«Его руки будут чистыми, — сказала она себе. — Они будут полностью в мыле, когда он будет натирать меня. На них не будет Джойс.»
Но она будет ждать, когда мы выйдем.
В своей маленькой ночнушке, через которую все видно.
Боже!
Будет там в своей ночнушке и солнечных очках, пока мы смотрим кино. А потом — возле кровати, когда мы будем заниматься любовью.
С меня хватит!
Может, мне стоит перестать подпускать его к себе, пока она здесь?
Нет, он мне этого не простит. Я не могу ничего сделать, чтобы заставить его избавиться от Джойс. Он будет вечно злиться на меня за это. Нужно, чтобы он сам так захотел.
Если бы она не сохранилась так хорошо! Если бы она гнила или воняла. Он бы точно не держал её здесь.
А что если я завтра пойду на рынок, пока он на работе, куплю какого-нибудь по-настоящему вонючего сыра, и запихаю ей кусочек в рот? Засуну ей его во всё?
Фу! Мне придется прикасаться к ней.
Для этого всегда есть перчатки.
Даррен подумает, что она портится.
И избавится от неё?
А что, если он её осмотрит, и найдет сыр?
Стоит ли игра свеч?
Барбара вздрогнула и испугалась, когда загремела, открываясь, дверь душевой. Она обернулась. Джойс уставилась на неё, улыбаясь. Без серебристых очков, без ночнушки.
— Нет! — Она отшатнулась назад, когда Джойс встала, поднятая Дарреном высоко вверх. — Убери её вон отсюда! — Она поскользнулась и шлепнулась задом на дно ванны. — Ай!
— Дорогая, ты в порядке?
— Нет! Убери её вон отсюда!
— Что с тобой происходит?
— Это — отличный способ для тебя получше с ней познакомиться. Правда. Ты не ушиблась?
— Жить буду.
Барбара дернулась назад и прижала колени к груди, когда Даррен шагнул в ванну с Джойс. Обхватив тело одной рукой на животе, он закрыл дверь душевой.
Струя разбрызгалась о плечи Джойс. Вода бежала по её телу блестящими ручейками.
— Пожалуйста! — взмолилась Барбара. — Я не хочу знакомиться лучше. Унеси её отсюда.
— Будет хорошо, когда ты получше её узнаешь.
— Вода её разрушит! Ты бы лучше…
— О, нет, она достаточно прочная. А сейчас, встань пожалуйста, дорогая.
— Даррен!
— Разве я прошу слишком много? Просто встань. Пожалуйста.
Дрожа и затаив дыхание, Барбара с усилием поднялась на ноги.
Даррен улыбался над плечом Джойс.
— Подойди ближе. Осторожно, только не упади.
Она сделала несколько маленьких шажков вперед и остановилась.
— Ближе.
Она подошла ближе.
— Нет. Хватит.
Еще шаг и она встретится с Джойс.
— Хорошо, — сказал Даррен. Он поморгал, чтобы стряхнуть воду с ресниц. — Ты все делаешь правильно. Ты растешь. Сейчас я хочу, чтобы ты прикоснулась к её лицу.
— Не заставляй меня, — голос Барбары прозвучал жалобно.
— Я не хочу тебя заставлять. Сделай это для меня. Сделай это для нас. Пожалуйста. Ты должна избавиться от этой фобии к Джойс.
— Это не фобия.
— Мы сможем спокойно жить вместе. Я уверен, она тебе даже будет нравиться. Она будет составлять тебе хорошую компанию, когда я буду на работе, каждый день. Ну пожалуйста. Тронь её лицо.
Барбара подняла мокрую руку к щеке Джойс. И замялась, пальцы задрожали.
Джойс смотрела на неё веселыми сияющими глазами.
Стекляшками, вставленными в углубления.
— Ты так близко, — сказал Даррен. — Не останавливайся.
Задержав дыхание, Барбара прижала кончики пальцев к щеке Джойс. Легонько толкнула. Погладила. Кожа была гладкой и жесткой. Как хорошая кожаная туфелька.
Даррен просиял.
— Я так горжусь тобой!
Барбара опустила руку.
— Я сделала то, что ты просил. Теперь не мог бы ты…
Она затаила дыхание, когда тело накренилось вперед. Руки тела коснулись её боков. До того, как она отскочила, другие руки обхватили её. Руки Даррена. Они вцепились в её бока, резко потащили вперед. Тесно прижали Джойс.
Барбара отвернулась и успела избежать столкновения с лицом Джойс. Их щеки потерлись друг о друга.
Даррен поцеловал её, прижал свои губы к её над плечом Джойс. Затолкал язык ей в рот.
Он не может этого делать!
Только не с Джойс между ними!
Но он делал это; Джойс была между, её упругая грудь уткнулась в грудь Барбары, её живот, и пах, и бедра плотно прижались к ней. И двигались. Терлись об неё, пока Даррен извивался, стонал и вонзался в неё языком.
Барбара сомкнула зубы.
Даррен закричал. Его руки соскочили с неё.
Она завела руки перед Джойс и отпихнула её, шлепнув Даррена по облицованной кафелем стене над сливным отверстием. Он захрипел, гулко стукнувшись головой. Кровь хлынула изо рта.
Барбара отшатнулась назад, от четырех ног, которые потянулись к ней.
Выплюнула кусок языка Даррена.
Она не собиралась откусывать его, но…
В ужасе Барбара смотрела, как окровавленный ошметок упал прямо в пупок ДЖойс.
Я погубила его!
— Смотри, что я из-за тебя наделала! — закричала она.
Даррен не ответил. И не пошевелился. Падая, он поскользнулся, и его голова оказалась под Джойс. Руки безвольно лежали на дне ванны, ноги растянулись в ногах Джойс, а гениталии виднелись между ее бедрами.
Вода, стекающая по телу Джойс, увлекла за собой язык Даррена.
Барбара отошла еще на шаг назад. Нога опустилась с всплеском.
Ванна наполнялась!
Он утонет!
Быстро опустившись на корточки, она схватила Джойс за лодыжки. Потянула. Тело подалось вперед. Барбара потянула Джойс за ноги, загоняя ее в заднюю часть ванны.
Показалось лицо Даррена.
Вода поднялась до уровня его ушей. Глаза закрыты, рот — открыт.
— Все будет в порядке, — закричала она. — Я спасу тебя!
Его глаза раскрылись.
Слава Богу!
Красная струя гейзером вырвалась наружу, когда он пронзительно закричал:
— Сука!
Он быстро присел. Его грудная клетка встретилась с головой Джойс и подняла тело. Она оказалась жесткой, и выглядела как доска, поднятая за один край.
Барбара, отшатнувшись от Даррена, поскользнулась.
И упала вперед, коленями на живот Джойс.
Кррррак!
Голова Джойс подскочила вперед, уткнувшись подбородком в горло, лицом в грудь, конский хвостик указал на Барбару, а обрубок ее разорванной шеи ловил струю воды.
Даррен яростно взревел.
Барбара схватила голову за конский хвостик.
Когда Даррен подался вперед и потянулся к ней, она треснула его по лицу головой Джойс. Голова врезалась в его щеку и отрикошетила, стеклянные глаза вылетели и разбились о край ванны. Даррен выпучил глаза и упал. Барбара раскрутила голову за хвостик и снова ударила. На этот раз левый глаз Даррена вылез из орбиты и повис на веревочке. Третий удар его расплющил. С четвертым изо рта полетел зубы.
