быть? Предполагалось, что ей это понравится. Будет умолять о большем. А потом он вышел из себя. Ему не следовало терять самообладания.
Он все испортил.
Забавно, что именно она поддалась ему и выбила почву у него из-под ног.
Лишила его воли. Смешно.
- Забудь об этом, - сказал он. - Это была плохая идея.
Он протянул руку и снял ее с гвоздя. Она сбросила повязку. Он искал в ее глазах слезы, гнев. Хоть что-то. Увидел, как на мгновение сверкнули ее глаза, но дальше ничего не произошло. Как будто ей было все равно, как будто ничего не случилось. Он понял, что она снова добилась своего. Каким-то образом ей это удалось. Он почти ненавидел ее.
Господи.
- Эй, смотри, он упал, - сказала она. - Ты хочешь сказать, что это ничего тебе не дало? Я ничего не понимаю.
- Вначале дало. А тебе?
- Кое-что дало. Вот, пощупай.
Она была мокрой.
Будь он проклят.
- Тебе следовало продолжать.
Он пожал плечами.
- Это полная чушь.
- Было больно, но не слишком. Мне стало жарко, Струп.
- Ты продолжала кричать.
- Ну и что?
- Я разозлился.
- Ты не должен злиться.
- Да, конечно.
- Не смотри так уныло.
- Я не расстроился.
- Знаешь что? У меня есть идея. Тебе стоит попробовать.
- Мне? Не-а.
- Говорю тебе, это довольно интересно.
- Неужели?
- Да, держу пари, тебе понравится.
- Не-а.
- Тебе понравится. Я знаю. Ну же. Давай сделаем это, хоть ненадолго.
- Я так не думаю.
- Я не причиню тебе вреда, обещаю.
- Забудь об этом, Шила.
- Я думала, ты попробуешь, Струп.
- Я же сказал, не так ли?
- Ну что ж.
Женщины. Их не поймешь. Все эти крики, а теперь она хочет еще поиграть.
Может, ему следует это сделать. Он чувствовал себя хреново. Наверное, кому-то все равно следовало бы его отшлепать. Он заслужил это, выйдя из себя.
Еще один приятный вечер пропал даром.
Струп смотрел, как она связывает ему руки.
Для женщины она неплохо справлялась со своими обязанностями.
Она надела на него повязку.
Наверное, - подумал он, - она будет веселиться. А он нет. Все, что он от этого получит - больную задницу. Так обычно с ними и происходило. Что ж, пусть начинает. Сейчас ему было наплевать. Он чувствовал себя глупо. Глупо делать это, глупо мечтать об этом, глупо было вообще быть с ней.
Он подумал, что, возможно, порвет с ней. Найдет другую. Бедра у нее стали немного дряблыми. Он найдет кого-нибудь с лучшими бедрами, лучшей попкой. Хотя с попкой, по его мнению, все в порядке.
Он начнет искать.
Женщину, которая ночью сидит дома. Он хотел именно такую.
Она поставила его на ноги и подвела к двери, подняла его руки и несколько раз обмотала пряжу вокруг гвоздя. У Струпа возникло странное ощущение, что здесь ничего не происходит, вообще ничего, они просто выполняют какие-то действия. Что никого из них на самом деле нет в комнате.
- Вот, - сказала она.
Это чувство не проходило, пока она опробовала несколько собственных новшеств. Связала ему щиколотки. Засунула в рот шарф и обвязала его другим шарфом. Он догадался, что у них разная эстетика. Повязка была немного туговата, она врезалась в уши и не давала Струпу нормально слышать.
Какое-то время он висел там наедине со своими мыслями, время шло, и он удивлялся, почему она не подошла и не занялась им, черт побери, хотя ему и было наплевать, и тут он услышал, как что-то скользит по полу, похожее на тяжелый чемодан. Он не был уверен.
- Что ты делаешь? - попытался сказать он, но вышло нечто невразумительное.
К черту все это.
Однако он был рад, когда она стянула повязку с его ушей. Это начало доставлять ему дискомфорт. Он почувствовал знакомый запах ее духов, услышал, как носок сапога постукивает по полу. Она была в пальто, причесана, а ее чемодан стоял в прихожей.
- Увидимся, Струп, - сказала она. - Знаешь, от чего мне стало жарко? Я думала об этом. О том, что когда-нибудь ты упадешь замертво, Струп. Все равно ты всегда был бездельником.
Он смотрел, как она выносит чемодан за дверь.
У него болела голова. Он чувствовал себя отвратительно.
Гвоздь был хорошим и крепким, и ему потребовалось немало времени, чтобы спуститься.
От автора
"Навязчивая идея" - первый рассказ о Струпе. В последующих рассказах я решил воскресить его отношения с Шилой и, в частности, его договоренность с ней. В те времена существовало множество договоренностей. Они почти никогда не выполнялись.
Струп сидел в баре и смотрел, как в окне мелькают участницы шоу "Обнаженные груди". Три пятьдесят за выпивку, а он не обращает на них внимания. Господи! Что, черт возьми, с ним не так? Прямо рядом с ним клиент лижет у одной из танцовщиц, Струп слышит, как он чавкает, словно голодный пес. Никакого класса вообще. Струп на такое не согласится ни за что на свете. Бог знает, какое гуано попало сегодня в этот желоб. У танцовщицы в поясе с подвязками было как минимум двадцать баксов, и по доллару за каждый подход это означало, что множество пальцев и слюнявых ртов побывало в ней. Пусть сядет на кулак Струпа. Он не собирается совать туда свой рот.
Кроме того, она была свиньей. Все они были свиньями. Он не знал, зачем ему понадобилось возвращаться в это заведение.
