Ознакомительная версия.
Инга завистливо подумала, что у нее самое дурацкое расписание из всех. Может, Боров мстит ей за что-то? Или наоборот – хочет отметить таким образом? Инга приносит приличные деньги, это он сам ей говорит каждый раз, конфискуя улов.
Вздохнув и пробуя на вкус свежий воздух, Инга улыбалась. Проблемы с деньгами казались незначительными, далекими, как звезды. Может быть, ей ничего по-настоящему не угрожает, и она все это себе придумала?
По пути домой Инга завернула в магазин и прикупила кое-что из продуктов. Шагая привычным маршрутом через сквер, в который приходила вчера, она увидела ту же самую странную женщину… Та сидела на прежнем месте и плакала.
Инга приостановилась, испытывая странное чувство.
«Да в чем же дело?» Пройдя мимо, Инга бросила взгляд через плечо. Бедно одетая женщина плакала навзрыд.
У Инги мурашки побежали по спине. Она прошагала дальше, до поворота, где росла большая старая ель. Там остановилась и посмотрела назад.
«Пойти и спросить… Вдруг ей нужна помощь?» Инга уже сделала шаг в направлении скамейки, но что-то ее остановило. Словно невидимая стена. Потом нахлынуло отвращение, которое в свою очередь спровоцировало страх.
Все это казалось нелепым. Позавчера вечером и сегодня утром – одно и то же.
Инга выбрала бегство. Через пять минут она была уже возле своего подъезда. Там ей пришлось сделать остановку, чтобы восстановить дыхание.
Можно подумать, та женщина сидела на скамейке все это время и никуда не отлучалась…
Этого не может быть! Вчера вечером, когда Инга шла на работу, она ее не заметила… Дьявольщина.
«Ну мало ли у кого какие проблемы? Каждый справляется по-своему… Или не справляется…»
Инга вспомнила ее лицо. Изможденное, сероватого оттенка, с синяками под глазами. Может быть, женщина больна.
Инга постаралась избавиться от этих мыслей – и вообще ото всех тревожных и неудобных. Пока она раздевалась, умывалась, готовила себе завтрак-обед, громко работал телевизор. Потом с ним в паре заголосил магнитофон.
Угроза осталась, но Инга смотрела в ее сторону уже не с таким чувством полнейшего бессилия.
Больше в тот день она не думала о женщине в сквере. Это место в ее сознании накрыла тень. Странная незнакомка ждала своего часа, чтобы показаться вновь.
Инга легла спать и проспала почти до десяти вечера.
* * *
Она уже собиралась выйти из квартиры, когда затрезвонил мобильник. Не думая и не глядя на дисплей, девушка ответила.
– Ну что, крыса, как поживаешь?
Инга уставилась на себя в зеркало. Улыбка сползла с лица, и вся она в момент переменилась. Соколов был пьян, его голос звучал словно со дна бутылки, смазанный, хриплый, утробный. У Инги волосы зашевелились на голове, ноги ослабли. Она отвернулась от своего отражения в зеркале, словно ей было стыдно.
– Ты? – Только это и смогла выдавить из себя Инга.
– Я… я! – Дальше шла неразборчивая ругань. – Как поживаешь, спрашиваю?!
– Нормально…
– Рад слышать. А бабки? Собираешь, да?
– Деньги будут, – сказала Инга, не чувствуя своих ног, своего тела. Сейчас она упадет…
Схватилась за косяк двери.
«Стой, не то все испортишь!»
– Будут, значит… Ты в курсе, тварь, что я с тобой сделаю, если не вернешь?!
– Знаю.
– Не-ет, ты не знаешь. Твоей куриной фантазии не хватит. Много-много дней пройдет, понимаешь, много дней. И тебе придется все это время жить и просить меня, чтобы я тебя грохнул. – Соколов засмеялся. Казалось, в ржавом ведре перекатываются болты и гайки. – Ну, а как зарабатываешь? Ноженьки раздвигаешь, шлюха? Что ты еще умеешь? Или пошла полы мыть на завод?..
Накатил приступ тошноты, но ничем не закончился. Инга уперлась в стенку спиной.
– Мне нужно идти, у меня нет времени…
– О! Министра спешит на работу! – Опять смех и ругань. – Охренеть можно! Ну-ну… Иди. Я тут недалеко. Посмотрим! И вообще – я за тобой слежу. Очень слежу! Всегда!
Смеясь, он отключился. Инга сунула телефон в сумочку. Посмотрела на часы. Если она не выйдет прямо сейчас, то может опоздать.
Но Соколов ведь где-то неподалеку. Инга ничуть не сомневалась, что он может выкинуть и такое. Подкарауливать.
Она стояла не в силах принять какое-либо решение. Ужас, о котором она успела забыть, заползал в самые глухие уголки ее сознания. Однако именно он через пару мгновений погнал ее из дома и придал решимости. Может быть, ей удастся проскользнуть мимо Соколова...
Инга закрыла квартиру и побежала вниз по лестницам с пятого этажа. В пустом подъезде барабанили каблуки ее сапог. Эхо улетало вверх, менялось и становилось похоже на ехидный смеющийся голос. Инга бежала, оглядываясь через плечо. Каждая тень казалась ей фигурой чудовища, с которым она когда-то встречалась (и даже позволяла себе мысли о совместном будущем)… Остановиться. Иначе дыхание перехватит всерьез. Инга очутилась внизу, в подъездном предбаннике, между двумя дверьми.
Здесь было темно. Пахло кошачьим дерьмом. В сознании Инги гремели слова Соколова. Его голос казался голосом какого-то животного, неописуемых очертаний.
Инга открыла железную дверь и выскочила во двор. Слева – желтый фонарь, справа – темнота. Горящие окна в квартирах. Движущиеся тени за полупрозрачными шторами. Где может быть Соколов? На стоянке у дома? В проулке? Или он наврал? Черты лица Инги исказились, она даже не осознавала этого, быстрым шагом идя по освещенной дорожке через двор. Снег скрипел под ногами. Девушка посмотрела вниз. Колеи от машин давно не обновлялись, значит, по крайней мере, здесь Соколов не проезжал. Снег падал медленней, чем утром, но за пятнадцать-двадцать минут он создавал слой сантиметра в три. Инга осмотрелась. Так и есть. Здесь только ее следы.
Следовательно, во дворе Соколова нет. Очень может быть, что он просто пугал. Давил на нервы, чтобы поддержать ее чувство уязвимости, заставить нервничать ежеминутно и оглядываться через плечо. И, кажется, добился своего.
Нырнув в тень, куда не добирался свет фонарей, Инга перешла на бег. Ей чудилось, что в ей в спину смотрят чьи-то глаза. И не пара, а несколько десятков пар, множество людей-призраков, которые прячутся в пустоте. Инга беспрестанно вертела головой, вглядываясь во мрак, не отыщется ли там машина Соколова. Страх, преследовавший ее, обретал плоть.
Она миновала сквер, тихий и унылый в этот час. Все скамейки, Инга специально убедилась в этом, были пустыми.
Только выйдя на оживленную улицу и услышав нормальную человеческую речь, Инга почувствовала себя в безопасности. Правда, в относительной. До самой автобусной остановки она шла, оглядываясь, а, поднимаясь в салон, воображала себе руку, что тянется из толпы, чтобы схватить ее сзади за плечо.
Ознакомительная версия.
