Мария Беляева - Полуночные миры

Шероховатые стены с маленькими острыми впадинами — недостающими кусочками лепнины. Прямо в центр огромного зала сквозь полуразрушенную крышу, успевшую зарасти плющом, падал огромный сноп лунного псевдосвета. Натыкаясь на колонны и арки, он дробился на световые нити, составлявшие сеть, паутину, в которой замерли, смирившись, лики никем не виденных Высших.

Ника шла по усыпанным пылью орнаментам, прислушиваясь к похожему на журчание звуку. Через несколько шагов под ногой что-то хрустнуло — лист плюща, проползшего сквозь залу. Ещё через пару шагов раздался плеск, а кроссовки промокли. Ника отскочила. Долго вглядывалась в голые, на первый взгляд, стены.

В самом углу, там, где должна была быть купель со святой водой, бурлило. Что это? То ли святой источник, то ли повреждённая труба. От угла до потолка, плотно укутывая стены, раскинулось полотно листьев и кое-где проглядывающих стеблей. Бутоны неразличимых в темноте оттенков. Ника погладила тихо шелестящее покрывало. С него тут же сорвалось и устремилось к пролому в куполе облако бабочек.

Ника уселась в ближайшем углу, возле столба псевдосвета, прижавшего пыль к полу. Тихое шлёпанье лап где-то в загогулинах тьмы. Влажный собачий нос ткнулся в протянутую ладонь. Девушка притянула пса за голову, и он улёгся у ног, придавив ей ступни. Приятная тяжесть.

Всю ночь сквозь огромное мозаичное окно в зал прорывались вспышки света, не доходящие до противоположной стены, тонущие в пробудившейся священной тишине.

Стены телефонной будки из оргстекла дребезжали от прокатывающихся мимо мотоциклов. Ника нажала на рычаг. Гудки умерли в трубке.

Напротив, на противоположной стороне улицы, сидел биомеханический инвалид. Это бесполое существо копошилось в куче коробок, разгребая их заклинившими руками-протезами на литиевых элементах питания. Ника вспомнила о разрекламированной программе льготной замены устаревшей медицинской биомеханики… о которой он и не смеет мечтать.

Дождавшись шипения встроенного модема начала века, оповещавшего, что звонок оплачен, Ника поднесла тяжёлую трубку к уху. Девушка нажимала на кнопки, с трудом вспоминая номер, когда-то записанный на брошюре с обзорами охранных сканеров, — их всегда было полно у него в рюкзаке…

Когда Мэйз поднял трубку, Ника поняла, что лучше было бы услышать глупую шутку автоответчика — хоть взбодрилась бы.

— Привет… да, это я, — замешкавшись, отозвалась она на сонное приветствие. — Я хотела узнать, где Ара, — Ника прислонилась к стенке, повернувшись, чтоб хотя бы не видеть калеку. А он, казалось, впился в девушку взглядом.

— Не думаю, что это хорошая идея… Это того не стоит… просто скажи, что постараешься её найти.

Девушка помолчала несколько мгновений, глядя на мокрый след собачьего носа на оргстекле с другой стороны, и добавила:

— У тебя еда для собак есть?

Теперь она знала, куда идти.

Её преследовали — сначала в реальности, потом в мыслях — гудение шестерён механических рук и туберкулёзный кашель…

…— Кофе хочешь? — спросил Мэйз, уже нажав кнопку нагревателя.

— Нет, — из чистого упрямства ответила Ника.

— Поздно. Уже греется. — Мэйз отодвинул коричневую картонную коробку и прислонился спиной к стене. — Рад, что ты ещё жива. Теперь только об убийствах и передают.

Он мигом стал серьёзным.

— Постой, а ты никого не убила? Если так, то мне с тобой о пас… — и запнулся, когда Ника стукнула его ложкой по руке. Улыбнулся.

Девушка с ногами забралась на диван в форме бумеранга, словно распухший от жары и пропитавшийся запахом кофе. Пальцы потёрли кожаную обивку с глубокими прожилками. Ника знала, что от рук сейчас пахнет привычной смесью терпкого дезодоранта и молотым кофе — настоящим, какой можно найти только по знакомству и за наличные.

Мэйз поставил тяжёлую кружку на стол и сел напротив.

— Не надо мне было приходить… — девушка глядела на чашку. Японские символы на боку засветились красным. Ника отдёрнула руку.

— Боги механики, как ты отстала от мира! — Мэйз наполнил кружку до края и завинтил кран кофеварки. — Все красные, видишь? Они показывают, что он горячий, там нет сахара и он с кофеином. Стильно, правда?

— Ага.

Махнув рукой, Мэйз отхлебнул.

— Энтузиазма ни на грош. Это же потомок того древнего кувшина, который показывал, прокисшее молоко или нет. Там на дисплее в случае чего ещё выскакивали шутки типа «а мне уже неделя — рискнёшь здоровьем?»

Не дождавшись ответа, парень сел напротив.

— Хочешь, скажу новость? Хорошую, — он глядел на Нику, замечая, как неуверенно она открывает контейнер с цветным сахаром.

— Давай.

— Хотел бы, но хороших новостей нет. Сегодня утром объявили об Ограничении. Теперь с вами… с носителями аномалии… прости, но так вас теперь называют… теперь любые контакты с вами незаконны.

Кубик синего сахара, распадаясь на крупицы, утонул в кружке. Средний иероглиф стал жёлтым.

— Думаю, это из-за эпидемии. Говорят, первые заражённые — это одни из…

— Из нас, — закончила Ника, избегая извинений в его взгляде. — И они думают, что так смогут избежать паники? Как же глупо…

— Тебе нужно спрятаться где-нибудь, пока не станет безопасно.

— Думаешь, я доживу до этого момента?

Щипцами девушка достала второй, зелёный, кусок сахара.

— Ника, я могу найти место, где ты сможешь переждать. Хозяин обещал придержать квартиру на неделю. Сегодня ещё не поздно.

— На неделю?! Мэйз… ты знал! Ты знал, что мистера Калеба арестуют. Почему ты ничего не сделал?

Парень отвернулся, выплёскивая недопитый кофе в умывальник. И долго расставлял тарелки в машине, выравнивая их по размеру. Наконец задвинул лотки и обернулся.

— Если бы не он, пострадали бы другие. На его месте могла оказаться ты. Я этого не позволю, чего бы оно ни стоило.

Глоток кофе обжёг горло, на миг отвлекая от ядовитой догадки. Догадки — одной из тех, которые переворачивают всё и одним махом. Ника отхлебнула ещё, не замечая, что пьёт сплошную горечь, напрочь забыв про сахар.

Мэйз, подойдя к подоконнику, забрался на него. Прямо за левым плечом Ники.

— За информацию о носителях аномалии объявили награду. Две сотни дитов.

Ника вскочила.

— Тогда, может, не стоит с тобой разговаривать? А то либо заразишься, либо продашь меня!

— Подождёшь здесь, пока я звоню полиции? — спросил Мэйз, спрыгивая с окна.

Девушка молча села. Подцепила пальцами коричневую коробку. Открыв её, осмелилась взглянуть на Мэйза. Тот, не дожидаясь вопроса, заговорил: