечивали себе алиби на то что его побег из тюрьмы не наших рук дело и предположение того что это сделали мы, казалось еще более сумасбродным
Люди вокруг нас были ошеломлены тем, что мы позволили принцессе Драгомир бежать, когда на свободе был опасный человек — человек, который однажды напал на неё! И слава богу, говорили все, что королева вытащила нас до того, как он нас нашёл.
Путешествие в Лас-Вегас также открыло много новых обсуждений — одно из них касалось лично меня.
«Ну, я не была удивлена услышать такое о Василисе», как-то услышала я от женщины, работая во дворе.
Она и и несколько её друзей брели к зданию кормильцев, даже не замечая меня.
«Она и раньше убегала, да? Эти Драгомиры могут быть такими сумасбродными. Она наверняка направлялась прямиком на первую попавшуюся вечеринку, когда её поймал Виктор Дашков».
«Ты не права» — сказала ее подруга.
«Она уехала не поэтому.
На самом деле она вполне уравновешенная.
Это из-за того, что это дампирка всегда с ней — девчонка Хезевей.
Я слышала, что она и Адриан Ивашков сбежали в Лас-Вегас.
Люди королевы едва поспели вовремя, чтобы остановить их.
Татьяна в бешенстве, особенно после того как эта Хезевей заявила, что ничто не разделит её с Адрианом».
Ну ни фига себе.
Это было по настоящему шоком.
Я думаю, что пусть лучше они считают, будто мы с Адрианом сбежали в Лас Вегас, чем подозревать меня в бегстве опасного преступника
Я была поражена тем, что появилось такое заключение.
Надеюсь, Татьяна не слышала о нашем, так называемом, побеге.
Я была абсолютно уверена, что это разрушит тот прогресс, которого мы с ней достигли.
Мой первый контакт с обществом произошел не в самой приятной форме.
Я вскапывала землю, сооружая клумбу, и потела, как сумасшедшая.
Была почти ночь для Мороев, что означало, что солнце было в небе, со всем своим летним сиянием.
Мы, по крайней мере, имели хороший вид, работая: гигантская церковь Суда.
Я провела много времени в часовне Академии, но редко посещала эту церковь, из-за того что она находилась далеко от главных зданий суда.
Это была русская православная церковь — первая, среди религий Мороев — она напомнила мне о нескольких соборах, которые я видела, пока была в России, хотя они и близко не были такими большими.
Она была сделана из великолепного красного камня, башни её были в форме зелёных плиточных куполов, которые были увенчаны позолоченными крестами.
Два сада отмечали дальние границы обширных церковных земель, в одном из которых мы сейчас и работали.
Рядом с нами был один из примечательнейших видов Королевского Двора: гигантская статуя какой-то древней Моройской королевы, которая была раз в десять больше меня самой.
На противоположной стороне земель стояла соответствующая статуя короля.
Я никогда не запоминала их имена, но я была уверена, что мы проходили их по истории.
Они были святыми, менявшими мир Мороев в свое время.
Периферийным зрением я заметила какую-то фигуру, и решила, что это Ганс идёт дать нам какое-нибудь другую ужасную работу.
Подняв глаза, я с удивлением увидела, что это был Кристиан.
«Привет», — сказала я
«Ты знаешь, что у тебя будут неприятности, если кто-то увидит, что ты со мной говоришь».
Кристиан пожал плечами и сел на край частично завершенной каменной стены.
«Сомневаюсь. Ты-та, у кого будут неприятности, и я не думаю, что это ухудшит твое положение».
«Правда», — проворчала я.
Какое-то время он сидел молча, наблюдая как я вскапываю землю.
Наконец, он спросил: «Хорошо. «Как и зачем вы это сделали?»
«Что сделали?»
«Ты понимаешь о чем я. Ваше маленькое приключение».
«Мы сели на самолет и полетели в Лас-Вегас.
Почему? Хм.
Дай подумать.
«Я остановилась чтобы вытереть пот со лба.
— Ну а где мы могли еще найти отели с определенной пиратской тематикой и барменов, не очень хорошо следящих за карточками?
Кристиан криво усмехнулся.
«Роза, не говори мне ерунду.
Вы отправились не в Лас Вегас.
— Чтобы доказать это, у нас есть билеты с самолета, записи с ресепшина из отеля, не говоря уже о том, сколько людей видело принцессу Драгомир у игровых автоматов.
Все мое внимание было сосредоточено на работе, но я подозревала что Кристиан покачал головой в отчаянии.
«Как только я услышал, что три человека освободили Дашкова из тюрьмы, я сразу понял, что это были вы.
Вас было трое? Без вопросов.
Недалеко от себя, я увидела как Эдди застывает и тревожно оглядывается.
Я сделала тоже самое.
Я отчаянно хотела с кем-нибудь пообщаться, но только без риска и опасности быть кем-нибудь подслушанной.
Если наше преступление выплывет наружу, то работы в саду покажутся нам просто отпуском.
Мы остались одни, но я все равно понизила голос и попыталась сделать честное лицо.
«Я слышала, что Виктор нанял людей.
«Бала также ещё одна дикая теория, также как и эта: «На самом деле, я думаю, он превратился в Стригоя».
«Правда,"ехидно сказал Кристиан.
Он слишком хорошо меня знал, чтобы поверить в это.
«И я также слышал, что один из Стражей не помнит, что заставило его напасть на своих друзей.
Он клялся, что кто-то управлял им.
Любой, кто владеет принуждением мог сделать так, что люди видели других людей, мимов, кенгуру…»
Я отвернулась от него и опустила тяжелый ковш на землю.
Я закусила губу, чтоб не ответить резко
«Она сделала это потому-что думает, что Стригоя возможно вернуть в его первоначальный облик.
Я резко подняла голову и уставилась на Эдди в недоверии, удивленная, что он сказал это.
«Что ты делаешь?»
«Говорю правду», — ответил Эдди, не прерывая свою работу.
«Он — наш друг.
Ты думаешь, он собирается на нас доложить?»
Нет, повстанский Кристиан Озера не будет докладывать на нас.
Но это не значит, что я этого хотела.
Это жизненный факт: чем больше людей знают тайну, тем вероятнее, что она просочится.
Неудивительно, что реакция Кристиана не так уж отличалась от любой другой.
«Как? Это не возможно.
Все знают об этом».
Брат Виктора Дашкова с этим не согласен», — сказал Эдди
«Может ты прекратишь?» воскликнула я.
«Или ты скажешь ему, или я»
Я вздохнула.
Бледно-голубые глаза Кристиана смотрели на нас, широко открытые и пораженные.
