— Настолько, чтоб выступить против вашей жены?
— Представьте себе — потерять лицо, доверие, вспомогательную структуру, статус... Полная катастрофа.
Джек кивнул. Правильно, черт побери. Возьми какого-нибудь начинающего, действительно взбесится от подобной угрозы.
Что ж, теперь у нас кое-что есть.
Если бы Лью принялся утверждать, будто его жену похитили инопланетяне или она пала жертвой безликого привидения, агентов всемогущего теневого правительства, он бы уже сделал ручкой. За фантомами бегать не будем. Но злонамеренный типчик, тоже чокнутый на заговорах, действующий в одиночку или с парой таких же помешанных корешей, похож на настоящего. С настоящим можно справиться.
— Упомянутый вами Рома может играть тут какую-то роль?
Лью тряхнул головой:
— Не вижу, каким образом. Он оказывал Мэл в ее поисках большую помощь, она часто публично благодарила его.
Все-таки не исключается, мысленно оговорился Джек.
— Ладно. Если ее кто-то похитил, как ей удалось позвонить?
Собеседник отвел глаза.
— Она, собственно, не совсем позвонила.
Бедняга положительно сконфужен.
— Как же, собственно, с вами связалась?
— По телевизору.
Ох, провалиться мне на этом самом месте.
— Послушайте, — заторопился Лью, умоляюще глядя на Джека. — Пожалуйста, поверьте, я не сумасшедший. Клянусь, она говорила из телевизора!
— Конечно. И что вы смотрели, «Секретные материалы»?
— Нет. Погодный канал.
— Ну, хватит, — расхохотался Джек. — Кто вас подослал? Эйб? Хулио? В любом случае вы молодец. Очень здорово.
— Нет, слушайте, — лихорадочно зашептал Лью. — Понимаю, как это звучит, только я не шучу, нахожусь в здравом рассудке. Сижу, погодный канал работает, особого внимания не обращаю, в одиночестве держу его вроде фона, знаете, просто чтоб что-нибудь говорило. Пью кофе после обеда, вдруг слышу голос Мелани. Вскочил, огляделся, ее нет. Сообразил, что голос из телевизора. Погодные карты крутятся, а звук исчез, вместо него она говорит... Такое впечатление, будто по односторонней линии и времени у нее мало.
— Что говорила? Точно.
Он запрокинул голову, крепко зажмурился.
— Посмотрим, верно ли я запомнил. Вот что она сказала. «Лью, Лью! Ты меня слышишь? Внимательно слушай. Со мной сейчас все в порядке, но нужна помощь. Ты меня найти не сможешь. Меня найдет только Наладчик Джек. Один он поймет. Отыщи в Интернете. Помни: один Наладчик Джек, и никто больше. Поторопись, Лью, пожалуйста, поторопись». Тут снова заговорил метеоролог, а Мэл исчезла.
Джек заколебался. Частенько сталкивался с потенциальным заказчиком, у которого отлетело несколько пуговиц. Лучше всего от них тихонько отделаться и больше не отвечать на звонки.
— Что ж, хотелось бы помочь, однако...
— Слушайте, я не сумасшедший. Сам сомневался, наверняка таращился на экран точно так же, как вы сейчас на меня. Ждал, что голос вернется, так и не дождался. Поэтому сделал, как она велела, поискал в Интернете. Никогда раньше про вас не слыхал, начал искать, сразу выскочил адрес. Тогда понял: голос мне не послышался.
— Ну, возможно... — начал было Джек, но Лью с запрыгавшим, как поршень, адамовым яблоком вдруг потянулся к нему через стол, умоляюще сложив руки:
— Пожалуйста... Она говорит, вы один можете это сделать. Не отказывайтесь. Если угодно, считайте меня ненормальным, но сжальтесь. С Мелани что-то случилось, я заплачу, сколько спросите, только верните ее.
Он замолчал с полными слез глазами.
Джек не знал, что сказать. Малый с виду нормальный, не похож на подосланного артиста, кажется, искренне переживает. Если жена действительно пропала... по собственной или против собственной воли... дело можно, пожалуй, уладить.
Кроме того, интересный вопрос. Если она правда с ним говорила, хотя байку про телевизор ни за какие деньги не купишь, то почему потребовала Наладчика Джека, и никого другого?
Не разберешься — вопрос наверняка долго будет за пятки кусать.
— Хорошо. Может быть, я потом пожалею об этом, но посмотрю, что для вас можно сделать...
— Ох, спасибо! Спасибо!
— Сначала послушайте. Уделю вам максимум неделю. Вперед пять тысяч наличными без обсуждения и без возврата. Если я ее найду, еще пять тысяч наличными на месте.
Была надежда, что сумма его отпугнет, но Лью и глазом не моргнул.
— Идет, — согласился он, ни секунды не медля. — Отлично. Договорились. Когда платить?
Видно, бизнес с картонными цилиндрами приносит хорошие деньги.
— Сегодня. Еще хотелось бы заглянуть в бумаги, которые Мелани оставила дома. Где вы живете?
— На краю Айленда. В Шорэме.
Господи Исусе, адская даль, почти в самом устье, хотя до вечера дел немного...
— Ладно. Давайте адрес, встретимся там через пару часов. Заодно и расплатимся.
Лью взглянул на часы:
— Хорошо. Побегу, чтобы в банк успеть. — Вытащил карточку, нацарапал что-то на другой стороне. — Вот домашний адрес. Поезжайте по лонг-айлендскому скоростному шоссе...
— Найду. Договоримся на пять. Пока час пик не настал.
— Замечательно. В пять. — Он дотянулся до правой руки Джека, схватил обеими руками. — Миллион раз спасибо... Вы даже не знаете, что это для меня значит.
Правильно, мысленно подтвердил Джек. Впрочем, наверно, узнаю.
Меня найдет только Наладчик Джек. Один он поймет.
Почему только я?
— Почему ты их чокнутыми называешь? — спросил Эйб. — У нас кругом заговоры да конспираторы.
Джек завернул в магазин спорттоваров «Ишер» поприветствовать Эйба Гроссмана, седеющего Шалтая-Болтая, приближавшегося к шестидесяти, почти безнадежно лысого, старейшего своего друга в городе. И на всем белом свете. Уселись по обыкновению: он с покупательской стороны привалился к обшарпанному деревянному прилавку, Эйб со своей стороны примостился на высоком стуле, окруженный всевозможными небрежно распиханными спортивными товарами на прогнувшихся полках вдоль узких проходов и подвешенных к потолку в вечном пыльном хаосе. В частности, Джек любил здесь бывать потому, что по сравнению с магазином собственная квартира выглядела опрятной, просторной.
— Корень слова знаешь? — продолжал Эйб. — Кон-спиро: единодушие. Годится для самых разных объединившихся вместе людей, институтов. Возьмем хотя бы... — Он прервался, склонив голову набок к голубому длиннохвостому попугайчику, усевшемуся на его запачканном левом плече. — В чем дело, Парабеллум? Нет, нельзя. Джек всегда к нам хорошо относится.
Парабеллум ткнул клювом ему в ухо, словно что-то нашептывая.
— Ну, почти всегда, — поправился Эйб, выпрямил голову, взглянул на Джека: — Видишь? Сплошь заговоры. В данный момент у тебя на глазах Парабеллум пытается вовлечь меня в заговор против гостя, явившегося без угощения. Я бы на твоем месте забеспокоился.
