Потом Пайпер взялся за послание императрицы. Письмо от наследной принцессы его страшило.
Катрин Идж, императрица Граальской Империи и прочая и прочая (титулы занимали добрых полстраницы), приглашала к себе на аудиенцию главнокомандующего патриарших войск бротской епископальной церкви…
Куча бессмысленных льстивых слов. Пайпер Хект на подобные уловки не поддавался, но играл по правилам: он написал в ответ такое же витиеватое и лицемерное письмо. Да, он готов встретиться с ее величеством императрицей Катрин… Пусть назовет время и место.
В последнем, очень коротком письме принцесса Элспет, как и ее сестра, тоже просила о встрече. Эти несколько строчек Хект перечитывал снова и снова, выискивая в них хоть малейший намек.
Через час Хекту предстояла встреча с самой могущественной владычицей западного мира. Он без устали прокручивал в голове разные версии, пытаясь понять, что же у нее на уме. В комнате, кроме него, никого не было. Пеллу он отправил в город в сопровождении одного из своих охранителей. Мадуку, конечно, это не понравилось.
Да, в собственной спальне ему дозволялось оставаться одному. Но под дверью всегда караулил кто-то из людей Мадука.
А некоторым и двери не нужны, чтобы попасть внутрь.
Хект как раз перечитывал письмо Элспет, когда дрогнуло пламя свечей.
– Кловен Фебруарен?
– Ты становишься все восприимчивее. Чуть больше времени проведешь с Моделью – будешь чуять мое приближение.
Хект оглянулся на голос, но ничего не увидел, пока Фебруарен вдруг не возник из ниоткуда прямо перед его носом. Низенький потрепанный старичок, закутанный в коричневый плащ; озорные глаза; давно не стриженные волосы, забывшие, что такое гребень.
Кловен Фебруарен, Девятый Неизвестный, дедушка принципата Муньеро Делари, Одиннадцатого Неизвестного, который утверждает, что, в свою очередь, приходится родным дедом Пайперу Хекту. Кловену Фебруарену уже перевалило за сто, а может быть, и за сто пятьдесят. Но он постоянно врал, да и шутки его больше смахивали на шутки десятилетнего проказника.
Хект оглянулся на дверь. Кто там, интересно, на страже? Люди Мадука уже знали, что их командир иногда вдруг начинает оживленно болтать сам с собой. В такие моменты никто, кроме самого Мадука, не осмеливался врываться в комнату.
– Ну и?.. – поинтересовался старик.
– Хм.
– Вижу, у нас с тобой опять намечается интересная и содержательная беседа?
Хект неожиданно для себя улыбнулся:
– Возможно, даже философская. Я только что осознал, как редко улыбаюсь.
– У тебя чувство юмора атрофировалось. Так что же?
– В каком смысле, мой господин?
– Ты меня вызвал. Не просто же так.
Хект едва удержался от резкого ответа. Никого он не вызывал. Хотя поговорить со стариком ему и хотелось.
– Я вас не вызывал, но вашему визиту рад. Вы можете кое в чем мне помочь.
Хект пересказал свою беседу с Феррисом Ренфрау.
– Все это весьма меня занимает. А еще больше занимает сам Ренфрау.
Пайпер поведал о том немногом, что удалось раскопать де Босу и Вирконделету.
Фебруарен слушал, и лицо его все больше оживлялось.
– Вы, кажется, разволновались. В чем дело?
– Так, одно нехорошее подозрение. Его кто-нибудь обвинял в колдовстве?
– Нет. Но все его боятся. И дела свои он вершит столько же лет, сколько и вы. И творит вещи совершенно невозможные.
– Ну, в этом можно и меня обвинить. Я проверю. А он, кстати, вроде как проверяет тебя.
– Не единожды он говорил, что считает меня Элсом Тейджем, капитаном ша-луг, которого ему показали в Аль-Кварне во время аудиенции у Гордимера Льва и его безумного волшебника.
– Видимо, именно тогда он и заполучил мальчишку Арманда.
– Да, Осу Стила, бывшего любовника Муньеро Делари, который теперь играет в свои ночные игры с самим Хьюго Монгозом.
На лице Фебруарена промелькнула озорная улыбка.
– И ничего не сообщает своим друзьям за пределами Кройса. В Дринджере его считают погибшим.
Хект взял себя в руки.
