Дыша, как загнанная лошадь, Сан Саныч поплелся по лестнице. Свернул к закутку, где обычно хранился всякий 'очень нужный хлам'. Там же была конура три на три метра почему-то с мощной обитой жестью дверью. Хранились там несколько старых еще советских ящиков с противогазами (давно списанными) и старый телевизор. Щелкнув замком Сан Саныч опасливо приоткрыл дверь. Глянул в щелку и открыл пошире. На полу конуры довольно активно зашевелились лежавшие там тела - пятеро, в бывших утром еще белых халатах. Я узнал Постникову - по ее телосложению, которого бы на троих хватило с избытком и Васильченко - несмотря на то, что головы у всех лежащих были туго в кокон обмотаны скотчем. Приглядевшись, убедился в том, что все пятеро увязаны очень плотно - простынями, скотчем, бинтами и прочим, что видно под руку подвернулось.
Сильно воняло видимо разлитым второпях ацетоном.
- 'Зачем это Вы меня сюда привели Сан Саныч?'
- 'Вам стоит на них посмотреть поближе. Я чуть в штаны не наложил, когда впервые увидел. И растерялся. Вам это нельзя себе позволить - цена ошибки большая слишком.
А обездвижил я их и обезопасил от души. Убедитесь, что у них упала температура тела, нет пульса, дыхания - и главное - гляньте им в глаза. Это - важно.'
Через минуту, выполнив все, что он велел, я почувствовал, что взмок как мышь. И действительно - взгляд у обращенных был… Не описать… Ненависть в чистом виде, не живая ненависть, инфернальная какая-то. И даже и не ненависть, просто такое чужое… Черт, не описать… Голливуд бы дорого дал, чтоб такое воспроизвести. Да хрена такое изобразишь…Мороз по коже…Ловлю себя на том, что оцепенел, с трудом стряхиваю это мерзкое состояние.
В остальном - трупы как трупы. Кожа грязно-воскового бело-зеленоватого цвета. Затеки складок кожи на уши, как обычно у покойников - когда лицо смякает и обвисают ткани. Холодные, комнатной температуры.
Не дышат, сердца не бьются.
Только вот двигаются и стараются освободиться.
Действительно, впору в штаны класть…
Когда мы выходим за дверь и замок щелкает, я чувствую словно гора с плеч… И - выходил я спиной вперед, вертя головой на 360 градусов…
- 'Это Вы правильно головой вертите - замечает Сан Саныч. - Теперь так всегда делать придется. Привыкайте.'
Возвращаемся в кабинет начмеда. Сан Саныч с оханьем плюхается на диванчик. Переводит дух. Ему заметно хуже. Пот с него градом катит. И одышка.
- 'Теперь спрашивайте, что хотели.'
- 'Почему Вы считаете, что дела пойдут по худшему сценарию?'
- ' Не только начмед звонила. Я тоже звонил. Считаю, что ситуация катастрофична. Ситуация меняется в худшую сторону стремительно - один мертвяк - и поликлиники нет.
И с десяток инфицированных разбежалось. Придут домой, нарежут дуба - и обернутся…
Здравствуйте, девушки!
В ФСБ вежливо проигнорировали. В Смольном попросили не хулиганить. А в нашем отделении милиции - наоборот - у них с ночи лиса полярная пришла. В Комитете здравоохренения никого из начальства нет и никто ничего не знает и знать не хочет. Из соседей только стоматологи отозвались - их главный прибегал, смотрел. В райздрав я все доложил, но не уверен, что восприняли правильно. И все.
Тут надо очень жестко и круто действовать. Не вязать, как мы тут корячили, а вышибать мозги. Мне пришлось топором пожарным махать. Пациентам по головам стучать - знаете не сразу получилось. Так вот - они вроде бы не чувствуют боль. Могут на сломанной ноге ковылять. Дыра в грудной клетке совершенно им не мешает. Выпущенные кишки - совершенно не влияют. А вот при разрушении головного мозга - упокаиваются окончательно. Нет, Вы так не смотрите - топор я Вам не дам. Он весь в кровище, а я не знаю - когда у их крови контагиозность истекает. Это Вам завтра скорее Валентина скажет.'
Сан Саныч говорит торопясь, видно, что старается успеть сказать как можно больше. А речь стала невнятной, заметно невнятной. Нет, понять можно без проблемы, но еще когда я пришел - дикция у него была отличной. А сейчас уже мямлит.
- 'Если обращаются все покойники - то считайте сами - за день помирают пара сотен петербуржских жителей. А что такое геометрическая прогрессия - сами знаете. Ну притча про султана, захотевшего вознаградить изобретателя шахмат - на первую клеточку одну монетку, на другую - две, и так далее… А тут еще похоже, что те же крысы и хомяки заражаются на раз - Валя мне звонила…Сколько в Питере дохнет крыс в день? Будут ли они нападать? А собаки? Кошки?
Правда это была единственная новость, которая меня порадовала, хоть это и нелепо звучит. Я боялся, что это - например генетическое оружие. И что мы тут будем вымирать, а потом придут свеженькие европейские цивилизаторы и дезинфицируют пространство, наконец-то. А похоже, что всем будет капут…
Короче войск на улице нет. И ближайшие дни - не будет. А когда соберутся - будет поздно. Совсем поздно. Но Вы постарайтесь выжить. Я сейчас прилягу, устал я…А вы через полчасика позвоните - у Валентины уже будут первые результаты. В регистратуре телефон - обзвоните всех, кто Вам дорог, предупреждайте. Не бойтесь показаться смешным. На это - плевать…'
Сан Саныч мешком валится плашмя. Переводит дух…Бормочет: 'Куртка у Вас легковата…Возьмите вон ватник - от сторожей взял. Он чистый…Ну идите…'
Беру ватник, встаю. Он приоткрывает глаза. Смотрим друг на друга.
- 'Думаете, я геройствую? Нет, я посмотрел - от этой заразы умирают тихо и спокойно. Без агонии. А так - страшно конечно. Но куда ж деваться… Сам родился, сам и помру.
Бумаженции мои не забудьте! Вот на столе рядом с Вами.'
А ведь и впрямь чуть не забыл. Беру пару допотопных папок с ботиночными шнурками.
- ' До свидания, Сан Саныч! Спасибо. За все.'
- 'Нет уж - скорее прощайте. Новому свиданию со мной, боюсь, Вы рады не будете. А бить по голове хороших знакомых и коллег… У меня например - не получилось. Всё. Ступайте.'
И я ступаю. Прикрываю дверь. Щелкает замочек. Действительно - всё.
Теперь звонить…Кому? Олька в Хибинах со своими балбесами. Связи с ними нет. Значит по порядку с буквы 'А' в записной книжке…Нет, сначала все же родичи и други. И подруги…
Через полчаса на пальце мозоль. Набираю номер лаборатории. Гудки. Наконец трубку берут.
- 'Да?'
- 'Валентина Ивановна, это я. Сан Саныч просил за Вами присмотреть. Позволю себе заметить, что в Вашем положении неосторожно так поступать…Вы же сейчас не только за себя отвечаете, но и за своего ребенка.'
- 'Именно потому я тут и сижу с мышами. Я должна знать, что нам угрожает и тогда и ребенка смогу защитить внятно. Как Сан Саныч?'
- 'Плох.'
- 'Понятно. Очень жаль. Я Вас хочу попросить сделать одну вещь - он не успел.'
- 'Слушаю?'
