сохранять хладнокровие. Ради Хизер. Ведь это их медовый месяц.
Она вышла и присоединилась к нему, заглядывая под капот. А вдруг она что-то знает об автомобилях и сможет найти решение, подумал он. Но она повернулась к нему и сама его спросила:
— Как ты думаешь, что тут было?
— Я не знаю, — признался он.
— И что нам теперь делать?
— Я думаю, мы должны вернуться, — сказал он.
Она решительно покачала головой.
— Нет. Мы не вернемся.
— У нас то особо и выбора нет.
— Мы можем поспать в машине!
— А если кто-нибудь будет проезжать мимо и врежется в нас? Мы же даже полностью не съехали с дороги.
— Ты прав, — признала она.
— Давай, пошли.
Он закрыл капот, а она забрала сумочку с пассажирского сиденья и закрыла двери.
Возвращаясь назад по обочине дороги, Тодд обратил внимание, что никогда еще не видел такой черной ночи. Не было не только луны, но и звезд. Весь мир вокруг них был погружен во тьму, единственным исключением был мотель и его вывеска.
В офисе их ждал менеджер, держа в протянутой руке кольцо с ключом от их номера. За прошедшие пять минут он снял рубашку и теперь стоял за стойкой с обнаженным торсом. Хизер схватила Тодда за руку, сжав ее так сильно, что стало больно, будто она боялась карлика. Он напряг пальцы, пытаясь ослабить ее хватку.
— Наша машина сломалась, — сказал он, кивнув в сторону шоссе.
— В самом деле? — в голосе управляющего не было удивления. Он улыбнулся им. — Комната все еще ваша. Можете утром вызвать механика.
Он не позволит вам уехать.
Тодд подавил дрожь и взял протянутый ключ.
Удрученные, они вдвоем пошли по потрескавшемуся асфальту. Из одного из номеров он услышал низкое рычание. Из другого — пронзительный смех.
Они подошли к шестому номеру. Он открыл ключом дверь. Свет все еще горел. По-видимому, они забыли выключить телевизор — на экране висело застывшее изображение Гровера из «Улицы Сезам». Когда они вошли, мертвые пластиковые глаза синего персонажа безжизненно уставились на них.
Они на мгновение замерли, молча глядя друг на друга.
А затем Тодд закрыл за ними дверь.
Ⓒ Pool, Air Conditioning, Free HBO by Bentley Little, 2016
Ⓒ Игорь Шестак, перевод, 2022
Школьницы
Когда Чери убила своих родителей, она не придала этому особого значения. Этим занимались все соседские дети. Но когда она проснулась на следующее утро и никто не приготовил ей завтрак, Чери пришло в голову, что возможно, она совершила ошибку.
В морозилке еще оставалось несколько вафель «Эгго». Она сунула две из них в тостер, достала из холодильника апельсиновый сок и налила себе стакан. Трупы уже начали вонять. Она понимала, что должна что-то с ними сделать. Ее соседка Джен затащила маму в переулок и оставила у мусорных баков, чтобы ее забрали в четверг, когда приедет грузовик. На другой стороне улицы Уинстон выкопал яму на заднем дворе и похоронил в ней своих родителей.
Чери прижалась носом к стакану с апельсиновым соком, пытаясь заглушить зловоние. Она должна что-то сделать, но она моложе большинства детей в округе, а ее родители толще, так что ей явно понадобится помощь.
В школе, на игровой площадке дети все еще смеялись над ней. Она думала, что после того, как она убила маму и папу, они, возможно, станут относиться к ней лучше, и они стали относиться к ней немного лучше — перед школой, но на перемене все вернулось на круги своя. У нее был один из этих телефонов без тарифного плана по предоплате. Шелли МакКомбер рассмеялась, когда Чери вытащила его и попыталась позвонить своему кузену Рэю. Ее родители всегда говорили ей не обращать внимания на подобные насмешки, объясняя, что девочки, которые высмеивают такие вещи, как тип телефона, просто не уверены в себе, но ее родители умерли, и они никогда не понимали, насколько важны телефоны для детей ее возраста.
Ее смущал не только телефон, но и то, что сегодня она надела разномастные носки. Она заметила это на уроке и приложила максимум усилий, попытавшись скрыть свою ошибку — встала и спустила брюки пониже, — но на детской площадке невозможно скрыть что-то подобное. Дина, подруга Шелли МакКомбер, обратила на это внимание, засмеялась и начала провоцировать ее.
Это было в порядке вещей. Она никогда ничего не делала правильно. Еще в сентябре она стала последней девочкой в классе, похитившей домашнего любимца пожилого человека, хотя и первой, кто его съел — это задало тон на весь год. Она всегда казалась отсталой от жизни, и даже если это было не так, никто этого не замечал.
Это был только вопрос времени, когда Дина и Шелли увидят, что на ней джинсы детской марки и что шов ее рубашки под левой подмышкой начал расходиться.
Может быть, ей стоит вернуться в класс, подумала Чери. Она могла бы сказать мисс Кейси, что у нее болит голова и что ей нужно отдохнуть несколько минут, сидя за столом.
Впрочем, на перемене учительница больше не открывала дверь. Только не после того, как директор избил ее почти до неузнаваемости, неожиданно войдя в их класс и без предупреждения ударив ее по лицу. Мисс Кейси вскрикнула, но не сделала ни малейшей попытки защититься. Директор ударил ее ладонью по голове сначала с одной стороны, затем с другой, ну а потом шарахнул кулаком прямо в рот и вышел.
Все дети смеялись над тем, как учительница пыталась говорить распухшими губами («Дебилка!» — крикнула ей Шелли МакКомбер, швырнув скомканную бумажку, которая отскочила от ее левой груди, заставив класс смеяться еще сильнее). Но Чери знала, каково это, когда тебя бьют, и ей было немного жаль учительницу. Конечно, она не собиралась никому об этом рассказывать и держала свои чувства при себе, но когда увидела мисс Кейси плачущей после школы, сделала ей открытку, покрытую сердечками, сожгла ее и, когда никто не видел, бросила пепел в сумочку мисс Кейси. После этого
