Я выдохнула, полностью сосредоточенная на этом редком, всепоглощающем моменте. Так вот что значит быть демоном, завладеть одним из собственного рода. Немудрено, что для некоторых из нас это превращалось в манию. Кому-то, например, доставляла истинное удовольствие охота на меня.
Но в этот раз победителем была я. Невозможное вдруг сделалось для меня обоснованным и закономерным. Я смотрела в глаза Петрифаю и понимала, что в моей власти убить его, точно так же как я убила Пли, пусть и по трагической, нелепой случайности.
Возможно, все это время я боялась того, что, бросив вызов демону, не устою в схватке и тогда моя судьба будет решена. Возможно, этот страх вынуждал меня скрываться и бежать от сородичей с самого момента, как я сделалась одержима.
Теперь стало очевидно, что исход противостояния полностью зависел от силы воли. Не сказала бы, что обладаю достаточно твердым характером, но в данный момент я ощущала себя совсем другим существом, демоном Элэй. Энергия, которую я тайком отбирала у посетителей «Логова», показалась мне жалким коробком спичек по сравнению с этим мощным «топливом». Чистая, неразбавленная энергия — и вся моя!
Вернее, Петрифая. А прежде Шок. Петрифая не так давно и в помине не было, что с того, если он исчезнет? Если я раздавлю его, как таракана, потому что он ничего не значит ни для меня, ни для кого-либо другого?.. Если я сожру его с жадностью людоеда.
— Нет! — Я оттолкнула недавно рожденного демона. Он отлетел назад, но Шок встала за его спиной, перекрывая путь к отступлению:
— Не отпускай его, прикончи! Ты же почти справилась.
Я затрясла головой, хватаясь за край столешницы:
— Нет, не стану. Хочу сохранить в себе остатки человеческого.
Несмотря на заметную слабость, Шок не давала Петрифаю ускользнуть. Он и сам обессилел, так что это не составляло ей труда.
— Элэй! Ты останешься собой. Без него ты погибнешь!
Сгорбившись, Петрифай прижался спиной к стене в попытке собрать воедино силы, еще теплившиеся в нем.
— Нет, не останусь. Я буду убийцей.
— Это не убийство! Это… Так должно быть. Так было всегда.
Я снова покачала головой:
— Я не убью твое отродье, Шок. Пропусти его. Он может выбраться через окно в спальне.
— Ты позволишь ему уйти?!
— Ты же не станешь есть плоть от плоти своей! — Я сурово посмотрела ей в глаза.
— Я не притронусь к демону без необходимости. А тебе это нужно!
— Пока не слишком.
— Ты так думаешь?! А мне кажется, все идет к этому. Кроме того, если не ты, то кто-нибудь другой его прикончит. Новорожденных быстро пускают в расход.
— Пусть. Я его не трону.
Петрифай слушал, и страх его шел на убыль. Он метнулся в спальню и облачился в найденные там спортивные штаны и футболку. Он словно знал, что я откажусь от него. Я оттащила от окна кушетку и подняла деревянную раму как можно выше.
Титановый засов держал металлические решетки закрытыми. Они были сделаны из железных прутьев три дюйма толщиной — самые прочные, какие я только смогла отыскать. Вскоре после того, как я поселилась здесь, окно разбил демон и попытался проникнуть внутрь. Тогда меня спас газовый баллончик, но я приняла решение превратить свое жилище в неприступную крепость, чтобы оградить себя от подобных посягательств.
Отодвинув засов, я распахнула решетки. Задний двор представлял собой узкую бетонную площадку с отверстием для водостока посредине.
— Прыгай и беги в соседний двор. Там есть выход на другую улицу.
— Новость быстро разлетится. — Шок вздохнула у меня за спиной. — Как всегда после рождения демона.
— Постарайся выбраться из города и держись подальше, пока не возникнет нужда вернуться.
Петрифай свесил ноги с подоконника и обернулся:
— Зачем ты помогаешь мне?
Реплика «Я — супердемон, оплот угнетенных и страждущих!» застыла у меня на губах, едва я взглянула в его большие, глубокие глаза. Волосы его сделались гораздо темнее волос Шок. Он напоминал косматого эльфа. Несмотря на отталкивающую сущность, вероятно, он не был так уж и плох.
— Пытаюсь быть человеком, — ответила я честно.
— Но ты демон.
— Да, я знаю.
Инстинкт самосохранения наконец взял верх, и Петрифай встал на подоконник, оценивая высоту. Приземлился он почти бесшумно. Я закрыла решетки и опустила раму, но не до конца, чтобы впустить ночной воздух. Акация в соседнем дворе дивно благоухала.
— Ты за этим пришла? Чтобы отдать мне свое отродье?
— Да. К тому же я знала, что ослабну, и боялась, что он нападет на меня.
— Почти так и произошло.
— До сих пор не пойму, зачем ты его отпустила. Я посмотрела на неясную тень, коснувшуюся соседнего забора:
— Просто… не смогла убить его. — И отвернулась от окна. — Ты что, в самом деле решила, что я слопаю твоего ребенка?
— Он мне не ребенок, Элэй. Просто отродье. Большая разница. А тебе нужно поглотить демона как можно скорее.
Слова внезапно застряли в горле. Страстное желание заполучить энергию Петрифая еще не покинуло меня. Познав его вкус, я не могла более сдерживать голод. Мною овладевало темное демоническое вожделение.
— Я не хотела причинить тебе боль. — Шок сунула руки в карманы широких джинсов. Она всегда носила их или униформу скорой помощи. — Я только стараюсь помочь, я не хочу потерять тебя.
— Я нужна вам, демонам, только потому, что была человеком, — отшутилась я, чтобы разрядить обстановку.
Но Шок не засмеялась.
— Может, в самом начале именно это и привлекло меня в тебе. Ты сама знаешь, что ты другая. Когда ты кормила меня, я это почувствовала. На вкус ты как последний всплеск человеческой энергии… — Она посмотрела в сторону, словно ей было неприятно сознаваться в этом. — Так сладко, но недолговечно… Говорят, людям для такого состояния нужны наркотики. Но ты излучаешь это постоянно. Это искушает.
Ничего нового я не услышала. Но больно было сознавать, что именно привязало Шок ко мне.
— Какая удача, мой покровитель посылает сюда лучших из своего клана, чтобы присмотреть за моей несуществующей душой.
Шок, похоже, стало неловко.
— Думаю, это любовь, — сказала она. — Я ничего не знаю о любви, я же демон. Но я вижу это в тебе. В том, как ты заботишься о людях, как печешься, чтобы все было правильно и справедливо. Ты обнимаешь меня, и мне страшно хочется обнять тебя в ответ, мне нужно это чувство. Но я не знаю, не умею…
Ну вот, у меня ком в горле! Шок, такая измученная, уязвимая, подавленная… Она тянулась ко мне. Пыталась понять. И я была благодарна ей за то.
— Ты отлично обнимаешься, — с грустью улыбнулась я. — Чем крепче, тем больше получаешь.
Шок не шелохнулась. Она всегда колебалась, прежде чем коснуться меня, из-за врожденного страха быть опустошенной другим демоном, поэтому, разумеется, объятия не входили в список обычных для нее вещей. Я шагнула к ней и обвила руками. В ответ она обняла меня на удивление сильно и впервые не пыталась высвободиться раньше меня. Я прижала ее к себе еще крепче, погружаясь в уютное знакомое чувство. Как же давно я не испытывала подобного… Это был последний раз, когда я ощущала себя человеком.
