— Что тут у тебя? — по-деловому осведомился здоровяк.
— Труп.
— Понятное дело, — озлобился Ферран. — Вот тут записка от Тима — этим делом займусь я.
Нехотя убрав от меня пристальный взор, Сэм занялся запиской. При чтении шевелит губами, прямо как в школе. Самой уже надоело отмечать, насколько же здесь всё по-старому.
— Ты теперь вроде полицейского, Марк? Так ведь?
— Да, на испытательном сроке.
— А говорил, что он тебя быстро простит, что легко восстановишься, — усмехнулся над здоровяком худой, как гвоздь Сэм. — А эта Кейт с тобой… она…
— Это племянница Энгриля.
Словно ошпаренный кипятком, введённым через клизму, кудрявый полисмен бросил в меня ошарашенный взгляд. Пару секунд потребовались ему для опознания, после чего он ударил себя в лоб и расплылся в улыбке идиота.
Тут же Сэм оказался рядом с протянутой рукой:
— О, Кейт, извини, не узнал… Давно не виделись… А тут такое… Мои соболезнования.
— Пустое, Сэм, — равнодушно пожала я ладонь однокашника.
— Ты сильно изменилась…
— Сэм! — прикрикнул на коллегу Марк. — Что там с Энгрилем?
Парень суетливо завозился в блокноте — ему пришлось напрочь забыть обо мне. Непослушные пальцы долго ковырялись в засаленных страницах.
— Покойный — Энгриль Хасс, убит, предположительно, в два-три часа ночи, двадцатого октября. Убит выстрелом в сердце, смерть наступила мгновенно. Найден утром в десять часов шестнадцать минут Максимилианом Тэто, который решил навестить коллегу в связи с невыходом того на работу. Следов взлома не обнаружено.
— Что-нибудь пропало? — неторопливо обошёл тело Марк.
— Да, вроде, нет…
— А если точнее?
— Да откуда мне знать? — обижено завопил Сэм, всплеснув руками. — Бумаги на столе в полном порядке, вещи на месте, шкафы не тронуты… Думаю, злоумышленник приходил не с целью ограбления.
— Соседи?
— Ничего не видели и не слышали…
— Улики?
— Гильзы нет, следов во дворе нет, — Сэм озадачено почесал затылок. — Я ничего не нашёл.
А вот я кое-что заметила: любой другой мог бы не обратить внимания, особенно если плохо знает моего дядю. Следует обратить внимание полисменов:
— Эй, вы двое, в столе Энгриля один ящик закрыт не до упора.
Марк с Сэмом синхронно перевели непонимающие взгляды сперва на меня, а затем на заветный ящик. Пока кудрявый парень занялся, безусловно, плодотворным морганием, его здоровый коллега направился к улике.
— Ящик выдвинут, и что? — встряхнул башкой Сэм.
— Дядя бы не допустил.
— Да, он же жуткий педант, — как-то расстроено пробормотал Марк.
Вот уже всё содержимое ящика легло на стол, и полицейский взялся проверять каждую бумажку. Шмыгнув носом, он забурчал себе под нос:
— Тут заметки по делам Энгриля. Похоже, Душегуб замёл следы. Всё ценное, что Хасс насобирал по этому гаду, пропало.
— Ты помогал ему… — встрял Сэм.
— Поэтому маньяк заявился и ко мне. Не задержись я у Освальда, тоже лежал бы с простреленным сердцем.
Я вновь вернулась к дяде: лежит мёртвый в луже крови, его жизнь отнял какой-то подонок, которого, по всей видимости, местные власти вычислить не могут. Даже не представляют, кто это такой, и где его искать.
Поганое чувство: некий гад безнаказанно застрелил родственника. Обидно укололо куда-то в область диафрагмы. И словно кто-то невидимый отвесил знатную пощёчину.
— Варианты есть?
— Неделю назад видели пару леших близко к Гаваре, — отчеканил Сэм, только направившись подбросить дров в камин. — Возможно, Душегуб — один из них.
— Это не так, — уверенно замахал головой Марк. — Посуди сам: Душегуб знает, кто занят расследованием, кто ему помогает в этом, где оба живут… он даже по ящикам лазить не стал, а выбрал именно тот, где лежали заметки.
— Душегуб из местных! — осенило Сэма.
— Очень похоже на то. Причём Энгриль знал его: никаких следов взлома, значит, Хасс сам впустил убийцу. В моём доме работает Уолтер?
— Да.
— Значит так, — направил в кудрявого парнишу толстый палец Марк, — дуй к нему, помоги с осмотром, допросите соседей. Отчёт оставьте у Тима — вечером заберу.
— Э-э-э, Марк…
— Что?
— Ну… я тут подумал… может, попросим помощи у Харона?
Марк сурово нахмурился, уткнув кулаки в бока. Готовый разораться, он перевёл взгляд на потолок и с силой выдохнул. Вместе с воздухом вылетело и глухое раздражение. Шлепком ладонями по бёдрам здоровяк окончательно выразил своё отношение к словам Сэма:
— Забудь о Хароне! Он — псих и болван! Сколько его ни просили, он никогда не помогал.
— Я просто…
— К Уолтеру, Сэм!
Однокашник остался недоволен резким тоном, но быстро повеселел, когда в дверях встретился со мной. А вот и его давно знакомая манера блеять:
— Это… Кейт… ну, мы ещё повидаемся?
— Разумеется, — ответила я.
Всё, лишь бы он поскорее убрался. Даже когда улыбчивый донельзя Сэм хлопнул дверью, я больше минуты боялась пошевелиться. Из оцепенения меня вывел бас Марка:
— «Разумеется, да» или «разумеется, нет»?
— А какая, собственно, разница?
— Ну, не скажи: у Сэма с женщинами проблемы. Он так надеется. Он ведь раньше…
И кто его просил напоминать о глупостях молодости?
— Да, раньше он был ко мне неравнодушен, — я приблизилась к дяде и присела рядом на корточки. Впервые с его лица сорвали маску лучащегося оптимизма.
Марк застыл в паре метров: очевидно, шлёпает губами, пытаясь сказать что-то умное. Не разобрался за годы, где подыскивать правильные слова. Но чего-чего, а вытирать сопли мне сейчас не надо. Лучше просто меня не трогать.
Очень быстро здоровяк отвернулся и начал собственный осмотр места преступления: не успела я моргнуть, как в комнате оказался двойник Марка. Точная его копия неторопливо двинулась рыскать по закоулкам дома.
Марк — мутант, такие, как он, появились ещё до Недоброго Утра, но в Новые Времена их стало в разы больше. У каждого есть особый дар, природу которого, подчас, не понимают сами мутанты. Усатый полицейский, например, способен создавать своего двойника. Тот не способен взаимодействовать с предметами, зато служит Марку дополнительными глазами и ушами — очень полезен в поиске улик. Плюс ещё, двойник способен говорить. За свою способность Марк обзавёлся прозвищем Дубль.
Кто-то мутантов любит, кто-то — нет, кто-то к ним равнодушен, а кто-то их боится. Одни мутанты похожи на людей, другие — не очень. Одни скрывают свою суть, а другие заявляют о себе открыто. Что до меня, я, можно сказать, им даже завидую…
Пока клон на карачках исследует пол, Ферран присел за стол, чтобы разобраться с бумагами покойного напарника.