– Вы видели Анну? Девочек?
– Нет, но Муно частенько их приглашает. Анна по тебе скучает. Они подружились с Герис. А Герис прекрасно выучилась пользоваться Моделью.
Хект удивлялся себе: когда это он успел привязаться к своей временной семье? Анна Мозилла не была его женой, но он тосковал по ней и скучал по Вэли и Лиле больше, чем по двум своим родным дочерям, которых уже почти позабыл, как и свою жену. Он уже едва мог вспомнить их лица. Ни ее, ни дочек Хект не видел много лет, да и до того они встречались лишь ненадолго – урывками между смертельно опасными походами, в которые его постоянно посылал Гордимер Лев.
– Пайпер Хект, ты вовсе не дурной человек, – сказал Кловен Фебруарен. – Да и Элс Тейдж дурным человеком не был. Все мы рабы обстоятельств. А обстоятельства иногда злокозненнее любого демона.
Хект это понимал. Именно это ему и нужно было сейчас услышать.
– Только вот ворог вознамерился меня погубить, – заметил он.
– И что? Претендуешь на особое место в списке искушаемых мужей?
– Элспет… – Раньше Пайпер никому о ней не рассказывал. – Наследная принцесса Элспет. Я одержим ею, с самой первой встречи в Племенце, где наш отряд держали в плену. Я спас ей жизнь под Аль-Хазеном. И это безумное чувство взаимно. Мы, соблюдая осторожность, слали друг другу письма. И вот я здесь, в Альтен-Вайнберге, а Элспет всего в какой-то полумиле от меня.
Хект сам себе поражался: рассказывает Фебруарену то, в чем самому себе едва готов признаться.
– Мне страшно, что я совершу какой-нибудь безумный поступок. Погублю себя, а вместе с собой и принцессу.
Кловен Фебруарен больше не веселился, озорные искорки в глазах погасли.
– Ого, да у нас тут все задатки для хорошего эпоса. Пожалуй, отложу-ка я менее важные дела и займусь этой свадьбой. Ее еще не отменили?
Хект не уловил прозвучавшего в голосе сарказма.
– Катрин готова целовать землю, по которой ходит Джейм. Хотя этому Джейму не помешало бы хорошенько надавать по заднице, выражаясь языком Пинкуса Горта.
– Который как сыр в масле катается, командуя городским полком. Бронт Донето с Пинкусом Гортом прекрасно спелись – эти двое практически правят Бротом. А что не так с Джеймом?
– Слишком уж восхищается сам собой. Буквально себя боготворит. И совершенно уверен, что и остальные должны.
– Прекрасная представляется возможность, – просиял старик.
– И может быть…
В комнату без стука вошел Мадук и начал с подозрением оглядываться по сторонам.
– С кем вы разговаривали?
– В чем дело, Мадук?
С начальником Хектовых телохранителей такое приключалось уже не в первый раз.
– Джерцина услышал голоса.
– Они звали на помощь?
– Нет, мой господин. Но мы уже привыкли, что нашему подопечному не хватает благоразумия позвать на помощь.
Хект разозлился, однако убедить Мадука, что тот ошибается и превышает свои полномочия, не смог.
Что-то нужно предпринять. Они с Мадуком позволили личному взять верх над здравым смыслом и теперь ведут себя как два болвана. Когда-нибудь Хект просто необдуманно наплюет на советы главы своих телохранителей и все страхи Мадука сбудутся. Пока же рыцарь из Братства раздувал любую муху до размеров слона.
Нужно как-то преодолеть взаимное раздражение. Мадук – хороший солдат, и в нынешней должности его таланты пропадают зря.
– Мадук, если бы вы командовали в Кастелле, на какую должность назначили бы такого, как вы сами?
– Что, мой господин?
– Если бы могли сами выбирать, где и как служить, что бы выбрали?
Хект не ожидал искреннего ответа. Члены Братства Войны подчинялись бесчисленным правилам, неизвестным за пределами ордена.
– Если бы я мог выбирать, возглавил бы какое-нибудь командорство в Святых Землях.
– Защищали бы пилигримов? Занятно. А вы просили себе такую должность?
– Братство все больше обращается на запад. Быть может, потому, что запад отворачивается от Святых Земель. Мы с вами участвовали уже в двух священных походах, и оба проходили по эту сторону моря.
