— Не беспокойся. У меня нюх на такие вещи.
Они повернули на Фондаменте дель л'Арсенале,[10] перешли мост недалеко от самого Арсенала и направились дальше мимо церкви Сан Мартино. Теперь перед ними было два канала, один шел направо, другой налево. Вдоль каждого тянулась неширокая улочка. Джон заколебался. Как они шли накануне?
— Видишь, — вновь запротестовала Лора. — Я же говорила, что мы заблудимся.
— Чепуха, — твердо ответил Джон, — мы шли по левому. Я помню этот мостик.
Канал был таким узеньким, что чудилось, будто дома, возвышающиеся по обе его стороны, нависая, сходились над ним. Днем, когда на воде играли солнечные блики, на балконах сушились одеяла и подушки, а в клетках пели канарейки, место это выглядело укромным уголком, от которого веяло теплотой человеческого жилья. Теперь же, когда вокруг сгустилась темнота, лишь изредка разрываемая светом тусклых фонарей, когда окна домов были закрыты ставнями, а от воды тянуло сыростью, все изменилось, представилось заброшенным и убогим, а длинные узкие лодки, привязанные у скользких, ведущих к подвальным дверям ступеней, казались гробами.
— Честное слово, но этого моста я не помню, — заявила Лора, опираясь о перила, и, помолчав, добавила: — Да и этот переулок мне совсем не нравится.
— Там посередине горит фонарь — показал Джон. — Теперь я точно знаю, где мы находимся. Недалеко от греческого подворья.
Они уже перешли мост и хотели двинуться дальше, когда услышали крик. Он совершенно отчетливо раздался в одном из домов, расположенных на другой стороне канала, но в каком именно — сказать было трудно. Закрытые ставни делали все дома одинаково мертвыми. Разом повернувшись, Лора и Джон начали всматриваться в том направлении, откуда донесся звук.
— Что это было? — прошептала Лора.
— Какой-нибудь пьяный, — коротко ответил Джон. — Пошли.
Хотя меньше всего это походило на пьяного. Скорее всего, кого-то душили. Будто неизвестные руки сомкнулись крепче на чьем-то горле и оборвали последний сдавленный крик.
— Нужно позвать полицию, — проговорила Лора.
— О, Господи! — только и смог ответить Джон. — Неужели она думает, что гуляет по Пиккадили?[11]
— Ну, я пошла. Здесь довольно зловеще, — заявила Лора и заспешила вперед по извилистому переулку.
Джон медлил. Вдруг его взгляд упал на маленькую фигурку, которая выползла из подвального входа одного из домов на другой стороне канала, а потом прыгнула в качавшуюся на воде узкую лодку. Это был ребенок, маленькая девочка, лет пяти-шести, не больше. Одета она была в короткое пальтишко, едва прикрывающее юбчонку, с надвинутым на лоб капюшоном, который делал ее похожей на гномика. Лодки были привязаны одна за другой поперек канала, и девочка бежала по ним с удивительной ловкостью и стремительностью. Казалось, что она от кого-то спасается. Один раз нога ребенка соскользнула, и Джон, затаив дыхание, заметил, как девочка, потеряв равновесие, едва не упала в воду. Но ей удалось выпрямиться и перескочить в самую дальнюю лодку. Здесь она нагнулась, потянула за веревку, и лодку развернуло так, что корма почти коснулась противоположного берега канала у входа в подвал дома, футах в тридцати от того места, где стоял наблюдающий за ребенком Джон. Девочка выпрыгнула на ступеньки и исчезла в доме, а лодка, развернувшись еще раз, возвратилась на свое прежнее место посередине канала. Вся сцена заняла не более четырех минут. Затем Джон услышал быстрые шаги. Возвращалась Лора.
Какое счастье, что жена не видела происшедшего. Вид ребенка, особенно маленькой девочки, которой, должно быть, угрожала опасность, и эта сцена, свидетелем которой он только что был, связанная, наверное, с услышанным ими тревожным криком, могли самым печальным образом подействовать на ее издерганные нервы.
— Что ты делаешь? — крикнула Лора. — Я побоялась идти одна. Этот проклятый переулок разветвляется на два.
— Извини, — ответил Джон. — Иду.
Взяв жену под руку, он с напускной уверенностью зашагал по улице.
— Криков больше не было? — спросила Лора.
— Нет, — ответил Джон. — Ничего. Я же сказал тебе, это просто какой-то пьяный.
Переулок вывел их на пустынные задворки незнакомой церквушки. Миновав ее, они направились дальше по другой улице, потом прошли еще по одному мосту.
— Погоди, — на секунду остановился Джон. — Кажется, надо свернуть вот сюда, направо. Тогда мы выйдем к греческому подворью. И церковь Сан Джорджо[12] должна быть где-то неподалеку.
Лора ничего не ответила. Она уже ничему не верила. Этот лабиринт улиц был похож на наваждение. Они вечно будут кружить здесь и снова и снова выходить к мосту, где услышали тот крик. Но муж упорно тащил ее вперед, и вдруг, неожиданно, к великому облегчению, они увидели вдали церковный шпиль и освещенную людную улицу. Все кругом вновь стало знакомым.
— Ну, я же говорил тебе, — похвалился Джон. — Пожалуйста, вот Сан Дзаккария. Все-таки мы нашли это место. И твой ресторанчик должен быть где-то неподалеку.
А если не найдется этот, поблизости есть и другие рестораны. Главное то, что они снова оказались среди веселого великолепия огней и прохаживающихся вдоль каналов людей, посреди суеты, где даже воздух был наполнен праздничным настроением туристов.
Слева, в глубине переулка, путеводной звездой светились синие буквы «РЕСТОРАН».
— Это то место? — спросил Джон.
— Бог его знает, — ответила Лора. — Да и не все ли равно? Пошли поедим здесь.
В открытую дверь на них накатила волна нагретого воздуха, и они очутились в тесном, наполненном посетителями зале, где тут и там мелькали официанты, посреди гудения голосов, взрывов смеха, аромата вина и спагетти.
— Столик на двоих? Сюда, пожалуйста.
Странно, подумалось Джону, почему все так легко догадываются, что перед ними англичане? Стиснутый со всех сторон маленький столик, огромное меню, неразборчиво накарябанное красными чернилами, официант, склонившийся над ними в ожидании немедленного заказа.
— Сначала принесите две большие порции кампари с содовой, — обратился к нему Джон. — А мы пока посмотрим, что у вас тут есть.
В его намерения вовсе не входило спешить и суетиться, как все эти люди вокруг. Протянув меню Лоре, он огляделся. Большинство посетителей — итальянцы, значит, кухня обещает быть хорошей. И в этот миг Джон увидел их. В противоположном конце зала. Сестры-близнецы. Наверное, старухи только что пришли и сейчас, снимая пальто, устраивались за столом, над которым уже застыл наготове официант. Джон раздраженно подумал, что это не было простым совпадением. Видимо, сестры заметили их на улице и шли следом. Иначе какого дьявола во всей Венеции они выбрали именно это заведение… если только… конечно, если только сама Лора еще на Торчелло не предложила им встретиться здесь, или, может, это предложила зрячая сестра? Мол, маленький ресторанчик рядом с церковью Сан Дзаккария, мы иногда там обедаем. И ведь именно жена перед прогулкой упомянула эту улицу…
