— У тебя тоже цветная одежда, — сказал Марат.
— Не сравнивай меня с собой, оборванец, — ответил Клавинго. — Моя рубашка клетчатая, а не латаная.
Марат смотрел в его круглое черное лицо. Клавинго был полон спокойного презрения. Марат почувствовал ярость и ненависть. Он хотел погасить эти глаза, как погасил глаза своей матери. Он наклонился, зачерпнул под лавкой мягкую глину и, вставая, с размаху двумя руками ударил Клавинго в грудь. Мальчишки оказались нос к носу.
— Черному черная рубашка, — сказал Марат.
Его противники так удивились, что мгновение ничего не происходило. По рубашке потекла жидкая грязь. Два огромных темных пятна. Марат почти успел вытереть руки о грудь обидчика.
— Клав, это была твоя лучшая рубашка, — сказал Поль.
Клавинго опустил голову, посмотрел на свою одежду и слегка посерел. Было мгновение, когда даже Марат потерял для него значение.
— Это отстирается? — спросил он.
— Может быть, — неуверенно ответил Крис.
— Если я вернусь домой в таком виде, отец меня накажет, — вслух подумал Клавинго.
Теперь кровь отлила даже от лица Поля.
— Ну, ведь можно что-то сделать, — сказал он.
Мысль Клавинго снова сфокусировалась на Марате.
— Ты купишь мне новую, — сообщил он.
— И еще щеточку для ботинок, — предположил Марат.
В отличие от него, Клавинго носил обувь. Это были дешевые кроссовки, но Марат, всю жизнь проходивший босым, не видел особой разницы между ними и элегантной обувью буржуев. Щеточка для ботинок была абсолютной роскошью, вещью почти мифической. Марат рассмеялся собственной шутке. Он попытался вытереть оставшуюся грязь о плечо Клавинго, но тот поймал его за руку. Марат уже чувствовал легкие уколы страха — сигнал, предупреждающий о том, что сейчас последует боль. Их трое, они разъярены. Почти наверняка его побьют — либо прямо сейчас, либо немного позже.
— Ты понимаешь, что ты сделал? — спросил Поль у Марата.
Марат пожал плечами.
— Черному черная рубашка, — повторил он.
— Отстаньте от него, — сказал Алан. — Нельзя травить человека из-за того, что он бедный и с другим цветом кожи.
Алан был маленького роста. Он сидел на лавке довольно близко от разыгравшейся ссоры.
— Заткнись, слабосильный очкарик, — ответил ему Клавинго.
— Я не заткнусь, — возразил Алан.
— Не встревай, Алан, — посоветовал Поль. — Он не только цветной. Еще он просто гаденыш.
Алан встал и ушел в другой конец двора. Марат попытался вырвать руку из хватки Клавинго. Клавинго качнулся, но руку не отпустил. Крис коротко обернулся на веранду. Учителя еще ничего не заметили.
— Оттащи его, — скомандовал Крис.
Марат сопротивлялся. Он успел головой разбить нос Клавинго, попытался достать свободной рукой Криса. Он чувствовал волну кровавой ярости. Выцарапать им глаза. Была секунда, когда ему казалось, что сейчас он победит. Сейчас он вырвется, переломит ситуацию, изобьет их.
Ему не удалось. Клавинго быстро оправился от удара в лицо. Поль ударил Марата в промежность, а потом схватил его за ногу. Клавинго дал под дых. Крис поймал свободную руку Марата и заломил ее. Они втроем оторвали его от земли. Марат мог закричать — так все быстро прекратилось бы — но он только шипел.
Его оттащили за угол школы. По дороге он успел высвободить руку, вцепился в широкоштанные шорты Криса и спустил их до земли. Было бы здорово, если бы это случилось на лавках, но это произошло, когда они были уже за углом школы. Крис чуть не упал, но его друзья не стали смеяться — они были слишком захвачены предвкушением расправы.
Клавинго прижал Марата к земле. Марат укусил его за руку. Клавинго ответил тем, что мощно опустил Марату локоть на лицо. Нос лопнул как спелое манго. Теперь они оба были в крови. Если минуту назад Клавинго еще мог бы отстирать рубашку, теперь он упустил этот шанс.
Поль поймал дрыгающиеся ноги Марата. Крис натянул штаны, догнал их и ударил обидчика ногой в пах. Марат понял, что боли больше нет. Туман Ямусукро стал красным. Он отбивался руками и ногами, вырывался, хрипел. Он смог разбить лицо Полю, чуть не выцарапал Клавинго глаз.
— Звереныш, — прохрипел Крис, когда обломанный ноготь Марата остался в изодранных волосах у него на голове.
Раздался первый звонок. Драка кончилась. Клавинго встал на ноги. Марат измождено привалился к стене. Четверо мальчишек смотрели друг на друга. У Поля дрожали руки. Клавинго выглядел жутко. Крис почти не испачкался, но лицо у него было в царапинах.
— Он получил свое, — сказал Поль.
Марат моргнул. Его дыхание постепенно становилось ровным. Он вытер кровь с губ, размазал грязь по лицу.
— Я найду вас по одному, — поклялся он, — и буду уничтожать.
— Он сумасшедший, — чуть испуганно сказал Крис.
— Пойдем, — предложил Клавинго.
— Сын арабской шлюхи, — сказал Поль.
«Странно, — подумал Марат, — я убил ее, но меня все равно так называют». Он смотрел на противников. Его белки налились кровью от боли и ярости.
Крис взъерошил и разгладил волосы на голове, промокнул тыльной стороной ладони одну из кровоточащих царапин на лбу.
— Я пойду на урок, — решил он, — а вы?
Поль посмотрел на Клавинго, потом на самого себя.
— Сам понимаешь, — ответил он.
Крис кивнул и пошел к углу школы. Клавинго неожиданно заплакал.
— Отец будет бить меня прыгалками, — прошептал он.
— Пойдем, — позвал Поль. — Ты же не хочешь, чтобы это отродье смотрело на твои слезы.
Они двинулись вслед за Крисом, потом Поль оглянулся.
— Эй, звереныш, у тебя есть хоть какие-то деньги? — спросил он.
— Коплю на нож для твоего горла, — ответил Марат. Он встал на колени, потом, опираясь о стену, поднялся на ноги. Поль не выдержал его взгляда и отвернулся. Крис исчез за углом. Клавинго и Поль вышли со двора следом.
Марат расправил плечи, покрутил головой. Хруст в шее. Он сжал кулаки. Разжал. Сжал, разжал. Отряхнулся как собака. При каждом движении он чувствовал боль. Он понял, что ему это нравится. Он как будто стал тяжелее. Он напрягал свои мышцы, чтобы чувствовать, как набухают синяки.
Он дошел до лавки. Его рюкзак лежал там, где он его бросил. На веранде началось занятие. Учитель стоял спиной, но черные ребята видели Марата. Где-то там Крис, смотрит на него. Марат улыбнулся и показал им всем палец.
Он расстегнул рюкзак, вырвал страницу из библии и вытер ей лицо. Потом скомкал, бросил в грязь у основания лавки. У него было чувство, что он победил. Его боятся, а не он. Ему-то что? Ему терять нечего.
Марат достал одну из лепешек, демонстративно откусил кусочек, закинул рюкзак за спину и пошел со двора. Тесто было соленое, разбитые губы щипало, но Марат продолжал есть. Он посасывал свою кровь, чувствовал, как зубы впиваются в тугое тесто.
