Ознакомительная версия.
Я ничего не отвечаю. Я изображаю вампира, поглощенного работой. Слава демонам, что она у меня вообще есть. Пиарщиков и рекламистов в условиях краха экономики увольняют в первую очередь… а я пока что пребываю на службе – тесный, узкий кабинет с древним компьютером, черные стены, хромой стол, заваленный пожелтевшими бумагами, и календарь с портретом Влада Цепеша. Нашу контору не так сильно тряхануло: есть вещи, которые покупают даже в кризис. Все девушки-вампирши хотят иметь мертвенно-бледную кожу и белоснежные клыки… есть надежда, что мы останемся на плаву. Зарплату, между прочим, и так урезали наполовину. Придешь вечером на кровеносную станцию за гемоглобином от «Сиб-крови» – клыки лязгают: ценники приводят в такой ужас, словно серебром обсыпали. Хочешь не хочешь, пришлось считать копейки.
Вера не отрывает от меня красные белки глаз. Настырная, как стадо ангелов, если прилипнет – уже не отвяжешься. Делать нечего – придется (семь колов ей в сердце!) уделять дамочке внимание. Крутанувшись в раздолбанном офисном кресле, встречаюсь с Верой взглядом. О, какая красота. Моя коллега по работе выглядит как почти любая вампирша – просто чудовищно. Кроваво-малиновый рот неровно распухает в обе стороны, пародируя китайскую куклу. Румяна ползут от щек к подбородку, одна бровь подведена ощутимо толще другой. Спутанные пепельные волосы, похоже, не знали расчески со времен упыря Гороха. Еще бы. Как накрасишься вечером, собираясь на работу, если вампиры не отражаются в зеркале? Впрочем, Верочка еще относительно молодой вампир – моя ровесница, ей всего-то сотня лет от роду. Поэтому иногда, в болтовне за чашкой теплой крови, мы находим общий язык – вспоминая Москву начала XX века. Другое дело, что и в остальное время Верин рот не закрывается.
– Да, – деревянным голосом соглашаюсь я. – Влипли капитально. Знаешь, получил вчера аванс и выпал в аут. Кастрюля свежей крови максимум.
Тема для разговора тухнет. Видимо, она ожидала от меня артериального оптимизма, а не гробовой печали. Деградация. Даже великий отец вампиров, грозно скалящий клыки на календаре, – кажется, и тот презирает нашу бедность.
– Может, обедать пойдем? – с грустью предлагает Вера.
Передергиваюсь. Ага, так я и пошел. Наша Верочка – вампир-вегетарианец. Из тех новомодных девиц, что тучами заседают в «органик-кафе» и пьют кровь, искусственно выращенную из каких-то лабораторных бактерий, с аминокислотами из красного вина. Я такую гламурную гадость даже под угрозой святой воды не возьму в рот. Мама говорила, от нее клыки темнеют.
– Не на что, – отвечаю. – Да и шеф сказал – пока слоган не придумаю, чтоб никуда не уходил. Он же проверит. Гуляй в одиночку, мысленно я с тобой.
…Вера безмолвно сваливает – обиделась или нет, мне без разницы. Целую статуэтку с рогами на столе: благодарю за заботу, Темный Повелитель. Самое время заняться слоганом – только что-то он ни хрена не придумывается. Немудрено. Каждую ночь от заката до рассвета сидишь в офисе на одном и том же месте, штампуя типовую рекламу с белозубыми кровопийцами: поневоле отупеешь. Зачем я вообще устроился в отдел рекламы при фирме косметики? Дурак. Полный минус возможностей для карьеры. Университетский кореш, молдаванин Димка, сумел дать в кадровом агентстве «на клык» нужному упырю: его устроили в мегафирму сотовой связи «Бладлайн». Не прошло и десятка лет, как парень применил мозги по назначению – придумал термин «мобильные вампиры». Сейчас архимаг отдела маркетинга, при встрече делает вид, будто не узнает. А вот что мне изобрести, сидя только на бабской косметике? «Кремовый вурдалак»?
