— И потому ты решила обозлиться на него вместо нее.
— А почему бы и нет?
Он пожал плечами.
— Почему бы и нет, в самом деле. — Близко, и отнюдь не понаслышке знакомый с характером Вики, Майк Селуччи думал, что видит в этой вспышке гнева нечто большее, чем женскую обиду. Бог знает, она достаточно повидала горя за годы службы в полиции и никогда — ну, разве что изредка — не выказывала свои чувства с такой непосредственностью. — Твоя мать, она пришла в такую же ярость, когда вас бросил отец?
Вики резко остановилась и внимательно взглянула на него.
— Какое, черт возьми, это имеет отношение к тому, о чем я говорила?
— Твой отец бросил твою мать. И тебя.
— Мой отец, по крайней мере, сохранил остатки достоинства и не скрывал своих намерений.
— А твоя мать в результате этого вынуждена была содержать вас обеих. Возможно, у нее просто не хватало времени, чтобы как следует рассердиться.
Глаза женщины зловеще сузились.
— О чем, дьявол тебя побери, ты толкуешь?
Селуччи прекрасно видел приближающуюся грозу, но не мог упустить такую возможность. Уже долгое время все предвещало разговор на подобную тему, а ее гнев по поводу миссис. Симмонс оставил его подругу столь беззащитной эмоционально, что он понимал, что лучшего шанса ему никогда не представится. «Какого черта? Если так должно случиться, то я, по крайней мере, не должен быть безоружен».
— Я говорю, нравится это тебе или нет, о тебе и обо мне.
— И несешь полную ерунду.
— Я говорю о том, что ты настолько боишься брать на себя конкретные обязательства, что едва ли согласишься признать, что нас связывает нечто большее, чем дружба. И я понимаю, в чем тут дело. Понимаю, что из-за того, что отец вас бросил, и из-за того, что произошло впоследствии с твоей матерью, ты считаешь, что тебе просто необходимо держать в жестких рамках наши взаимоотношения...
Вики раздраженно фыркнула.
— Неужели полицейское управление заставило тебя прослушать очередной семинар по психологической совместимости?
Он постарался сдержаться и не обращать внимания на ехидство подруги.
— ...Но все это произошло более двадцати лет тому назад, и, Вики, этому следует положить конец.
Ее губы презрительно скривились.
— Иначе что?
— Да ничего, собственно. Я не собираюсь ставить тебе какие-либо условия.
— Это ты о Генри, верно? Подумать только, ты и впрямь ревнуешь.
Бессмысленно было вынуждать ее посмотреть правде в глаза, если он сам этого избегал.
— Ты чертовски права. Я действительно ревную тебя к Генри. Не желаю делить тебя еще с кем-нибудь. И особенно с кем-то, кто... кто... — Майк так и не нашел слов, чтобы объяснить, что именно чувствует по поводу Генри Фицроя, и даже если бы смог, не его это дело. Усилием воли он отогнал эту мысль. — В конце концов, мы говорим не о Генри, а о нас с тобой.
— С нами не случилось ничего плохого. — Взгляд Вики упорно избегал мужчину, стоявшего напротив нее. — Почему бы нам не продолжить прежние отношения?
— Потому что они ведут в никуда!
Каждое отрывистое слово заставляло женщину содрогаться.
— Вики, я устал оттого, что считаюсь всего-навсего твоим приятелем. Ты должна осознать, что я...
— Заткнись! — Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.
— Ну уж нет. — Он покачал головой. — На этот раз тебе придется выслушать.
— Это моя квартира. И я не обязана выслушивать всякий вздор.
— Придется, черт возьми. — Он встал прямо перед ней, раскачиваясь на пятках и тоже сжав руки в кулаки. Как ни хотелось ему схватить подругу за плечи и встряхнуть хорошенько, он не желал иметь дело с ее контратакой, которая, в чем он ничуть не сомневался, последовала бы неминуемо. Перебранка на тему «кто здесь больший шовинист?» в данной ситуации ничего не добавила бы.
— Такой разговор я завел не в первый раз, Вики, и, между прочим, не в последний, так что лучше бы тебе с этим смириться. Я люблю тебя. Я хочу жить с тобой. Почему тебе так трудно осознать это?
— А почему бы тебе просто не принять меня и нас, такой, какая я есть? Какими мы являемся на самом деле. — Слова она произносила с трудом, сквозь сжатые зубы.
Селуччи откинул со лба непослушную прядь и безуспешно попытался привести в норму дыхание.
— Последние пять проклятых лет я только тем и занимаюсь, что принимаю тебя и нас. Наступило время встретиться где-то посередине.
— Убирайся.
— Что?
— Убирайся вон из моей квартиры! НЕМЕДЛЕННО!
Дрожа от необходимости крепко держать себя в руках, Майк обошел подругу и схватил с крючка у двери пальто. Просовывая руки в рукава, он обернулся. Собственный гнев не позволил ему определить, что означает выражение ее лица.
— Только еще одна вещь, Вики. Я все же не твой чертов отец.
Дверь за ним захлопнулась с такой силой, что ее оказалось достаточно, чтобы сотряслось все здание.
Буквально через мгновенье она опять распахнулась.
— И не забудь позвонить своей матери!
Кофейная кружка, ударившаяся о дверь, разлетелась на тысячи осколков.
— И что же ты сделала?
— Сделала что? — взорвалась Вики. Кратко передавая Генри суть разгоревшегося спора, она ухитрилась снова прийти почти в то же самое состояние. Не помогло даже то, что женщина знала, что ей следовало бы помалкивать, но, когда Фицрой спросил, что ее беспокоит, она, как оказалось, не смогла удержаться и пересказала приведшую ее в такое бешенство перепалку со всеми подробностями.
— Ты позвонила матери?
— Нет, не позвонила. — Она повернулась лицом к окну, поправила очки и упрямо уставилась в темноту. — У меня, знаешь ли, было не совсем подходящее настроение, чтобы разговаривать с ней. Вместо этого я отправилась в отдел розыска пропавших и поместила на доску объявлений информацию о мистере Симмонсе, скрывающемся под именем О'Коннор.
— И от этого сразу почувствовала себя лучше?
— Нет. Для этого мне надо было, пожалуй, воспользоваться настоящими гвоздями.
Остроумное замечание, высказанное с обезоруживающей искренностью. Даже через всю комнату вампир ощущал исходившие от нее пульсирующие волны гнева. Теперь он жалел о том, что задал Вики этот вопрос, не проигнорировал ее настроение, и ему пришлось принять участие в подробном анализе отношений детектива-сержанта Майкла Селуччи и его подруги, а также ее неспособности связать себя определенными обязательствами. Но теперь Генри не мог оставить все как есть. Вики еще долго будет перебирать в памяти все, что сказал Селуччи. По-видимому, она мало думала о чем-либо другом после того, как тот захлопнул дверь ее квартиры, и теперь, когда ее ткнули носом в проблему, пришло время разобраться в ней. Вики подошла к такой точке, когда необходимо было сделать выбор.
