если снять повязку, то дневной свет очень губителен для них. Так что не удивляйся этому воплю козленка, ведь ему было очень больно. Я снимаю повязки только на ночь, когда нужно закапывать лекарства в глаза этих бедняг.
Объяснение мне показалось очень логичным и понятным, — Хорошо, я понял. Я не буду больше трогать их.
— Вот и правильно, мой милый. А теперь, идем в дом, я тебе уже приготовила кровать. Заодно покажу, где ты будешь спать…
Войдя в дом я сразу же обратил внимание, что ботинки моего отца, оставленные до этого на веранде, пропали, — А где папа? — спросил я.
Бабушка посмотрела перед собой с подозрительным прищуром и прокрехтела в ответ, — А папа уже уехал. Ему срочно понадобилось в город… По этому… Как его? ПО работе…
Меня ничуть не удивил ответ, ведь я нечто подобное постоянно слышал от своего отца. Всегда ему куда-то нужно и никогда нет времени на меня. Сходить на футбол? Нет времени. Поехать на пикник? Тоже нет времени. Соревнования в школьной секции? Тоже нет. Зная его манеру всегда отказывать мне в любых просьбах, я лишь одобрительно кивнул бабушке в ответ.
Бабушка привела меня в дальнюю комнатушку, окна которой выходили в боковую сторону дома прямо на сарай. Вид из дома лишь слегка цеплял внутреннюю часть двора, где находились бедные больные зверушки, так что наблюдать за ними было совершенно невозможно.
— Вот здесь ты и будешь жить, мой сладкий, — бабушка дружелюбно провела руками, задернув старые оконные шторы, чтобы свет наполнил комнатушку, — Тебе здесь все нравится? Я очень старалась, прибиралась тут.
— Нормально, — пробубнил я, осматриваясь в непривычном для меня месте.
Запах старинных вещей въедался в нос, но стоило немного привыкнуть, как он переставал быть таким отчетливым. Сама же комната была довольно уютной, а ее стены, обильно завешенные старыми коврами, которые отдавали каким-то необъяснимым уютом.
"Эй, Раиса, ты где?" — прокричал женский голос со двора.
— Ой, да! Иду-иду! — баба Рая приложила руку ко рту, как пастухи словно имитируя рупор, чтобы их было слышно издали, — Так, Виталь, обживайся, а я пойду, там соседка пришла, нужно ей подсобить, — и после этих слов она спешно меня покинула.
Каждый мой шаг сопровождался скрежетом старых напольных досок, находившихся где-то под паласом. Я старался вышагивать аккуратно, попутно всматриваясь в старые вещи: старое большое зеркало-комод на котором лежала чернильница с письменным пером, несколько сложенных друг на друга дубовых стульев, обильно покрытых лаком и, конечно же, кровать от противоположной от входа стены.
Сама кровать была металлическая, и я сразу же вспомнил свой детский лагерь, в котором были точно такие же. Они без острых углов со сглаженными металлическими дужками со стороны головы и ног, а под перьевым матрасом была металлическая сетка на пружинках, которые скрипели так громко, что способны были разбудить всех посреди ночи, если резко встать.
Разложив свои вещи поближе к кровати, я решил слегка вздремнуть, ведь такого рода поездки всегда утомляли меня. Я откинул покрывало и, раздевшись, плюхнулся в застеленную бабушкой кроватку.
Кровать издала такой громкий скрип, что мне показалось, будто слышен он был даже на кухне, где сидели бабушка с соседкой, попивая чай.
— Ну, привет, деревенская жизнь и отсталость от цивилизации, — сказал я сам себе и через мгновение уснул.
Мне снилась моя квартира и папа с мамой, которые передумали расводиться. Этот сон был таким теплым и приятным, что вполне вероятно, я спал с улыбкой на лице.
Мама готовила творожные сырники, а папа читал газету со странным названием, то и дело бормоча неодобрительные фразы в сторону правительства. Все как всегда, как и во всех семьях, где я успел побывать в гостях.
Мне совсем не хотелось просыпаться, но что-то вывело меня из состояния небытия. Острый запах старины ударил мне в нос и я, открыв глаза, слегка приподнялся, опершись на локти. Проведя глазами по сторонам, я понял, что в комнате никого не было.
Неожиданно в окно прилетел маленький камушек, который заставил меня встать с кровати и подойти поближе, чтобы рассмотреть источник неприятного стука.
— Эй, ты!
Я с усилием приоткрыл слегка покосившееся окно, но никого не было видно, — Кто здесь?
— Я тут, наверху, — ответили мне.
Я поднял взгляд, проведя им по строительным доскам, аккуратно сложенным возле старого сарая и увидел мальчика, который сидел на самом верху, метрах в 3-х от земли, — Чего?
— Ты кто и чего тут делаешь? — удивленно смотрел он на меня.
— Приехал к бабушке на неделю, — ответил я, натягивая свои штаны так, чтобы этого не было заметно нежданному гостю.
— К какой бабушке? К бабе Рае, что-ли?
— Ну, да.
— Не знал, что у нее внуки есть.
— Как видишь… А ты кто?
— Меня Саша зовут, я тут недалеко живу.
— А меня Виталя. Ты прям, живешь тут, или приехал на каникулы?
— Не, — усмехнулся Саша, — у меня дом в Питере, просто здесь мне полезно находиться. Так говорит мне моя мама.
— Мне мама с папой тоже самое говорят, что нужно больше на воздухе находиться, а я вроде как, и не хочу особо.
— А тебе можно выходить из дома? Погулять не хочешь?
Я удивленно посмотрел на него, — А почему нельзя? Тут что волки есть?
Саша рассмеялся, — Да, какие волки? Просто баба Рая обычно строгая и к вам домой вообще нельзя заходить без приглашения. Так что я подумал, а вдруг и выходить нельзя…
Я расхохотался в ответ, — Сейчас выйду, Саш, подожди…
Мне было несказанно приятно пообщаться с кем-то из своих сверстников, тем более выглядел он приблизительно как я. Я с воодушевлением накинул футболку со спортивной курткой поверх, чтобы было теплее, и выбежал на кухню, где сидела бабка с какой-то теткой.
— Бабушка, можно я погуляю? — спросил я, открывая дверь на веранду.
— А с кем?
— С Сашей, — крикнул я и побежал во двор, услышав за своей спиной одобрение.
Подойдя к сараю, я увидел своего нового знакомого, который все так же сидел на досках.
— Давай, слезай, — крикнул я ему.
Не знаю, почему он ответил отказом, но в его голосе проступала какая-то печаль, и мне ничего не оставалось, кроме как подниматься к нему.
— Да, лучше уж ты сюда, — подбадривал Саша, — Давай ставь ногу на ту доску и прыгни наверх.
Я пожал плечами и, юрко поднявшись по доскам, сел рядом, свесив свои ноги вниз, — Ну, чего делать будем? Побегаем, или что вы тут делаете? Я, честно говоря, даже не знаю во что тут можно играть. Можем покидать