За окном бушует тополиная метель. Самый разгар рабочей ночи. Луна светит так ласково, что просто загляденье: голубые тени падают на тротуары, улицы переполнены мертвой публикой, спешащей по своим делам. Блин. Смерть несправедлива, ведь правда? Ты глотаешь пыль в офисе, всеми когтями держась за опостылевшую работу, горбатишься за копейки… А кто-то из упырей, изрядно заработав на курсе доллара, нежится на ночном пляже на краю Золотого бора – отбеливает, гад, в лунном свете холеную кожицу. Офисный ТВ взрывается свистом и воем: очередной ролик, реклама ужастика «Интервью с человеком» – ох, все глаза уже намозолила. Решительно выключаю. Да, люди до сих пор многих пугают. Хотя я слабо помню, как они выглядят. Когда вампир укусил меня в трехлетнем возрасте, их почти не осталось – только несколько семей, в том числе и моя. Мы прятались в лесу, в землянке. Пока в итоге не пришла и наша очередь – утолить чей-то голод…
…Помнится, в мужской гимназии № 666 (а) (еще в начальных классах) новообращенным детям преподавались уроки вампирологии: мы изучали древние летописи земных народов, где впервые упомянуты вурдалаки. Представления человечества о вампирах оставляли желать лучшего: трактаты средневековых ученых утверждали – если, скажем, упырь вкусит из сладких вен десятилетней девочки, то ребенок умрет. Затем восстанет из гроба, чтобы пить кровь, и никогда не повзрослеет. Демоны мои, это же чушь нетопырячья. Даже обычные мертвецы в гробу стареют – у покойника растет борода, удлиняются ногти… но фишка вовсе не в этом. Современный биологический анализ показал – при укусе клыки упыря выделяют особый фермент: смешиваясь с кровью жертвы, он «консервирует» тело, предотвращая дальнейшее старение. Так вот – на детский организм этот фермент до определенного возраста не действует. Вообще. Естественно, бэби превращается в вампира – миленький трупик в бантиках с жаждой крови – с той разницей, что упыренок растет, как любой тинейджер, примерно до двадцати пяти лет. Потом физическое развитие «замораживается»: в принципе это даже не взросление, а разновидность телесной мутации. Возможно, на заре нашей расы укушенные дети дольше оставались детьми – но ведь вампиры, как и прочие земные существа, тоже склонны эволюционировать. Люди, скажу я вам, умом не блещут. Когда я, будучи юным студентом, погружал клыки в гранит науки, мне попалось исследование византийского богослова, жившего в XIV веке. Раскатав доводы на сотню листов пергамента, парень уверял: вампиры – это миф. Богослов не поленился подсчитать: если работает «принцип эпидемии», каждый укушенный становится упырем, заражая других жаждой крови, то к 1909 году людей не останется – Землю заселят одни только вурдалаки.
…Святоша даже не подозревал, насколько он прав. Так оно в итоге и случилось. Первоначально вампиры, оказавшись в одиночестве, страшно растерялись: а чем же им питаться? Неужели сосать кровь друг из друга? Проблему, впрочем, решили быстро: с помощью разведения коров и свиней. Вампиры-мусульмане привлекли овец и верблюдов. В Индии упыри-кришнаиты постановили: убивать животных нельзя, но позволительно сцеживать у них порции крови. Дикари из африканских племен, верные каннибализму, занялись вампироедством: охотятся на летучих мышей… если верить теории сэра Чарлза Дарвина, эти милые зверьки – наши далекие предки. В общем, каждый нашел счастье по себе, и жизнь… а точнее, смерть на планете, населенной сплошь вурдалаками, забила ключом. Примерно двадцать лет назад в нашей Московии расцвел настоящий кровяной бум. Славянским вампирам повезло – от вымерших людей упыри наследовали луга, на чьих просторах паслись неисчислимые стада одичавших коров с литрами сладкой жидкости в венах. Когда кровь во всем мире вздорожала, скот согнали на артериальные фермы. Доллары цвета кровавой пены родили гламурную элиту, не замедлившую срубить быстрые миллионы от экспорта крови. Вместе с вагонами бабла пришло и расслоение вампирского общества. Клерки вроде меня считают мелочь, глотая фаст-фуд в сетевых кровеносных станциях, ленивые официантки в черных халатах, заляпанных бурыми пятнами, подают кровь хомячков-бройлеров. Нувориши обедают в ресторане «Цепешъ» на Райсовской площади, кушая манную кашу с кровью зебр, опустошая жилы японских «мраморных телят»: этот деликатес растят в люльках и поят пивом под блэк-метал. Одни сходят с ума от богатства, другим кровяной бум не дал ничего. Я по уши в долгах – до сих пор выплачиваю кредит за паршивый гроб, купленный с уценкой: иначе спать бы мне на полу. Старая домовиночка,[4] подаренная на семидесятилетие мамой, развалилась так же, как и мое семейное счастье. Девушка Лармила год назад оставила меня, завершив скоротечный четвертьвековой роман. Понтовое существо из штриг, албанских вампирш, – боги зла вознаградили их красотой в ущерб разуму. Она часами могла вслепую точить клыки пилочкой по методике Ив-Сен Лорана лишь для того, чтобы вызвать зависть подруг. Как и все албанцы, Лармила без ума от брендов – сама из себя кровь высосет за новую блузку от Гуччи, а туфли на платформе не снимает даже в гробу. Все мои деньги тратила в день зарплаты – стыдно признаться, я даже оборудовал тайнички, чтобы сохранить сотню на обеденную порцию крови. Перед тем как хлопнуть дверью, штрига не постеснялась заявить: «Только полный лузер будет пятьдесят лет пахать менеджером в занюханном офисе!»
Ознакомительная версия.
